Начинающий политик Сергей Богомолов (32 года) оказывался в центре внимания общественности дважды – в первый раз, естественно, когда победил на выборах-2002 в областную Думу по одному из Энгельсских округов. Но не победа заставила говорить о Богомолове, а его внезапное после выборов исчезновение. Обставленное к тому же ярким спектаклем в исполнении главного шоумена области – губернатора Аяцкова. Богомолов победил под знаменами КПРФ, надо полагать, что изрядная часть тех шести тысяч избирателей, к которым апеллирует в своем интервью Богомолов, видела в нем прежде всего коммуниста и только поэтому желала видеть в облдуме. А вот Дмитрий Федорович видеть «энцефалитных» (то есть коммунистов) в Думе не желал и потому на пресс-конференции, посвященной итогам выборов в законодательный орган, победоносно размахивал заявлением о выходе из партии исчезнувшего к тому времени Богомолова. Заявление было адресовано не в парторганизацию, а на деревню дедушке, но дедушка был искренне рад, а руководство КПРФ, заметив, что хоть Богомолов и не обращался, но может считать себя свободным от партийных уз – насильно мил не будешь.

Впрочем, вскоре Богомолов объявился, но этого как раз никто особенно и не заметил. И не замечал бы, если б не внутридумская интрига, срежиссированная на Московской, 72, когда руководящие должности решено было освободить от оппозиционеров и «володинцев» – категории в очередной раз сблизились.

Насколько уютно чувствует себя молодой политик на следующей карьерной ступеньке, мы интересовались в этом интервью.

– Сергей Евгеньевич, в комитет по вопросам госстроительства и местного самоуправления, который Вы теперь возглавляете, перешли на последнем заседании Думы три депутата – Чернобук, Аржанов и Чукалин. Чем это объяснить?

– В структуре Думы названные депутаты, в том числе и я, относятся к группе «Союз товаропроизводителей и предпринимателей». На совместном заседании мы приняли решение, чтобы они вошли в состав комитета.

– Можно предположить, что депутаты перешли в комитет, чтобы окончательно вытеснить из него влияние бывшего руководителя Николая Семенца?

– Я понимаю, вам нужен экшн, но никто никого вытеснять не собирается. У меня никогда не было конфликтных ситуаций и точек напряжения с Николаем Яковлевичем. К случившемуся он отнесся достойно, не бросает работу в комитете, вносит поправки в документы, и каких-то дрязг и подковерной борьбы нет. Дума – орган коллегиальный, и у нас другие правила игры.

– Среди принятых по инициативе комитета законов доминируют связанные с местным самоуправлением. Но первыми в названии комитета значатся вопросы по госстроительству. В этой сфере проблем нет?

– Когда комитет занимался вопросами администрирования, принимал незначительные поправки в существующую структуру, законы, это было обусловлено тем, что за год Госдума внесла много поправок в свою федеральную нормативную базу, что обязывало местные законы привести в соответствие. Особенно много было работы с блоком выборных законов – надо было выверить все большие-маленькие буквы, запятые. Был случай в 96-м году. Хотели написать «или», а в компьютере выскочило «и». Человека сняли с регистрации, потому что сборщик подписей допустил неумышленную ошибку. Времени на так называемые мелочи, чтобы не было подобных прецедентов, уходит очень много. Одна поправка в федеральный закон повлекла за собой изменения в восьми-девяти местных законах, в некоторых у нас полностью менялась структура.

– Что можно сделать в сфере госстроительства на областном уровне? Не относится ли это большей частью к федеральной компетенции?

– Комитет ведь не просто так называется. Местное самоуправление – одна из форм госстроительства, но она настолько велика, что про нее надо говорить отдельно. Мне кажется, у нас недостаточная нормативная база в сфере госстроительства на уровне области. Недостаточно прозрачно отрегулированы вопросы общественной безопасности – милиции, участковых, ГИБДД, паспортно-визовой службы и др.

У нас уже год водитель маршрутки не должен курить за рулем, за это административный штраф 50 руб. А на деле он с папиросой мимо поста ГИБДД проезжает, машет своему знакомому гаишнику и – поехал дальше.

Со СМИ у нас работа поставлена из рук вон плохо. Очень немного государств в мире имеют в своей Конституции норматив о запрещении всякой цензуры. А ведь цензура – это возможность для государственных органов перед публикацией, эфиром или после них влиять на содержание. Это не душение свободы. Долгое время страна существовала в условиях жесткой цензуры, и до сих пор люди свято верят тому, что написано в газетах. Цензура должна иметь место.

Недавно читаю – депутаты, как они себя любят, льготы себе и своим семьям принимают... Авторитетно вам заявляю, что эти законы приняты в первом чтении и ко второму чтению вы их не узнаете. А общественность уже вся на дыбах. Я вас понимаю. Вам по большому счету плевать, что написано в законах, вам важно, чтобы газету покупали. Растет тираж, люди платят деньги, это коммерческое предприятие, цель – извлечение прибыли. Это не конкретно про вашу газету, а вообще.

– Что Вы предлагаете?

– Должен быть специальный орган – комиссия по этике, которая снимала бы с человека рутинную подготовку документов, участие в судебных заседаниях. На территории Саратовской области мы можем устанавливать административную ответственность для журналистов, для редактора газеты за неточности в публикациях. Шельманул с повесткой дня заседания Думы, для того чтобы читабельность повысить, – 10 тысяч в кассу принеси. Это не должен быть карающий дамоклов меч, это должен быть орган, который наведет на нашем информационном поле порядок. Я этим занимаюсь, но в какой форме эта комиссия будет, пока еще рано говорить.

В Великобритании газетчики никогда не смогут написать плохо про английскую королеву. Оскорблять королеву – значит подрывать государство. Критикуя депутата Богомолова, вы не про конкретного человека говорите, а про те почти 6 тысяч избирателей, которые отдали за него свои голоса. И СМИ должны понимать, что когда вы бьете в него – попадаете во власть, а когда вы бьете во власть – вы подрываете основы и устои государства. В принципе, занимаетесь государственным преступлением, и вам сегодня это разрешено.

Нам нужно осознание в обществе того, что мы не услугу человеку оказываем, а наделяем властью на 5 лет, потом – спрашивай.

– В областную Думу Вы избирались от Энгельса. Какие проблемы Энгельсского избирательного округа Вы решили?

– В основном это консультационная помощь, куда обратиться, как себя вести, как отстаивать свои права, с учреждениями социальной сферы очень внимательно работаем.

В моем избирательном округе женщина в поселке Приволжском уже выиграла пять судов у администрации и системы ЖКХ только потому, что мы ей объясняли, куда обращаться, какие нормативные документы что регулируют. Средний американец, например, судится два раза в месяц.

Я всех труб не поменяю, всех крыш не заделаю. Моя цель – людям подсказать, как правильно действовать, чтобы работала система взаимоотношений, чтобы чиновник был действительно нанятым для исполнения своих обязанностей, а не князьком. Я не знаю, переизберут меня на следующий срок или нет. Если я пойму, что меня не переизбрали осознанно, не запиарили «в чернуху» и не задавили административным ресурсом, а народ придет ко мне и скажет – не справился, я со спокойной совестью уйду. И буду доволен, что пришли избиратели и аргументированно доказали, что я поступал непрофессионально и на этом посту не тяну. Это тот идеал, к которому я стремлюсь.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 5(67), 6-12 февраля 2004 г.