Украли улицу. Точнее, ее часть. Вообще-то не украли, просто приспособили для себя. Старейшую улицу города – улицу Челюскинцев областные власти закрыли для свободного проезда от угла Горького до Вольской. Не сразу. Вначале улица просто стала односторонней: чтобы правительственным машинам легче было выезжать из ворот напротив. Положив новый асфальт и сделав яркую разметку пунктиром (почему-то предусмотрев и встречный выезд, о чем говорит надпись «Стоп» на асфальте, развернутая в сторону Горького), выставочную часть улицы перегородили. Появилась будочка с милиционером и два раздвижных веселеньких разноцветных барьерчика с «кирпичом» на каждом.

УЛИЦА ЭПОПЕЙНАЯ

Вы полагаете, будто мэрия на своем заседании приняла решение в пользу ограничения прав автомобилистов? Нет. Или городская дума за что-то подобное проголосовала? Тоже нет. Может, областная дума приняла закон «Об организации дорожного движения в Саратовской области» с приложением, включающим обширный перечень улиц, и указанием, как и кому по ним ездить? Опять не угадали.

Вся эта «челюскинская эпопея» прошла вне ведения городских властей и законодательного поля. В мэрии, оценивая ситуацию, напоминают: когда строительные организации зауживают улицу, обнеся ее забором, или вообще перегораживают ее, то платят арендную плату за использование городской земли. Понятно, «область» ничего платить не намерена. Но помимо финансовой стороны вопроса, на которой муниципалитет по понятным причинам зациклен, существует и другой комплекс проблем. Лежащий в плоскости морально-нравственных оценок.

ЧИНОВНАЯ РЕЗЕРВАЦИЯ

Областная власть сама себя загнала в резервацию. В свое время Борис Ельцин распорядился выстроить дом на улице Осенней, ему хотелось жить окруженным соратниками, этаким «семейным клубом». Очень скоро старые друзья перестали ими быть. Ельцин съехал в Барвиху, не забывая навещать и Горки-9. Оставшиеся обитатели самого престижного дома перестали друг с другом здороваться.

Другая судьба у самого известного саратовского особнячка на шесть квартир, расположенного на Челюскинцев (дом, понятное дело, без таблички), и все же... Губернатор в этом доме совсем не живет, Володин, который там тоже имеет квартиру, давно переселился в Москву.

Есть еще один известный номенклатурный обитатель. Вот сейчас, как говорит Любовь Слиска, «пиарят» вице-губернатора Владимира Марона. Первый вице-спикер Госдумы беспокоится за него. А ведь Марон самый близкий к народу человек. Ходит на работу пешком, не пользуясь служебным автотранспортом. Так и идет ногами – все 150 метров до правительственных ворот...

ПРИЕЗЖИЕ

Другие сюда ездят на машинах. Придется худо мальковским «гупконтролевцам» (говорят, что и самого Малькова, директора ГУП «Контроль», пытаются из руководящего кресла высадить).

А вот мирошинской жены фитнес-клуб «Бодрая корова» очевидно пострадает – члены клуба туда пешком не ходят, все больше на «асфальтовых» джипах да на других иномарках.

Ну, налоговики, живущие в «красной башне» по соседству с правительством, понятное дело, никогда внакладе не останутся. С налоговиками не шутят, и это правильно. Поди, все необходимые пропуска уже получили. Под окнами облизбиркома прежде стояли автомобили в немалом количестве. Теперь стоять не будут.

Жителям этой улицы должны выдать пропуска на личный автотранспорт. А вот если вы захотите заехать в гости к проживающим на этой улице гражданам и присмотреть за своей машиной – не выйдет. Не удастся привезти из магазина холодильник или телевизор. Машину не пустят, придется нести свою ношу на собственном горбу. По городу уже с десяток апокрифов ходит: имеющие несчастье обладать собственным автомобилем «челюскинцы» обращаются в ГИБДД (ГАИ), их отправляют в правительство, где по две недели не могут выправить проклятые аусвайсы. Может, народная молва склонна сгущать краски – публика всегда нервно реагирует на нововведения.

НЕ БЫЛО БЫ СЧАСТЬЯ

Другие обитатели улицы Челюскинцев должны быть благодарны соседству с властью. Пока во всем городе нет горячей воды, она у них есть. Правда, в подвалах. Но это почему-то очень не понравилось жильцам 32-квартирного «хрущеб-ского» дома №105. Они написали жалобу. Причем подписали бумагу с незамысловатым текстом, описывающим банальную ситуацию, и профессор СГУ, и ветераны и инвалиды войны, и ведущий инженер ВНИПИгаздобыча. Коммунальные проблемы всех уравнивают. Да вот «география» определяет причины и следствия...

Трубу газопровода тянули к комплексу правительственных зданий. Работали небрежно, порвали телефонный кабель, вероятно, и задели трубу с горячей водой. С 15 мая кипяток появился в подвале и в погребах. Затопило оставшиеся с зимы домашние заготовки. Из погребов воду вычерпывали сами жильцы. Понятно, никто ни за что не извинился. И ничего не компенсировал – даже символически. Не посчитал нужным.

«Горячей воды в доме нет, – пишут жильцы дома, – ЖКХ жалуется на отсутствие средств. Ремонтировать трубу никто не собирается. А это грозит тем, что в зиму дом останется без отопления».

Небрежение людьми, проживающими всего в ста метрах от правительства, происходящее на фоне разглагольствований о реформе ЖКХ, – вот, собственно, и вся картина саратовского «парадного подъезда».

Не надо проводить соцопросы: кто такие челюскинцы и чем они отличаются от папанинцев. Никто не ответит. Понятно, как люди относятся к своему прошлому и к происходящему. Соседство с властью не делает их жизнь более успешной.

СТАРЕЙШАЯ УЛИЦА ГОРОДА

Этой улице и до переименования в 1934 году также не везло. Когда-то улицу Челюскинцев называли Троицкой (она начиналась возле Троицкого собора). Потом ее «рассекли». И один квартал с 1860-х годов стали называть Телеграфной (на перекрестке с улицей Никольской – ныне Радищева – квартировал гарнизонный батальон и две команды, телеграфная и путейская). Другой квартал, начинавшийся за хлебными рядами, получил название Сретенской улицы (рядом была церковь Сретенья).

Сретенка, как известно, есть и в Москве. Как любой патриархальный волжский город, Саратов жил одним календарем с Белокаменной и Златоглавой. Поэтому и названия улиц совпадали, и жизнь била ключом возле одних и тех же мест – базаров и взвозов, пристаней и вокзала, церквей и казарм.

ПОДРАЖАТЕЛИ

У нас теперь любят подражать столице. После того, как в самой новейшей истории «Белый дом» отбили от засевших в нем депутатов Верховного Совета и отдали российскому правительству, вокруг саратовского «Белого дома» сконструировали московскую решеточку, огораживающую квартал. Сделали почти «один в один», как на Краснопресненской. Возникло понятие «комплекс правительственных зданий». И он довершил рассечение бывшей Троицкой. А за забором к тому времени начало биться миокардное «Сердце губернии».

Даже в Москве вы относительно свободно можете подъехать к Старой площади, где расположена администрация президента и правительство Московской области. Только вблизи Кремля не припаркуешься, хотя машину можно поставить перед гостиницей «Россия» или на стоянке недалеко от Васильевского спуска. В столице, кстати, почти целая сотня тысяч счетчиков в 1999 году вышла на улицы города, определив пассажиропоток в общественном транспорте, количество личных автомобилей, выезжающих в будни на московские магистрали, тогда же были выявлены наиболее напряженные перекрестки. Счетчики стояли в желтых майках и бейсболках на каждом углу. Они ездили в троллейбусах, автобусах и трамваях.

Месяц ушел на обобщение данных. После этого изменилась городская политика. Москва, как выяснилось, европейский город со всеми его негативными транспортными тенденциями. И никакого «третьего пути» здесь не случилось. Пришлось срочно менять стратегию. В центре появилось больше паркингов, началось строительство третьего транспортного кольца и современных развязок.

ПРИВИЛЕГИЯ ДЕЛА

Саратов подражает внешним атрибутам власти солидной, с мощными финансовыми возможностями. И не пытается вникнуть в суть и в методы действий «передовиков». Например, тот же Лужков, прежде чем строить третье транспортное кольцо, распорядился в каждой префектуре создать агитационно-пропагандистские группы. Они ежедневно в течение полугода ходили по домам, объясняли гражданам, что и как собираются строить, были даже переносные макеты изготовлены. Разъяснялось, какие противошумные барьеры будут установлены, какие социальные объекты в качестве компенсации за причиненные неудобства москвичи получат, сколько поликлиник, скверов и дополнительных детских площадок будет построено в микрорайонах, попавших в зону строительства. Юрий Лужков понимает: социальные напряжения обязательно кто-нибудь будет эксплуатировать. Поэтому старается их избегать. У него немало политических противников, и он старается не допускать явных хозяйственных оплошностей, которые можно было бы использовать против мэрии политически.

БАРСТВО НАПОКАЗ

В Саратове партийные и советские органы власти не вели себя столь бестактно. Зазря народ не дразнили. И если не пускали троллейбусы под свои окна на Советской, то обязательно с присущей тому времени мотивировкой: следуя пожеланиям граждан. В компенсацию была придумана пешеходная зона – Кирова и кафе-зонтики, одни из первых в Союзе. Органы проводили, как сейчас бы сказали, независимый аудит административных решений. Комитет народного контроля также всегда сигнализировал, кому надо. Товарищей по партии поправлял ЦК: партийную этику нарушать никому не позволено, скромнее надо быть...

Сегодня многие из бывших партийных и хозяйственных руководителей – советники и помощники нынешних руководителей. Несподручно им вспоминать былое и сравнивать. Одним подняли пенсию, другим приплачивают за «чувство сопричастности». На самом деле, реальных прав в новой административной системе у них нет. Новая власть, ласково прижав их к себе, лукаво от них же себя обезопасила. У бывших руководителей – реальное влияние на треть электората, если правильно и громко будут объявлены лозунги...

Сейчас, конечно, даже среднестатистический житель улицы Челюскинцев не разберет отличия между папанинцами и челюскинцами, и никаких ограничителей нет. Власть не ходит в ботинках саратовской обувной фабрики и в сорочках от «Волжанки». И слава Богу. Но полкилометра приличной улицы в областном центре, построенных, так сказать, для себя – вот, собственно, и все высшее спортивное достижение. Музейная ценность, охраняется государством.

ДОГОВОР ДОРОЖЕ ДЕНЕГ

Был такой «пиар» губернаторской команды – заключить договор с городскими властями о разграничении полномочий. Провести «демаркационную линию», определив в делах и на местности, за что именно отвечает город, а за что – область. Что является муниципальной собственностью, что областной, как эта собственность и в каких целях может быть использована. Определить механизм реализации этого договора.

Конечно, все это забыто. Напомнить некому. Общественность у нас превращается в собрание прикормленных племенных вождей. Власть, собственно, никто ни в чем не ограничивает, особенно в административном раже. Одно хорошо: зачастили выборы. И словосочетание «справедливость» хоть недолго, до голосования, обеспечивается какими-то действиями. Хотя бы постановкой вопроса. Впрочем, далеко не все кандидаты могут позволить себе такую роскошь...

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 29 (44), 8-14 августа 2003 г.