Театральные люди не любят, когда происходящее на сцене называют «представлением». «У нас спектакль», – поправляют они неудачно высказавшихся. Однако то, что 1 апреля происходило на сцене драмтеатра, вряд ли заслуживает право носить это громкое название.

Мюзикл «Чикаго», на который пришли саратовские зрители, при ближайшем рассмотрении оказался не совсем тем, о чем громко оповещали афиши. С них смотрела Анастасия Стоцкая, а название спектакля состояло из одного слова. Однако плакат над сценой сообщал публике, что собралась она на спектакль «Однажды в Чикаго», а вместо рыжей бестии Стоцкой главную роль сыграет представительница аж четвертого состава – Анна Кузьмина. Кстати, на одном из информационных сайтов привезенное в наш город шоу описывается весьма своеобразно: «спектакль по мотивам русской версии мюзикла «Чикаго».

Впрочем, неудачную уловку можно было бы простить (иначе у саратовцев и вовсе не было бы шансов увидеть эту историю), если бы «мотивы русской версии» не оказались катастрофически скучны. И без того не особо впечатляющая история о том, как заштатная певичка прикончила своего любовника, затем при помощи пройдохи адвоката спасала свою шкурку от виселицы, а заодно и поднимала себе рейтинг у публики, в двойной перелицовке стала совсем уж невнятной. Все усугублялось тем, что звук на сцене отключался каждые пять минут, а труппа, судя по всему, уже давно утомилась скакать по провинциальным подмосткам. Несмотря на в общем-то хорошую вокальную технику, пели актеры без особого энтузиазма. А Валерий Боровинских, исполнявший главную мужскую роль – адвоката Билли Флинна – и вовсе, казалось, забыл свой голос дома. Единственной заслуживающей внимания фигурой шоу была, пожалуй, Лика Рулла, исполнявшая одну из главных женских ролей – подружки-конкурентки главной героини Велмы Келли. Кстати, пришла Лика еще из той самой киркоровской постановки, и было видно, что ей-то роль доставляет удовольствие до сих пор.

Справедливости ради стоит заметить, что саратовская публика приняла «Чикаго» вполне благосклонно. Хотя и без особого восторга – аплодисменты были вялые, на поклонах «браво» и «бис» не кричали, цветов для актеров не было вообще, а вот добежать до гардероба каждый старался как можно быстрее. Саратов-то хоть и провинция, но по части сценического искусства весьма и весьма избалованная. И очень не любит фальшивых нот.

Кстати, в тот день в драмтеатре разыгралось еще одно шоу. Но только за кулисами. Его главное действующее лицо выступило в нем как раз с полной самоотдачей. Дело в том, что еще за неделю до приезда в город труппы продюсер мюзикла, бывший саратовец, а ныне житель столицы Евгений Морозов, страстно возжелал провести пресс-конференцию. Планировалось, что пройдет она в тесной дружественной обстановке: он, Лика Рулла и саратовские СМИ. После получасового ожидания звезд стало ясно – никого журналисты не увидят. Однако, когда пресса собралась было расходиться несолоно хлебавши, продюсер все-таки явился. Только вот речи, которые он завел, меньше всего напоминали рассказ о мюзикле, героях, актерах и прочих сценических делах.

– Кто вам позволил снимать репетиционный процесс? – с порога начал кричать Морозов. – Это недостойно! Это все равно, что снимать переодевающуюся женщину!

Оторопевшие журналисты даже и не пытались сказать слово в свою защиту. Продюсер (иногда он, впрочем, начинал путаться в показаниях и называл себя то «владельцем» мюзикла, а то и вовсе «хозяином») кричал так громко и бегал так быстро, что начинала кружиться голова. Он требовал удалить все записи, стращая прессу «собственной службой безопасности».

– Если вы ничего не сотрете, она не выпустит вас отсюда, – бесновался Морозов.

Немногим позже продюсер-владелец и вовсе пошел вразнос. Кричал, что ему без разницы, кто и что о нем думает, что ему главное «настричь побольше бабок» (чем он, по его словам, успешно и занимается). Финальным аккордом пламенного спича стало заявление, что творчество в России умерло. Занавес, как говорится.

Тут непонятно: то ли у продюсера от переутомления случился кризис собственной значимости, то ли это был такой первоапрельский розыгрыш. Многие сошлись на том, что, скорее, первое, поскольку удачно пошутив, люди обычно с удовольствием в этом признаются и с не меньшим удовольствием исправляют все, что могло причинить неудобство. Евгений же Морозов, накричавшись всласть, даже и не подумал сделать ни того, ни другого. Так и ходил весь вечер, надувшись и представляя собой интерес скорее орнитологического характера, нежели театроведческого.

Впрочем, судя по тому, что удалось узнать, Морозов, более известный в Саратове как «бывший муж Юлии Шестюк» (директора концертного агентства «Аншлаг-94»), никак себя на родине не проявил. Стоявший вместе со своей бывшей женой у истоков агентства, он не очень-то преуспел на этом поприще и уехал в Москву. А там, как видно, стал достаточно успешным человеком, поскольку «завладел» целым мюзиклом, тем самым окончательно утвердившись в собственной гениальности. Правда, иных свершений этого господина отследить не удалось – удивительно дело, но его имя не встречается ни на газетных страницах, ни на сайтах в интернете. Зато с таким «владельцем» совсем не удивительно, что шли зрители на один спектакль, а пришли на другой. И дело не в том, что привезенный «Чикаго» действительно хуже первого. А в том, что публику элементарно не предупредили, что собираются показать.