Те, кому была давно знакома творческая биография Алексея Слаповского, ничуть не удивились, когда в один прекрасный день наш земляк-писатель возник вдруг на центральном ТВ в роли сценариста телесериалов с участием звезд российского кино.

ПО ДОРОГЕ К УЧАСТКУ

Вернее сказать, если и удивились (все же не всякая местная знаменитость вот так запросто попадает в московский «ящик»!), то несильно. Больше порадовались. Потому что помнили: еще задолго до того, как Алексей Иванович привлек внимание читающей публики своей качественной прозой – сперва в саратовской «Волге», потом и в центральных журналах, – он успел довольно громко заявить о себе в качестве талантливого драматурга. И пока столичные критики ломали копья, обсуждая его романы «Я – не я», «Первое второе пришествие», «Анкета», пока высоколобое букеровское жюри озадаченно чесало в затылках, выбирая между культовым Окуджавой и невесть откуда взявшимся бойким саратовцем (предпочли-таки Окуджаву, чье звонкое имя перевесило), пьесы Слаповского без лишнего шума расходились волнами по всей России, воплощались на столичных подмостках, просачивались за рубеж, получали престижные награды на фестивалях. А что такое телесценарий, если вдуматься? Та же пьеса! Реплики, ремарки, мизансцены и т.п. Только действий побольше да метраж подольше, да героев погуще.

Собственно говоря, все эти «Остановки по требованию» и «Пятые углы» были для Алексея Ивановича – перефразируя знаменитый афоризм Клаузевица – продолжением его театральной драматургии другими средствами. Более яркими? Да. Более простыми? Безусловно. «Ящик» для миллионов предписывал несколько иной подход к материалу. Чем-то приходилось жертвовать, что-то выращивать специально. Композиция оказывалась более доступной (телеаудитория консервативна и не приучена к авангарду). Краски – более насыщенными, близкими к лубку (человек у телеэкрана привык потреблять жизнь в ее «сгущенном» виде). Сюжеты – еще более завершенными (нельзя оставлять любимых героев на произвол судьбы, не объяснив, чем у них все кончится). За три года работы на ТВ выработался свой особый стиль, где искушенность автора пьес дополнялась все прибывающим опытом телепрофи. Одновременно с популярностью росло и мастерство. Таким образом, прошлогодний сериал «Участок» на Первом канале, влегкую перебивший рейтинги и зарубежного «мыла», и отечественных «ментов», стал квинтэссенцией телетворчества теледраматурга.

А потом Слаповский сделал ход конем, внезапно совершив то, чего не делал никогда: превратил «Участок» из сериала в роман.

НЕТИПИЧНЫЙ ДЕТЕКТИВ

Нет, разумеется, и прежде на книжных лотках можно было встретить глянцевые «Остановку по требованию» с «Пятым углом» в придачу. Но то были не настоящие романы, а так называемые НОВЕЛЛИЗАЦИИ. До сих пор Слаповский четко отделял свою ипостась прозаика от всех прочих, не путая «ящик» с книжной полкой. Он бестрепетно сдавал отработанный сценарный материал издателям за символический гонорар и строчку в выходных данных книги – мол, ПО МОТИВАМ того-то, – отказываясь от права первородства. Чужие дяденьки или тетеньки (указанные на обложках женские имена не обязательно соответствовали истинному полу новеллизатора) вышивали по готовой канве стеклярусом эпитетов, тусклым бисером метафор и фальшивым жемчугом сравнений... С «Участком» все вышло по-иному. Это дитя Слаповский не захотел отдавать суррогатным родителям: почувствовал, что в глубине незамысловатых вроде бы телеисторий с участием сельского мента набухает зерно подлинного романа. Да, не очень похожего на его предыдущие, факт, но что романа – точно.

Издательство «Эксмо» выпустило книгу с двумя вариантами обложек (Алексей СЛАПОВСКИЙ. Участок. – М.: Эксмо, 2004. – 576 с.). На большей части тиража с обложки щурится актер Сергей Безруков, одетый в милицейскую форму. Рядом с ним красуется, свесив язык, пес Цезарь породы бладхаунд – полноправный герой фильма и книги. Через всю обложку тянется строка: «Русский народный детектив». К Безрукову мы еще вернемся, а вот насчет жанра книги поговорим, не откладывая. Детектив ли это на самом деле?

Не будем утверждать, что автор Слаповский и криминальный жанр – две вещи несовместные. Элементы детектива без труда можно найти и в его повестях «Гибель гитариста», «Висельник», «Здравствуй, здравствуй, Новый год!», и, например, в его пьесе «Клинч», которую сам драматург назвал психологическим боевиком. Формально элементы детектива без обмана присутствуют почти в каждой главе «Участка»: есть тут расследование кражи, есть поимка беглых преступников, есть разоблачение залетного жулика, охочего до старины. Есть, наконец, проходящее через всю книгу дознание по делу утонувшего милиционера Кублакова. И тому подобное. Другое дело, что, не окажись в романе (и фильме) запоминающихся, сочных, «выпуклых» типажей – будь то, к примеру, старик Хали-Гали или руководящие братья Шаровы, учительница Липкина или ментовский начальник Терепаев, – многие детективные микросюжеты неизбежно повисли бы в воздухе. Однако персонажи населяют пространство книги настолько густо и плотно, а броуновские перемещения героев в отведенных им фабульных загончиках выглядят настолько живо и непосредственно, что невольно веришь и в более-менее условную деревню, и в чуть намеченные штрихами местные проблемы, и даже не злишься, когда общая картина порою кажется чересчур уж спрямленной – жанр это позволяет.

«ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ, ВЫ – ШПИОН?»

Заметим, что Слаповский демонстративно и притом не без некоторого лукавства обозначает родство своего «народного детектива» как с «Деревенским детективом» Виля Липатова (и режиссера фильма-экранизации Ивана Лукинского), так и с другим некогда известнейшим произведением – сериалом Евгения Ташкова «Адъютант Его Превосходительства» (по сценарию Игоря Болгарина и Георгия Северского). От первого «Участку» перепала деревня Анисовка – амальгама названия липатовской Кедровки с фамилией Анискин. Между тем сам приезжий милиционер Павел Сергеевич Кравцов здесь гораздо более смахивает не на издавна «укорененного» в селе Федора Анискина (актер Михаил Жаров лишь поддерживал готовый образ строгого всеобщего дедушки), но на главного героя «Адъютанта...», извне внедренного разведчика Павла Андреевича Кольцова. Дело не только в типологическом родстве секс-символа 70-х Юрия Соломина и современного кинокумира, упомянутого выше Сергея Безрукова. Дело в стороннем взгляде героя на анисовскую реальность, которая самим анисовцам кажется обыденной, привычной, но извне выглядит порою странной, порою смешной (в книге немало по-настоящему веселых сцен), а порою дикой и даже страшноватой. Патриархальные сельские нравы – простосердечие, гостеприимство, незлопамятность – соседствуют со всеобщим горчайшим пьянством, повсеместным мелким воровством, простодушным стукачеством и какой-то даже трогательной страстью к халяве. В последней главе, «Участок без участкового», вся деревня буквально терроризирует местного правдолюбца Дуганова: старик обещает оставить мемуары, а каждый анисовец, зная свои грехи и грешата, опасается суда потомков...

Помимо названной главы, оставшейся за рамками сериала, в романе есть немало и иных расхождений с телеверсией. Кое-какие эпизоды на экране смотрятся чуть выигрышней (скажем, финальная сцена в главе «Настоящее убийство»), зато о многих психологических мотивировках поступков героев можно догадаться лишь из книги: роман есть роман – более «глубокий» формат. Правда, наше читательское воображение заранее стреножено и введено в рамки. Как ни старайся, ты уже НЕ МОЖЕШЬ представить старика Хали-Гали без актера Валерия Золотухина, Андрея Шарова – без Романа Мадянова, Корытникова – без Михаила Ефремова... И это, пожалуй, главное следствие того, что книга пришла к нам ПОСЛЕ фильма, а не наоборот.

И ЭТО ВСЕ – О НЕМ

«Книга обязана стать бестселлером. Успех ей практически гарантирован, ведь одноименный сериал – один из самых успешных на российском телевидении. Книгу ждали как поклонники сериала, так и лично актера Безрукова. Но помимо этой огромной армии фанатов, ждала еще одна, более узкая категория. Это поклонники таланта Алексея Ивановича Слаповского, прозаика и сценариста. Почти восемь лет, со времен выхода повести «Анкета», Слаповский не печатал новых книг, занимаясь в основном сценариями для телевидения...

Роман не только не уступает сериалу, но в чем-то и превосходит. Фильм все-таки делал ставку на двух «звезд экрана»: известного артиста Сергея Безрукова и обаятельного пса Цезаря. В книге оба их героя есть, но главное в ней другое – совершенно «слаповские», немного смешные и немного грустные провинциальные зарисовки. И участковый Кравцов в книге не супермен, а обычный человек, мало чем отличающийся от жителей деревни Анисовка, в меру нелепый, в меру гордый, разве что пьет чуть меньше. Чудесный пес Цезарь в романе присутствует, но лишился статуса повествователя...

Уходя на телевидение, Слаповский говорил, что хочет делать такие сериалы, которые с удовольствием смотрел бы сам. Это выгодно отличает его от тех режиссеров, которые, снимая сериалы, говорили, как сильно не любят этот «плебейский» жанр. У них, кстати, фильмы получались неудачные, а у Слаповского – совсем наоборот. Хорошо, что Слаповский вернулся к прозе, и хорошо, что количество поклонников его прозы сильно расширится. Мало кто запоминает фамилию сценариста, а вот фамилия на обложке книги, да еще и вместе с названием любимого сериала, – совсем другое дело».

(Из рецензии К. Мильчина: «Книжное обозрение», 31 мая 2004 г.)

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 23 (85), 18-24 июня 2004 г.