Игорь ГЛАДЫРЕВ, директор МУК театр драмы, музыки и поэзии «Балаганчикъ», и Елена СМИРНОВА, художественный руководитель театра «Балаганчикъ»:

Е.С.: Под «крылом» филармонии мы проработали 10 лет. У нас была своя ниша, своя публика. Постановки были малобюджетные – мы понимали, что денег никто не даст, все из дома приносили. Постепенно все костюмы износились, и мы пошли к Брызгалову.

И.Г.: Нам казалось, что все планы, которые строились с прежними руководителями филармонии, с Брызгаловым получат не то что логическое продолжение – взлет будет. А как же – наш, творческий человек, все понимает. На самом деле вышло прямо противоположное.

По-моему, то, что театр зарабатывает с продажи билетов, должно тратиться на развитие театра. Так было при прежних руководителях. Но с приходом Брызгалова нам официально заявили, что ни копейки из «наших» денег мы не получим. Бухгалтерия мне показывала справку о том, что заработанные нами по плану средства идут на содержание административного аппарата филармонии. Если мы план перевыполним, то, минус там всякие налоги-проценты, они смогут нам что-то выдать. Притом, что весь административный аппарат финансируется из бюджета. Нам объяснили, что мы не будем работать в той комнате, которую сами же переоборудовали в камерный зал. Сказали – мы вам купим ширму, и вы будете, как подразделение филармонии, ездить по детским садикам, а здесь вы мешаете – стучите.

Е.С.: А под нами бухгалтерия сидит. Они же работают, а мы там – играем. Не понятно, кто вообще для кого в этом здании существует...

И.Г.: Неизвестно, чем бы вся эта история закончилась, если б город не предложил нам стать муниципальным театром, на что мы с удовольствием согласились.

Брызгалов давал мне «честное слово Брызгалова», что мы по-прежнему сможем работать на условиях какой-то символической аренды, и творческие связи будут поддерживаться. Встал вопрос о материально-технической базе – костюмы, декорации и т.д., которая покупалась не на бюджетные средства, а на заработанные театром деньги. Филармонии она не нужна. Я предложил просто перевести все это с баланса на баланс. В итоге нам было предложено все выкупить по номинальной цене. Не был учтен ни износ, ни то, что мы зарабатывали деньги, которые филармония тратила на себя. С залом почти так же получилось. За аренду этой несчастной комнаты в 50 мест заломлена была и по сегодняшним меркам огромная сумма – 5 тысяч рублей за час. После этого была поставлена жирная точка в наших взаимоотношениях с Брызгаловым.

Михаил БРЫЗГАЛОВ: Филармония, в силу своей специфики, не имеет возможности обеспечить коллективу «Балаганчикъ» (или любому другому музыкально-драматическому театру) необходимые условия для театральных постановок. Филармония, согласитесь, прежде всего – концертная организация.

* * *

Владислава ОКСЮТА, певица, артистка Москонцерта, директор продюсерского центра «Овация»:

– Во время нашего последнего разговора с Брызгаловым он сказал, что в Саратове я нигде работать не смогу, если буду «гнать волну».

Мы делали презентацию мюзикла «Паруса», я предложила министерству культуры сотрудничать. Брызгалов все это проигнорировал, я пошла к Гатвинскому, и мы договорились о встрече с Аяцковым. Я принесла смету в 3 млн на постановку «Парусов». Это не так много для мюзикла. Причем, Брызгалов называл совершенно другую сумму – 6 млн. Я говорю: «Нет, три». Он опять: «Шесть!». Фарс! Они сказали: слишком много денег у тебя уходит на зарплату (это 1 тысяча рублей). Я говорю – хорошо, давайте пересчитаем все, как вы хотите...

Дату презентации диска с песнями из мюзикла назначили не мы, поэтому показывать все сразу не были готовы. После состоялось обсуждение. Меня туда не пригласили. Как потом рассказывали, там тоже разговор шел почему-то о 6 миллионах. И, несмотря на то, что мы несколько раз повторяли – это только презентация диска, выяснилось, что обсуждали весь спектакль, хотя никто даже либретто не читал. «Мы ничего не поняли», – сказали представители министерства культуры.

Я вынуждена была дать согласие на постановку «Парусов» в Уфе, Волгограде и Воронеже. Но я, конечно, хотела, чтоб мюзикл ставился в Саратове, потому что он тут родился. Можно было бы сделать совершенно грандиозный спектакль, ничуть не хуже «Нотр-Дам де Пари».

Я в Саратове не работаю на профессиональных концертах нигде, потому что не приглашают. Мне в министерстве культуры сказали, что меня вообще стыдно выпускать на сцену. В Москонцерте, в зале Чайковского, значит, не стыдно.

Михаил БРЫЗГАЛОВ: По моей инициативе проект Владиславы Оксюты был представлен на рассмотрение коллективу известных творческих работников, в числе которых были Римма Белякова, Антон Кузнецов, Валерий Мироненко, Михаил Светлов... На этом прослушивании был и губернатор. После просмотра состоялось обсуждение, по результатам которого был сделан однозначный вывод: проект нуждается в художественной доработке. Полагаю, что поиск прокатных площадок для мюзикла «Алые паруса» не входит в компетенцию министерства.

* * *

Олег САМОХИН, заведующий отделом «Музыкальное искусство эстрады» Саратовского училища искусств:

– Что касается этого конкурса «ЮТА»... Понятно, конечно, что там не все гладко было. По жюри проколы были, там такие вещи творились... ну, буквально, назначали: вот этот будет лауреатом и этот.

Но одно дело – недочеты, которые можно устранить; другое – что за это можно зацепиться и под этим предлогом прикрыть все начинание. Сам конкурс – идея хорошая. Там ребята могли познакомиться друг с другом, сравнить профессиональный уровень – кто как поет, в каких стилях, и сделать для себя некие выводы. А это всегда стимул для дальнейшего роста. Сейчас такого конкурса действительно не хватает.

Вот Дмитрий Большаков проводит уже много лет «Студенческую весну» практически на собственном энтузиазме. Он выбивал помещение – Дом молодежи, так у него отобрали это помещение.

Вот это бы все собрать в единый кулак, как, кстати, делают уже в Москве. У них там Институт современного искусства, помимо этого института есть еще филиалы, например, при Гнесинской академии – хороший эстрадно-джазовый факультет.

И в принципе, по уровню ситуация в Саратове уже созрела до той точки, когда это нужно все собрать воедино. И конкурс был бы хорошим подспорьем и хорошей рекламой. В какой форме это проводить и кто будет этим заниматься – можно решить.

В идеале, этим должно министерство заниматься, но оно просто этим не озабочено – такое впечатление.

Но если на самом деле развивать этот жанр – эстрадный, с помещением можно вопрос решить, я уверен. И пусть это будет самостоятельная единица, раз уж мы филармонии так досаждаем...

Да и сама филармония сейчас не в лучшем состоянии. Если сравнить с другими филармониями (я иногда куда-то выезжаю), не везде ситуация хорошая, но, тем не менее, музыканты, скажем, не озабочены тем, на чем играть, в чем играть... Я знаком со многими оркестрантами – филармонический оркестр сейчас вполсилы работает. Брызгалов, помню, в одном из первых своих интервью сказал, что любит слушать симфонии Чайковского в свободное время. Что-то по состоянию нашего оркестра не чувствуется, что он любитель большой симфонической музыки.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 12 (124), 1-7 апреля 2005 г.