Максим Дунаевский вышел к зрителям сразу по завершении торжественной части закрытия фестиваля, когда все слоны, то есть саратовские гармошки (этот символ Саратова использован в дизайне призовых статуэток), были вручены победителям. На сцене его ждал шикарный красный рояль, на котором маэстро аккомпанировал себе, своей жене Марине Рождественской и дочери Полине при исполнении многих песен.

Каждую песню он предварял небольшой историей, обычно очень смешной. И рассказчиком Максим Исаакович оказался не менее интересным, чем композитором.

– Для меня фильм «Д'Артаньян и три мушкетера» стал неким водоразделом в моей творческой жизни, – рассказал Максим Исаакович. – Песня «Пора-пора-порадуемся» после его выхода звучала отовсюду – из телевизоров и радиоприемников, даром что не из холодильников. Но вот когда я однажды летней ночью проснулся под пьяные завывания под окном «пора-пора-порааааадуемся на своем векуууу», я понял, что проснулся знаменитым.

Поскольку в фильме события развивались во Франции, режиссеру Георгию Юнгвальд-Хилькевичу нужны были артисты французской внешности и желательно поющие. А вот Лев Дуров при всей своей французскости петь не очень умел. А ему предстояло спеть две песни – «Кровопролитье» и дуэт с Д'Артаньяном. Тогда режиссер попросил Максима Дунаевского спеть вместо Дурова – «поскольку твой голос, Максим, никто не узнает, и все подумают, что это сам Лев Константинович поет». Но Дуров все-таки решил записать «Кровопролитье» самостоятельно.

– Мы с режиссером послушали и записали мой голос, – рассказывал Дунаевский. – В фильм тоже пошел этот вариант. Но на премьере «Мушкетеров» Лев Константинович победно оглядывал зал. Можете себе представить, что у него со слухом, если он до последнего был уверен, что это его запись!

Также в фильм с трудом прорвалась рок-баллада «Есть в графском парке черный пруд», поскольку все, что связано с роком, в те времена было под жестоким запретом. И голоса должны были быть чистые, а режиссеру нужен был хрипатый голос рок-певца. И такой певец нашелся. Он был совершенно никому не известный и вообще тромбонист.

– Мы сказали комиссии, что это пародия на рок-балладу, – вспоминал Дунаевский. – И Веня Смехов в этом эпизоде картинно ходил и рвал на себе волосы, как в немом кино. Все поверили, что это пародия, и поэтому песня осталась в фильме.

А в фильме «Карнавал» песню «Позвони мне» исполняет не Ирина Муравьева, поскольку режиссер Татьяна Лиознова посчитала, что голос Муравьевой не соответствует настроению композиции. С этой песней тоже связана забавная история, которой поделился со зрителями маэстро.

– Когда я принес Лиозновой первый вариант песни, она сказала, что это примитив и ерунда, и заставила меня ее переписывать, – рассказывал Максим Исаакович. – Я ей носил различные варианты месяца два, а потом раскусил ее и пошел на хитрость. Когда прошло три месяца, я принес ей вариант, который ее полностью устроил. «Вот видишь, как хорошо, что я заставила тебя работать!» – сказала мне тогда Лиознова. Она даже не догадалась, что это был тот самый первый вариант.

И невозможно не привести здесь историю, которую рассказал Максим Исаакович о первом съемочном дне «Трех мушкетеров». В тот самый день она воспринималась как трагичная, но со временем стала казаться смешной. Причем, в исполнении Дунаевского она была смешной настолько, что многие зрители в зале буквально рыдали от хохота.

– В первый день режиссер решил снять самую легкую сцену – проездку мушкетеров по улицам Парижа, – начал свой рассказ маэстро. – Вместо Парижа у нас был Львов. И по улицам Львова четыре мушкетера должны были проехаться на лошадях с песней «Пора-пора-порадуемся». Вроде несложная сценка. И вот выстраивают мушкетеров, они должны запрыгнуть на лошадей. В кино этот момент выглядит очень красиво. На самом деле (я не знаю, как это делается на проклятом Западе) артисты запрыгивают на лошадь с высоких табуретов. А конюхи им помогают. Но, например, Игорь Старыгин был очень легкий, тонюсенький-тонюсенький, как мальчик. Фигурка точеная, и весу небольшого был артист. Стоит он на этой табуреточке, а конюхи ему помогают. Но когда они его подтолкнули в седло, то немного не рассчитали, и он приземлился по ту сторону лошади. А у Вали Смирницкого было ровно наоборот. К фильму ему надо было поправиться на 20 кг, и он это сделал, до сих пор так и не похудел, кстати. И на лошади он уже тренировался ездить, она к нему привыкла. Но перед съемками на него надели еще килограммов двадцать амуниции. И такой подлости лошадка не ожидала. Она под ним прогнулась. И попятилась. А сзади был обрывчик. Все было бы весело, если бы не было так грустно. Лошадь упала в этот обрывчик вместе с артистом, придавала его и сломала Валентину ногу. В первый же съемочный день! А когда их с грехом пополам все-таки водрузили на лошадей, режиссер скомандовал – мотор, музыка. И грянула музыка. Для лошадей это тоже было полной неожиданностью, их об этом не предупредили. И лошадь под Старыгиным дернулась, понесла и унесла его в лес. Вернулся он поздно вечером. Злые языки утверждают, что от него пахло вином.

Вот таким было начало «Мушкетеров» за кадром.