25 сентября в Саратове около памятника Чернышевскому собралась леворадикальная молодежь, чтобы провести акцию «Антикапитализм-2004». Я наблюдал за событием в компании нескольких друзей и журналистов.

Первоначально целью собрания было шествие от библиотеки СГУ по ул. Московской до ул. Вольской, далее до памятника Чернышевскому. На митинге собралось более 100 человек из разных движений. Это были и активисты движения «Социалистическое сопротивление», и люди из движения АКМ («Авангард красной молодежи»), и представители независимого профсоюза «Студенческая оборона», и анархисты, и всякие разношерстные люди. Соответственно они собирались по принадлежности в небольшие группы со своими флагами и идеологической символикой. Милиции было много, кажется, гораздо больше, чем собравшихся людей, и клочок Московской улицы, куда «организованно» загнали протестующую молодежь, окружали милиционеры достаточно плотным кольцом. Плюс к тому, вдоль улиц в машинах, кажется, дежурили сотрудники органов безопасности в штатском, покуривали и весело за всем наблюдали.

КТО ПРОТЕСТУЕТ?

Среди митингующих было несколько группировок. Некоторые из них, наиболее многочисленные, были отмечены четкими знаками принадлежности, общими для группы, чтобы их можно было отличить от остальных. Наиболее запомнился «Авангард красной молодежи» – видимо, наиболее структурированная организация, в отличие от других. Это и флаги, и футболки (как правило – символы рок-идолов), и плакаты. Кстати, если кто-то из вас наблюдал футбольных болельщиков, наверное, тоже заметил четкие знаки идентификации по внешнему признаку: это не только символическое объединение, но и средство – если толпа рассеется и потеряет единство, по одежде можно будет легко узнать «своих».

Кроме такого рода организованных сообществ (а речь идет именно о них), среди митингующих присутствовали люди, одетые очень прилично и модно и мало вызывающие аналогии с антикапитализмом и протестом вообще. Кто они? Их тоже можно выделить в отдельную группу. Они разобщены или находятся в небольших компаниях по два-три человека. Это может быть сочувствующая интеллигенция, или пресса, или сотрудники органов в штатском, или все вместе взятые. И они тоже могут повести себя неожиданным образом: в какой-то момент присоединиться к одной из групп или к разным группам. Еще одна интересная группа – «бабульки». На такого рода митингах, если митинг проходит мирно (а 25 сентября все было спокойно), они активно ищут сочувствующих, а также всячески выражают поддержку молодым, которые являются силовым ядром акций протеста. Органы правопорядка – это тоже группа, сплоченная осознанием власти и выполнением государственного долга. Отметим, впрочем, что если отдельно взятый милиционер и мог бы посочувствовать протестующим, то среди своих он этого сделать не может, так как его личная воля подчинена профессиональной воле милицейского коллектива. Все это вещи понятные. Они показывают, как обычно проходят различные санкционированные акции протеста.

МАРКЕТИНГ ОСВОБОЖДЕНИЯ

Большинство протестующих, безусловно, связывали себя с «левым движением», потерпевшим поражение после 1968 года и становящимся все менее адекватным способом социального протеста. Аналитик Том Франк в 2001 году в журнале «Монд Дипломатик» остроумно заметил: «Ходкие марки якобы восстали против всякого рода социально устоявшихся норм. Пиво Guinness служит присоединением к антиконформистской молодежи, ищущей «новых способов выражения своей индивидуальности»; «Nike» представляется подросткам США в образе вестника «революции»; Benetton теперь отождествляет имя своей марки с борьбой с расизмом; Pepsi располагает своего рода франчайзингом на подростковый бунт, а IBM – андеграунд». Именно на этом фоне надо рассматривать интерес традиционных левых (КПСС) и «партии власти» (почему бы и нет?) к новым молодежным социальным движениям.

ЗНАНИЕ – НЕ ТОВАР?

Однако вся эта потребительская символика в действиях активистов, участвовавших в акции «Антикапитализм-2004», просто разрушилась реальной отсылкой к конкретной истории – ближайшей реформе образования, которая сейчас, в преддверии вступления России во Всемирную торговую организацию, активно обсуждается в кулуарах правительства. Согласно новой реформе, в России будут сокращены десятки высших учебных заведений, и некоторые их них могут быть приватизированы. Логика проста и понятна: установить в образовательной сфере рыночные механизмы. Бизнес есть бизнес, как говорится. И это понятно: советская модель уже не способна эффективно функционировать в современных рыночных условиях развития страны, особенно в Москве и Московском регионе, где западный тип потребления уже давно установился как на потребительском рынке, так и в сфере образования. Некоторые вузы из так называемых «крупных центров» страны, кстати, уже давно превратились в некое подобие «корпораций» и длительное время работают со студентами на коммерческой основе. Это относится не только к коммерческим вузам, но и к государственным. К примеру, в Москве большинство государственных вузов уже давно перешли на контрактную форму обучения, если и не напрямую, то ведь есть множество средств... И сегодня число «контрактников» в столице неуклонно растет. Но это, как говорится, в Москве, где есть большие ресурсы для рыночных отношений в области образования. В регионах, конечно же, своя специфика и свои проблемы.

Как сообщили нам активисты движения «Социалистическое сопротивление», после введения реформы вся нагрузка с центра «перейдет на регионы, которые в итоге могут остаться без бюджетных мест в высших учебных заведениях вообще». Так, уже в СМИ были сообщения о том, что тверской губернатор как-то заявил, что бесплатного приема в следующем году в вузы не намечается! И он прав, если исходить из основного документа ВТО – Генерального соглашения по торговле услугами (ГСТУ), совершенно прав. Ведь образование, согласно этому соглашению, рассматривается в одном ряду с другими «услугами», от коммунальных до торговли оружием (тоже ведь услуга, да еще какая!).

По словам министра науки и образования Андрея Фурсенко, главное сегодня – обеспечить конкурентоспособность науки и образования. Сделать это намерены достаточно оригинальным способом. А именно, вернуться к советской схеме советского образца обязательного (sic!) распределения выпускников и госзаказа. «После вступления России в ВТО, которое, я думаю, рано или поздно произойдет, в области образования мы столкнемся с очень жесткой конкуренцией со стороны учебных заведений других стран. В ближайшее время нашим дипломам потребуется международное признание. А, по крайней мере, около 10% вузов не соответствуют требованиям аккредитации, аттестации и сертификации», – поясняет Фурсенко. Десять процентов? Он же поясняет, почему мы сегодня так отстали от западных стран: «Мы учили многому лишнему, в этом заключалась фундаментальность нашей науки. Конечно, мы на этом много теряли, так как фундаментальная наука не всегда хорошо вписывается в рыночную экономику». Вот как! А кто не вписывается в рыночную экономику? Разумеется, три с лишним тысячи государственных и негосударственных высших учебных заведений. 13 московских вузов и их филиалов уже лишили государственной аттестации. Видимо, нерентабельными были.

А сколько еще осталось? По сообщениям СМИ, в правительстве уже шли обсуждения о приватизации большинства вузов страны. «Судя по общей линии правительства, мало у кого остаются сомнения насчет приватизации. Она выгодна и ректорам (собственность и т.д.), и государству, которое сможет экономить бюджетные средства», – сообщает социологический сайт Института «Коллективное Действие».

В перспективе, как считают активисты акции «Антикапитализм», не исключается и приватизация многих саратовских и других региональных вузов. Если это произойдет (а у нас, как известно, власть на выдумки хитра), то мы столкнемся не только с ростом коррупции в высшей школе, но и с самым настоящим абсурдом двойного стандарта. Вузы должны либо брать со всех студентов плату за обучение, либо нет. То есть тот, кто обладает финансовыми возможностями, сможет получить диплом, а кто-то такой возможности будет лишен либо ограничится справкой о неполном высшем образовании. Как остроумно заметил в свое время американский политолог Кристофер Лэш, «для демократического общества абсолютно необходимы общие нормы. Общества, построенные на иерархии (курсив мой – И. Ш.), могут себе позволить множественность норм, но демократия – нет. Двойственность норм предполагает наличие граждан второго сорта». В итоге, сокращение бесплатных вузов в провинциях может привести к новому классовому расслоению: тем, кто будет иметь доступ к высоким технологиям и т.д., и всем остальным – тем, кто, скорее всего, составит так называемый новый пролетариат. Тогда про «становящийся средний класс» уже точно можно будет забыть.

ЗНАНИЕ – ЭТО ТОВАР!

Как сообщает газета «Время новостей» (29.07.2004), первым пунктом в программе министра науки и образования Андрея Фурсенко является «пересмотр стандартов образования с учетом требований рынка. На наш взгляд, сегодня главное – правильно формулировать стандарты образования, точно понять, какие требования, какой список компетенций должны иметь люди, которые это образование получили». Верно, речь министра – не только о «престижных» профессиях, но и о переквалификации, которая минимально бы соответствовала современным стандартам трудового процесса. Но образование-то уже получено! А уж какие там компетенции и стандарты образования? Общий культурный уровень развития, что ли? Как точно подметил один мой бывший преподаватель, ваше образование – это то, что у вас осталось в памяти после получения диплома. У многих после пяти лет учебы осталось в памяти только одно воспоминание – некий смутный «стандарт образования».

Превращение знания в товар означает способность к адаптации в новых условиях глобального информационного общества. Стать компетентным специалистом в технических и гуманитарных областях – это когда студентов ориентируют не только на приобретение знаний, но и на умение непрерывной переадаптации под влиянием постоянно меняющихся правил игры на рынке труда. Как говорится, сегодня – физики, завтра – лирики. Глобальный информационный рынок требует от студента по возможности максимально свободно анализировать различные базы данных, способность обобщать, сравнивать и контролировать поступающую информацию. Короче говоря, развивать аналитическое мышление, вместо того чтобы развивать в человеке, по словам А. Солженицына, «психологию покорности». Или же, по словам Андрея Фурсенко, «поднять уровень образования за счет жесткого отсева и среди вузов, и среди абитуриентов».

Однако этим вопрос не исчерпывается.

Чтобы вписаться в рыночную экономику, в которую наша фундаментальная наука, по словам министра науки и образования, никак вписываться не хочет, надо заниматься и переподготовкой научных кадров – то, что в СССР 80-х – 90-х годов стали называть «институтами» или курсами «повышения квалификации»: технологическая революция на Западе оказалась большим вызовом, на который многие НИИ в 80-е годы из-за отсутствия финансирования просто были не в состоянии ответить. В конце 80-х и начале 90-х годов стало открываться множество подобных заведений с целью вписаться в рыночную экономику, а зачастую – просто выжить.

Это привело ко многим курьезам. Иногда т.н. «повышение квалификации» де-факто означало просто смену преподавателем своей профессии. Когда, например, бывший преподаватель научного коммунизма в условиях свободного рынка может «переквалифицироваться» в т.н. «культуролога» (что, кстати, и произошло в большинстве вузов страны). Или бывший археолог может стать политологом или, что еще хуже, преподавателем истории философии. Или же преподаватель по ОБЖ вдруг начинает читать лекции по психологии... Комических историй хоть отбавляй.

Единственное, в чем с активистами «Антикапитализма-2004» можно согласиться, если мы примем их главный лозунг о «бесплатном» образовании (бесплатном, конечно, условно!), так это в том, что должны быть повышены зарплаты преподавателям не меньше, чем до 15000 рублей. Но где взять ресурсы? Правительство жестко стоит на своем: высшее образование должно быть рентабельным. Решил стать механизатором и тебя приняли в соответствующий вуз – будь добр стать им, а не каким-то менеджером «среднего звена». Государство ведь заплатило не за то, чтобы ты торговал «мобильниками», а за то, чтобы ты, чувствуя свой «долг» перед государством, занимался своим делом на своем месте.

Но не все «профессии» сегодня, так скажем, в моде. Аналитики говорят о повальном буме разного рода факультетов PR и рекламы в региональных вузах, саркастически добавляя при этом, что найти работу таким студентам будет практически невозможно. Они знают, о чем говорят. Глеб Павловский на конференции в Высшей экономической школе, посвященной развитию политических СМИ в России, 7 мая с.г. сказал: «Я думаю, выпускники этих факультетов не найдут себе никакой работы – стандарты в этих вузах ужасные. Фактически, это система продажи мнимого образования. Но когда человек получил диплом, он же не смирится с тем, что его нет на рынке, он будет своего требовать. С моей точки зрения, будет расти слой новых разночинцев или, скажем, новой образованщины, у которой недостаточно образования для того, чтобы квалифицированно работать, но достаточно, чтобы искать способ пробить себе, так или иначе, дорогу. Это всегда опасный слой. Кстати, такие случаи возникали и в недавней истории европейских стран. Они всегда кончаются определенным видом натиска на систему». Знаете, после акции «Антикапитализм-2004» я г-ну Павловскому верю.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 38 (100), 1-7 октября 2004 г.