Мысль написать этот текст возникла из досужих наблюдений над тем, что на улицах почти не видно стаек детей, затевающих какую-нибудь игру, страстно подсчитывающих монетки на мороженое, лазающих по гаражам – и так далее. Юные создания или чинно шествуют рядом со взрослыми, или же влекутся куда-то в одиночестве, причем не праздно, не глазея по сторонам, а явно по делу, имея перед собой некую цель.

Времена, когда двор и дворовая компания были неотъемлемой частью жизни, кажется, прошли. Более того, само слово «двор» стало как-то стираться, тускнеть и выпадать из обихода. Например, хиты, где были слова «А у нас во дворе...» или «Когда уйдем со школьного двора...» нынче кажутся ветхими, сентиментальными и исполнению не подлежат. А если ребенок отсутствует дома, то на вопрос «где он?» взрослые отвечают почти всегда «на улице» и крайне редко – «во дворе». Чувствуете разницу? Двор – это что-то обжитое, замкнутое, свое. Улица – разомкнутое, ничье.

Двадцать детей в возрасте 8-9 лет ответили на вопросы моей анкеты. Конечно, бесспорные вещи подтвердились: почти все дети внешкольное время проводят дома перед телевизорами, видиками и игровыми приставками. Особняком стоят ответы: «рисую», «леплю из пластилина», «играю с Барби». Кстати, об игрушках: похоже, традиционный смысл этого слова тоже утрачивается. Мой вопрос о любимой игрушке остался, похоже, непонятым. Почти все оставили его без ответа, один честно написал «не знаю», редкие варианты ответов: «человек-паук», «мою любимую игрушку зовут Дракоша», осталась еще обладательница Барби. На просьбу нарисовать любимую игрушку дети реагировали странно: опять-таки более или менее четко возникла Барби, двое мальчишек с грехом пополам изобразили автомобили, еще один – игровую приставку «Денди», возникло две то ли собачки, то ли медвежонка, остальные не нарисовали ничего или накалякали что-то не игрушечное: дом с дорогой, странную фигурку в платье, но без головы, большинство же листов, повторюсь, остались чистыми.

Кино как великая объединяющая детей структура, надо полагать, тоже дематериализовалась. Если для дедушек и бабушек нынешних детей было нормально по 20-30 раз бегать на «Чапаева», а мамам и папам – на «Фантомаса», каких-нибудь «Отроков во Вселенной» и прочее, то сейчас не набегаешься – и выбор невелик, и дорого – дешевле купить видеокассету с тем же третьим «Терминатором» или второй «Матрицей». А вместе с падением кинотеатров отпал ряд сопутствующих вещей: стремление объединиться, коллективные игры, обмен впечатлениями, да и просто свобода, независимость от взрослых. О последнем походе в кино вся опрашиваемая группа детей не помнит, самый внятный ответ: «ходила с одноклассниками 1 сентября, забыла какой фильм». Из ответов на вопрос «кто сколько времени проводит за техникой – компьтером, видиком, игровой приставкой?»: «весь день за видиком», «два часа за компьютером», «за телеком полтора часа», «не считал», «не знаю», «меньше пяти часов», «за телевизором два часа, за компьтером час». Возник ответ загадочно-печальный: «я не гуляю на улице и не смотрю телевизор». Ответ испуганный (вдруг поругают?): «я сижу за телевизором сейчас меньше».

Домашняя техника, этот великий убийца детской фантазии, изменила не только количество коллективных игр, но и их качество – в сторону снижения разнообразия. Остался неизменный футбол, но в него играют на школьной площадке или на уроках физкультуры, или во время работы группы продленного дня. Самое распространенное развлечение для продленки – поход опять-таки на станцию «Юный техник» с теми же компьютерами. Конечно, никого не удивит то, что не играют в «Чапаева» – неактуально, ушли в прошлое и такие игры, как клек, лапта, чижик; казаков-разбойников помнят, но уже не практикуют; игра в войну тоже осовременилась: делятся не на «своих» и «врагов», а просто на две воинствующие группы. Не играют в ножички, зато распространены примитивные прятки, жмурки и догонялки – опять-таки чаще всего в школе, между уроками или после них. Игры не моделируются, собственные игровые фантазии не в ходу – да и откуда, если дети почти не общаются вне учреждений.

На вопрос, каждый ли день ты видишь своих друзей, «да» ответили те, у кого круг знакомств исчерпывается одноклассниками; те, у кого все-таки есть внешкольная среда для общения, ответили «нет».

Конечно, мне не хотелось бы делать категоричных выводов, я не призываю выбросить на мусорку телевизоры, компьютеры, видики и взорвать станцию «Юный техник». Моя задача проще – я констатирую то, что, в общем-то, очевидно и кажется уже привычным. Понимаю, современным родителям при нынешних нагрузках удобнее видеть свое чадо в виде молчаливой галлюцинации за любым из экранов, чем принимать у себя дома шумные команды детей или думать, какое занятие найти ребенку или, тем более, играть с ним в нестандартные игры. Мы игнорируем естественную тягу детей к общению, включаясь только тогда, когда задеваются взрослые амбиции. Например, ребенок с кем-то подрался. Самая распространенная родительская реакция: «ну а ты-то дал ему (им) по шее?». И если не дал, взрослые испытывают искреннее огорчение: не может постоять за себя, и не стоит ли вмешаться и разобраться с обидчиками сына или дочери, а то и с их родителями? Вопрос «как дела?» заставляет ребенка рассказывать не о друзьях и приключениях, а вытянуться в струнку и отчитаться за полученные отметки. Кто, к примеру, из взрослых может похвалиться тем, что рассказывал ребенку об играх своего детства?

Картинка у меня получилась, увы, слишком общая – бывают и разные дети, и разные родители. Но в большинстве своем мы все-таки сильно надеемся на то, что природная фантазия детей сама свое возьмет, а нам достаточно водить их в музыкальные школы, определять их в спортивные секции и прочее. Но – не всякое растение способно прорасти сквозь асфальт.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 33 (48), 12-18 сентября 2003 г.