Художника обидеть может каждый, но ведь и художник в состоянии сделать нечто подобное, причем с целым городом.

Ладони, посмертная маска, глаз, бесформенные женские груди и обезглавленные человеческие тушки, из которых все это произрастает, – вот практически полный перечень ингредиентов, входящих в состав произведений Заслуженного художника России, скульптора по металлу Сергея Щербакова. Саратовцам ваятель известен такими работами, как памятник Узникам концлагерей, Студент, Сердце губернии. С остальными скульптурами Щербакова можно познакомиться в музее им. Радищева, свою выставку автор назвал «Мой бронзовый век».

Скульптору Щербакову не чуждо чувство юмора. Так, Гения войны скульптор изобразил о четырех головах. Гениальность, вероятно, в том, что такого вояку одним ударом к праотцам не отправишь. Впрочем, в стародавние времена гения войны называли иначе – Змей Горыныч. У того, правда, было три огнедышащие башки, так что во избежание неприятных для любого творческого человека аналогий пришлось одну накинуть – не жалко. Добавил еще несколько штук, и вот уже перед нами новая работа мастера – «Воспоминания».

Древо Адама Сергей Щербаков представляет в виде торса, из которого растут ветки. На их концах мы замечаем плоды в виде полулиц-полумасок. Понятно, почему дерево растет из торса – Еву Господь создал из ребра Адама. Ассоциативный ряд несложен: ребро, Ева, древо познания. А вот чему из чего позволить расти – это и есть проявление авторской самобытности, так сказать, свой взгляд.

Вообще, торсы Щербаков ваяет самозабвенно. Но они для него – материал вспомогательный, некий плацдарм для игры воображения. Муки творчества автор испытывает, видимо, только тогда, когда в полный рост встает перед ним вопрос: ну а что же сегодня мы присобачим вместо головы?

Две музейные служительницы внимательно следили за тем, как мы наслаждаемся работами известного художника. Бдительность – их профессия. Однако чтобы в голову пришла мысль посягнуть на скульптуры Щербакова, она (голова) должна быть именно такой, какой ее видит сам автор. Конечно, художника обидеть может каждый, но ведь и художник в состоянии сделать нечто подобное, причем с целым городом. И если Церетели нас мало волнует, то Щербаков с его (теперь нашим) Сердцем губернии не постеснялся уделать многонациональную и плодородную Саратовщину. Это самое сердце, хотим мы того или нет, влияет и на оценку того, что на самом деле имеет художественную ценность. Творчество и конъюнктура – как гений и злодейство...

А ведь как Щербаков начинал! Наиболее ранние работы, представленные на выставке, датированы 1992-93 годами. «Гитаристка», «Судьба», более поздние «Летательный аппарат», «Саломея» свидетельствуют о недюжинном таланте скульптора. «Влюбленные» (после одноименного памятника на набережной) приятно удивляют возможностью сразу угадать, кто из обнявшихся женщина. Да и четыре ноги на двоих вселяют уверенность в завтрашнем дне.

К слову, скульптуры женщин особенно удаются художнику. Видно, что объект автором изучен хорошо, мужик, что называется, в теме, отсюда и тяготение к реализму. Хотя с головой опять беда. Видимо, не глаза называет Щербаков, когда его просят сказать о том, что более всего он ценит в представительницах прекрасного пола.

Десять лет назад мастер охотно работал с алюминием, теперь воплощает свои замыслы в бронзе. К этому, надо полагать, обязывают заказы губернского масштаба. Правда, что касается крупных работ Щербакова, то в каждой из них, будь то памятник советским гражданам, погибшим во II мировой войне (1999 год, Лондон), уже упоминавшееся Сердце губернии или открытый в этом году памятник Узникам концлагерей, отчетливо просматривается одна и та же загогулина. Похоже, стабильность – показатель класса не только в спорте.

Название очередного произведения вызывает в памяти небезызвестный роман Достоевского. Однако у Идиота Щербакова один глаз, четыре пальца на руке, причем один из них во рту. (Снова вспоминается бесшабашный Дьяков, его герои носят тройные уши и редко могут похвастаться полным комплектом пальцев на конечностях.) Одной пары глаз хватило Щербакову, чтобы вылепить Циклопа и Генерала.

Несмотря на фантасмагоричность, присущую автору, именно «Фантасмагория» оказалась самой предсказуемой. Разумеется, мы увидели металлический коктейль из ладоней, масок и грудей. Работа «Головоломка» порадовала неким устройством в районе, естественно, головы, которое предназначено для ее слома. Гладиатор оказался без рук и ног, а кроме того, Щербаков традиционно намудрил с головой, но в данном случае это хотя бы можно объяснить. Попал, мол, парень в переделку, головку колесницей переехали, ручки-ножки поотрубали. Остальное забальзамировали. Вот, полюбуйтесь.

Искусство и идиотизм (с одним глазом и четырьмя пальцами), облаченные в скульптурную форму, мирно сосуществуют на протяжении многих веков. И все же... Профессиональные ценители прекрасного сколько угодно могут рассуждать о достоинствах и недостатках монументальных композиций, но всякий, кто познал любовь, скажет, что не так должен выглядеть памятник влюбленным, коим изувечили Набережную Космонавтов. Кто помнит, что произошло 12 апреля 1961 года, заявит, что не таким должен предстать пред глазами потомков Юрий Гагарин, изваяние которого народ не принял и окрестил «мужиком». И не таким должно быть сердце губернии. (Если оно вообще должно быть. Ведь если есть сердце, велик соблазн заняться сооружением печени, мозгов, коленной чашечки и детородного органа.)

Справедливости ради скажем, что к первым двум скульптурам руки(?) приложили другие мастера. Но, уверены, Щербаков, обласканный Аяцковым, впоследствии будет восприниматься саратовцами не как родитель Студента, а как человек, от чистого сердца наваливший высокохудожественную кучу металлолома во дворе правительства области. Так же как нынешний губернатор – тоже в некотором смысле скульптор по металлу – запомнится обнесением той же территории железным забором.

Чтобы как-то загладить свою вину перед саратовцами, Щербаков просто обязан вылепить Аяцкова. В своей манере. А вот из какого материала ваять губернатора, это художнику должна подсказать совесть.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», №40 (55) 31 октября – 13 ноября 2003 г.