Пока они были врагами, их можно было терпеть и сравнивать по принципу меньшего из зол. Сделавшись (не от хорошей жизни) товарищами, они ускорили свой общий конец. Но еще раньше один временный союзник непременно предаст другого.

САРАТОВСКИЙ БУРАТИНО

Многолетнее противостояние губернатора Дмитрия Аяцкова и мэра Саратова Юрия Аксененко всегда казалось недоразумением. Как же – родственники, пусть и бывшие. Аксененко был ставленником Аяцкова в Саратове и до поры до времени большой политической самостоятельности не проявлял. Не проявляет он ее и сегодня, за него это делает сама ключевая должность и непомерный аппетит. Толчком к конфликту послужили, как всегда, причины личного, а точнее – шкурного характера. Аксененко с излишней демонстративностью расплевался с «семьей» и главное – перестал, если выражаться в щедринских терминах, носить «куда надо» «кульки». Многие, этого только и ждавшие, принялись сигналить «папе» о нелояльности мэра (не уважает, общего процветания не хочет). Намекали, будто тот не прочь себя попробовать и в губернаторском качестве. (Перспектива такая реальна и по сей день. Правда, мэр, отличающийся во взглядах на жизнь если не реализмом, то прагматизмом, похоже, решил для себя в эти игры не играть). Увещевания и кулуарные угрозы ни к чему не привели, напротив – Аксененко только укрепил в Саратове личную власть, отстроив под себя городскую Думу и крупные куски собственности и бизнеса. Впрочем, вошедшая в поговорку кулацко-крестьянская жадность мэра и невыдающиеся умственные способности мешают ему сделаться «крепким хозяйственником» а-ля Лужков. С поправкой, естественно, на масштаб. Многие отрасли просто хиреют, огромные средства банально разворовываются, город непоправимо изуродован.

Вообще, наглость и размах во всем, связанном с теневым хозяйствованием, и в то же время некая покорность судьбе и своеобразно понимаемая философия непротивления – характерные черты политического поведения Юрия Аксененко. Наблюдать за толстовцами, пусть даже стихийными (ударили по левой щеке, подставь правую), – увлекательное зрелище в национальном духе. Охота губернатора на мэра, растянувшаяся на несколько лет и отбросившая Саратов и область в развитии как минимум на десятилетие, стала прежде всего захватывающим шоу. Такое местное «Буратино». «Сегодня я получу сорок подзатыльников и двадцать пощечин. Это очень смешная комедия...». Можно вспомнить счетчик подписей за отставку мэра – черную метку по типу компьютерной игры, ежедневно публиковавшуюся в одной из правительственных газет. Почти площадную брань губернатора в адрес мэра на ПДС, «трехрублевых жуликов». И венец творения губернаторских «политтехнологов» – фальшивая телеграмма от якобы Контрольно-ревизионного управления президентской администрации с отзывом мэра из Далласа, штат Техас. Мэр ахал, но держался. Издавал визги, сродни поросячьим, но стоял крепко. А его били. Особенно усердствовал Мирошин. Гвоздили кулаками и иногда, как Пашу Эмильевича, даже ногами. А мэр не уходил. Подставлял правую. Держался, как партизан на допросе. Проявлял упорство и стойкость. Сходство усиливалось табличкой «Разрушитель домов», которую почти повесили мэру на грудь. А он все не уходил.

Он даже не защищался. Это за него делали СМИ. Не питая никаких иллюзий по поводу Аксененко, пресса сошлась на нелюбви к губернатору (ставшей к тому времени тотальной) и болельщицком чувстве – поддержи слабого. Губернатор мэра с мэрства не сдвинул, но вытолкнул в оппозицию, а там его приняли. Не с распростертыми объятиями, но в качестве альтернативного центра влияния. И терпели, отплевываясь в сторону в особо критические дни.

В итоге ни Балаково, ни Энгельса в Саратове не получилось. Для балаковского сценария не хватило сил Аяцкову, для энгельсского Асененко не достало мужества и политической воли Михаила Лысенко. Мэр Саратова неплохой тактик, но никудышный стратег. Он так и не понял, что в противостоянии с губернатором и был залог его политического будущего. Сам по себе Аксененко никому не интересен. В союзе с губернатором – раздражает.

Тем не менее, поломавшись для приличия, мэр вернулся в осторожные объятия «папы». Отвернув брезгливо лицо, но это уже нюансы.

ПАПА КАРЛИК

Теперь все получилось с точностью до наоборот. Теперь заискивал Аяцков, Аксененко же снисходительно внимал. Губернатор продекларировал новый этап отношений, со свойственной ему афористичностью заявив, что никаких взаимных претензий у области и саратовской мэрии не было, нет и не будет. В подтексте явственно ощущалось – кто старое помянет... А старого, конечно, накопилось за много лет омраченных отношений – на вагон, прямо скажем, и маленькие «хёндаи». Однако новое, как говорил М. С. Горбачев, мышление восторжествовало. Губернатор хвалил городских менеджеров за управленческие таланты, жаловал грамотами и обещал подкинуть из облбюджета на насущные городские нужды. Члены облправительства даже в разгар очередного конфликта администрации Саратова с энергетиками не спешили с оргвыводами, мэра по привычке за финансовый саботаж не клеймили, а только кивали головами – понимающе и чуть печально. Главный идеолог губернии Константин Бандорин мягко увещевал редакции правительственных газет, по старой памяти пытающихся лягнуть мэрию и ее мэра. Не надо, говорил Бандорин, это дестабилизирует... Непонятно, кем его в правительство взяли – политтехнологом или котом Леопольдом?

В ходе разразившегося на днях энергетического кризиса Аксененко через своих глашатаев наезжал не столько на энергетиков (с ними как раз ясно – к стенке, и все), сколько на областное правительство и его патрона. Где деньги? Ма-а-алчать!! Почему молчите? Марона к ответу! В глаза смотреть, контра! И вообще, где губернатор? Как в отпуске? На какие, пардон, деньги отдыхает?!

Значит, так дорожит Юрий Николаевич дружбой Дмитрия Федоровича. Толстовство забыто. Переместилось в правительство. Однако тут уже не до перемены щек – пошел густой мордобой, поворачивайся-не поворачивайся.

Естественно, вся эта человеческая комедия положений банальна (от перемены мест...) и развивается по мере приближения к обоюдным выборам. Мэрским и губернаторским.

МОЙ ДРУГ УЕДЕТ В МАГАДАН

Губернатор вне себя от зависти весь последний выборный цикл наблюдал, как ловко, законными и другими методами, Аксененко управляет городским административным ресурсом. А поскольку только о третьем сроке сегодня Дмитрий Федорович и грезит, союз с мэром на самых позорных для губернатора условиях был предопределен. Иногда поражаешься эдакой детской наивности у наших больших дядь. Впрочем, на краю разверзающейся пропасти только и остается тешить себя иллюзиями, уже не до трезвости.

Во-первых, мэр свой ресурс контролирует, пока ему это позволяют за ради общей пользы – победа Владислава Третьяка и тем более Владимира Путина, соответственно, на декабрьских и мартовских выборах была жизненно необходима не одному мэру. Кстати, в декабре в одном из районов Саратова, а именно Ленинском, победил не Третьяк, а Полещиков – правда, у района сегодня уже другой глава, не Лукьянов, однако Полещиков-то остался. Да и вообще, поди знай, что у этих глав на уме – народ тонкий, переменчивый. Мы все глядим в хамелеоны... Ну, и в-третьих – кто сказал губернатору, что ресурс мэр ему подарит за здорово живешь? Что-то ведь и себе надобно оставить... Кроме всего прочего, разговоры о всесилии административного ресурса – фальшивка во многом, предмет политического торга и набивания собственной цены.

Мэр, судя по множеству косвенных свидетельств, хочет избраться в мэры уже летом. После проведения в Устав города согласно новой редакции закона о местном самоуправлении нормы о прямых выборах мэра. Где-нибудь в августе, в разгар дачно-курортной поры, подальше от отопительного сезона и высокой явки, которая Аксененко не нужна и даже опасна. Соединение демократической формы с техническим содержанием, полагает мэр, максимально обезопасит его и от неожиданностей на выборах, и от дальнейших вопросов по поводу легитимности. От губернатора мэру нужен только дружественный нейтралитет. Аяцков тоже, конечно, за этот залежалый товар начнет ломить цену, хотя подлинная всем известна – губернатор не станет бороться за Саратов не потому, что не захочет, а оттого, что не сможет. Следовательно, он в этом раскладе – сторона слабая и уязвимая.

ТАКОГО КАК НЕ ПРЕДАТЬ?

Есть, впрочем, еще и главный обоюдный интерес у двух товарищей по грядущим несчастьям – финансовый. Поскольку серьезных вложений в собственные избирательные кампании им ждать особо неоткуда, дураков нет – придется помогать друг другу. Из бюджетов, то есть за наш с вами счет. Увидите, как начнут ремонтироваться наши угодившие в черный фольклор дороги, выплачиваться задержанные зарплаты, шуметь праздники с фейерверками. Сомневаюсь, правда, что кого-то теперь в Саратове можно убедить этими пошлыми чудесами...

Если Аксененко изберется – Дмитрию Федоровичу не дождаться от мэра и нейтралитета. Полетят камни, попреки деньгами, отпусками и зятьями, успевай отворачиваться...

В МЕСТЕ

И все-таки они вместе. В одной упаковке политического «Твикса». По-прежнему трусливые, наглые, дипломатичные, как бегемоты, и жизнестойкие, как сорняк. В политике своя физика – при соединении объектов ненависти градусы этой ненависти не растворяются друг в друге, но увеличиваются по количеству объектов. И критическая масса способна разнести любой альянс, похоронив союзников под обломками. Печальная, но закономерная кончина. Как не процитировать Папанова из «Бриллиантовой руки»: «Спокойно! Сядем все вместе!»

Дорогой товарищ, сегодня главный герой – не ты. Отдыхай спокойно!

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 12 (74), 26 марта – 1 апреля 2004 г.