Пока Вячеслав Володин «окучивает» Балаковский избирательный округ, который ему любезно «освободили», Москву вспугнули слухи о его возможном участии в выборах мэра столицы. Выборы пройдут в декабре.

Соревноваться с Володиным в Вольске и Балакове не каждому дано. В течение четырех лет туда уверенно шли федеральные деньги, направленные на целевые программы. Лидер фракции ОВР регулярно работал в округе и вел прием граждан. Эту педантичную работу с населением освещали дружественные ему газеты и заволжские телерадиокомпании. Она велась не от случая к случаю, а систематически.

К успеху Володина, занимающегося политикой не по наитию, от случая к случаю, а методично, как профессией, заметно ревнуют. Изрядно подначенный сослуживцами, его преемник на этом посту, вице-губернатор Владимир Марон некоторое время назад заявил о своей готовности идти на выборы. Что в конкретном контексте автоматически означало бросить перчатку Володину и встретиться с ним в его же вотчине. Высказанные намерения (как позже писали местные газеты, сделанные в номенклатурной бане) добрейшей души соратники быстренько слили в прессу. Чтобы Марон на всякий случай не передумал. Слово, конечно, не воробей, но и в Думу Марону идти нынче явно не хочется.

Пытавшийся конкурировать с нынешним первым вице, бывший секретарь Совбеза Александр Мирошин не мог смириться с такими далеко идущими планами и тоже пообещал поучаствовать в кампании. Правда, не сказал, где и каким образом. Примерялись к округу коммунисты, отлично понимая, какое благородное дело в их случае – имеющийся риск. Неудача по одномандатному округу вполне может быть компенсирована прохождением в Думу по партийным спискам, если повезет, конечно. И если в списке в обмен на смелость будет отдан «призовой номер».

Депутат Госдумы Николай Сухой отлично известен в Заволжье как бывший замминистра мелиорации и водного хозяйства, существенным образом влиявший на состояние дел в засушливых районах области, полностью зависящих от орошаемого земледелия. Но и он скромно потеснился, отдав округ Володину, что называется, по договоренности.

ПЕРЕСЕЛЕНЧЕСКИЙ АНКЛАВ

Балаково – город, ориентированный скорее на Москву, а не на областной центр. Поделенный не только географически (на «старый» и «новый город»), но и социально-психологически на две неравные части. Его строили поселенцы-»химики», люди с определенным и ярко выраженным менталитетом. А еще – романтики, молодые специалисты, химики, строители, энергетики, эксплуатационники-атомщики, кто добровольно-принудительно ехал строить молодежный индустриальный город с широкими магистралями и красивыми домами. Закончив престижные московские вузы, они только здесь-то и узнали цену риторики, столкнувшись с реальной жизнью. Особую роль играл оргнабор рабочих, проводившийся во всем бывшем Советском Союзе – в Балакове платили полновесным рублем и была перспектива получения жилья. Вечерами город принадлежал уркаганам. До сих пор старожилы вспоминают: молодежные банды, вооруженные арматурой, по сто человек с каждой стороны выясняли отношения на старом кладбище – вероятно, чтоб проще было хоронить павших...

Суровый менталитет города, замешанный на двух противоречивых тенденциях, превратил Балаково в «мятежную территорию», едва областным правительством был спровоцирован конфликт вокруг бывшего мэра Алексея Саурина. Уязвленными почувствовали себя многие, от криминальных авторитетов, «крышующих» автоперевозки из Тольятти, до женщин-»солдатских матерей», отлично структурированной организации. Многочисленными активистами собирались подписи за выход из состава Саратовской области и о переходе в Самарскую. Сейчас мало кто может сказать, сколько голосов было собрано на самом деле – вроде, около 20 тысяч. Достаточно, чтобы говорить если не о референдуме, то о четко выраженных «протестных настроениях».

В Балакове ни до, ни после не было ни одного мэра, родившегося в городе. Люди в традиционно-деревенском мировоззрении «без корней» определяют городскую политику. У них свое мнение на «саратовские инициативы». Например, какую часть от полной стоимости услуг за ЖКХ населению оплачивать и как в этом смысле не зависеть от федерального стандарта, решали сами балаковцы. Несмотря на характерное давление...

В этом смысле Балаково – анклав, родовыми переселенческими чертами напоминающий Калининградский. И Володин здесь «дважды свой»: во-первых, потому что уже как бы москвич, а во-вторых, потому что поддержал Саурина. И добился сначала освобождения его из тюрьмы, а потом назначения на «утешительную» должность – главного охотоведа страны, открывающую немалые возможности. Охота еще с давних времен – любимое времяпрепровождение номенклатуры, решавшей в охотничьих избушках после удачного заячьего гона важнейшие вопросы.

Покуда «никто не забыт и ничто не забыто», Володин всегда в Балаковском округе будет иметь «козырь в рукаве». При благоприятном раскладе своей кампании он проведет ее корректно. Встретив сопротивление правительственных чиновников, может стать резким критиком режима.

Антиаяцковские лозунги в Балакове добавят стократно голосов любому.

МОСКВА, КАК МНОГО В ЭТОМ ЗВУКЕ...

Принято считать, будто в Москве не знают нужды и чаянья регионов. Это не так. Причина – не в незнании, а в сложившейся системе. К слову, недавно на одной московско-саратовской политической тусовке мне пришлось напомнить, что правительство России – правительство провинциалов. Судите сами.

Из шести вице-премьеров – четыре немосквича (сам премьер, правда, из Московской области, из Солнцево). Вице-премьер Христенко – челябинский. Кудрин, как и Греф, как и новый вице-премьер Яковлев – питерские, социальный вице Карелова – еще из ельцинского, свердлов-ско-екатеринбургского призыва. Теперь министры. Министр Клебанов родом из Вольска, но большую часть жизни провел в Питере. Министр Артюхов – краснодарский станичник, долгие годы работал в Армавире. Шойгу «родом» из советско-хозяйственной тувинской элиты, большую часть жизни провел вдали от асфальта. Министр имущественных отношений Фарит Газизуллин – из Зеленодольска, Татарстан. Александр Починок – челябинский, до начала «перестройки» жил и работал на Урале. Министр налогов и сборов Геннадий Букаев родился в Оренбургской области, до переезда в столицу работал в Тюмени и Уфе. «Атомный» министр Румянцев родился в Кушке, а министр юстиции Юрий Чайка связан с Хабаровским краем. Прежде чем стать питерцем, Грызлов имел честь осчастливить Владивосток своим появлением на свет. Не москвич и министр обороны Сергей Иванов, родившийся и выросший на «брегах Невы». Илья Южанов тоже входит в питерское чиновное землячество. А министр образования Владимир Филиппов и вовсе из легендарного Урюпинска...

Страну – напомню – тоже возглавляет человек, родившийся не в Москве.

Иное дело с правительством Москвы. Там существует отражение московского традиционного неодобрения «пришлых», «наприехавших».

Есть и родовой экономический принцип, определяющий функционирование управления по-лужковски. На муниципальную службу отбираются чиновники, чьи бизнес-интересы совпадают с курируемыми ими направлениями. Они много работают, их личный, неафишируемый интерес совпадает с общественным благом. Они, безусловно, оказывают преференции «своим» предприятиям за счет других. Но в тех отраслях, где они непубличные совладельцы, предприятия работают предельно результативно. И напротив. Выкупило правительство Москвы контрольный пакет АЗЛК, не сумели договориться «кураторы» – все, рухнуло производство «Москвича». А «микояновские колбасы» агрессивно вытесняют на рынках все другие...

Так в мафиозной Италии процветает семейный клан премьера Берлускони, ему принадлежит добрая половина страны. Многочисленные компании, подконтрольные главе кабинета министров, являются работодателями для солидной части итальянцев. «Маленькие люди» зависимы от него, потому и голосуют, и поддерживают. Как мы видим, Объединенная Европа это не приветствует, публичный конфликт представителя Германии с Берлускони это подтвердил со всей очевидностью.

До капитализма по-лужковски никому нет дела. И со сложившейся практикой никто не конфликтует. Правда, к каждым выборам «вечного мэра» вспоминают альянс Лужкова с Кирсаном Илюмжиновым, а также пластмассовые стульчики и креслица, которые производит Елена Батурина, лужковская жена. Эти стульчики можно видеть на каждом стадионе, чуть ли не в каждом уличном кафе – предприятие является монополистом в отрасли.

Был у мэра один последовательный критик, пока вновь не был призван на государственную службу, – Сергей Кириенко. На прошлых выборах он вступил в борьбу, не имея никаких шансов на победу: дефолт, объявленный правительством «младореформаторов», все еще болезненно ощущался. А «рисунок» предвыборной кампании, выбранный им при помощи «неформальных» политтехнологов, был ориентирован не на голосующие массы, а на молодежь. Даже праздник Дня города, проведенный городским головой для собственного переизбрания, кириенковская команда отметила «альтернативно». Для чего тогда Кириенко участвовал в заведомо безнадежном предприятии? Такая «заявка» помогала выстраивать Союз правых сил, проясняла позицию каждого лидера «правых», вошедшего в довольно сложный альянс. Попутно Кириенко, укрепляя свое движение «Новая сила», напоминал о себе политическому классу, расширяя пространство для дальнейшей собственной административно-политической карьеры.

Володин, один из самых заметных «вторых» лидеров «ЕдРа», изначально принадлежал к лужковским политическим образованиям, в «Отечестве» он занимался работой с регионами, в Думе возглавил объединенную фракцию ОВР. Но он не связан с Лужковым экономически. Администрация президента в Лужкове традиционно видит объект для контр-пропагандистских экспериментов. И, где только может, создает ему проблемы. Не исключено, что просочившаяся в прессу информация о проекте под названием «Володин» – из той же серии. И роль у Володина такая же, как у Кириенко четыре года назад.

Если в выборах мэра будет участвовать Лужков, вряд ли у кого-то получится реально с ним потягаться. Особенно из людей «ближнего круга». Ресин, Шанцев, другие члены московского правительства прекрасно осознают – едва они попытаются выступить в качестве самостоятельных фигур, как тут же потеряют контроль над своими отраслями. Ущерб будет невосполним. При проигрыше Лужкова на выборах хотя бы часть бизнеса можно будет спасти. В конце концов, можно договориться с преемником. А войдя в открытое с Лужковым столкновение, проиграно будет все. Уже однажды мэр грозно говорил о некачественной сотовой связи, потом объектом резкой критики стал строительный комплекс... Лужков грамотно и – главное – вовремя сумел профилактировать «своих».

Вот почему альтернативную фигуру подыскивают на стороне. Правда, Лужков всегда проходил по разряду «крепких хозяйственников», доказавших свою любовь к Москве делами. А Володин для москвичей – «политик». В их глазах последнее, скорее, явный недостаток. Лужков умело сочетает размах крутящихся в столице денег с социальной защитой. Такой баланс не дает развиваться социальным катаклизмам. «Занятие политикой» москвичами воспринимается больше как деятельность неконкретная, «разговорного жанра». Зато участие «политика» в городских выборах укладывается в стратегию административной реформы: первое лицо – фигура политическая, его замы и другие чиновники – «контрактники», они «карьерные» профессионалы, чья деятельность и положение в табели о рангах не зависит от смены власти.

Экономические интересы Володина в Москве надежно защищены. Конфликт вокруг приобретения саратовским «Букетом» ключевого в отрасли московского предприятия разрешен. Правда, успешность всегда вызывает активное противодействие недоброжелателей и политических противников.

В столичных газетах уже вспоминают о человеке, обладающем «удивительной политической гибкостью», и вовсю эксплуатируют тему нашествия нахрапистых саратовцев на несчастную столицу.

Но если слухи об участии Володина одновременно в двух – думской и параллельно в мэр-ской – кампаниях окажутся значительным преувеличением, то в любом случае едва ли Володин согласится остаться скромным рядовым депутатом от «партии власти». Даже если ему и не удастся стать руководителем думской фракции победившего на выборах «ЕдРа», он отыщет себе отдельный «фронт работ», который и возглавит. Вот почему в его интересах, чтобы в полусонной, отпускной столице забеспокоились и заговорили о «саратовской политической угрозе».

Собственно, это неудивительно. В Москве вообще трудно с альтернативами.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 29 (44), 8-14 августа 2003 г.