Месяц назад по поручению заместителя председателя правительства Саратовской области Александра Стрелюхина состоялось совещание, посвященное проблеме утилизации биологических отходов. Об актуальности и даже остроте вопроса, вынесенного на повестку дня, свидетельствовали участившиеся факты несанкционированного складирования таких отходов в лесопосадках и оврагах. Выявляют их обычно в ходе рейдов как надзорные органы, так и экологические общественные организации.

Председатель комитета охраны окружающей среды и природопользования Игорь Шопен общую для власти общественников задачу сформулировал предельно четко: «Добиться, чтобы обращение с биологическими отходами стало цивилизованным и не наносило ущерб окружающей среде».

В тот раз участники совещания отметили, что ситуацию в сфере обращения с биологическими отходами усложняет отсутствие федерального закона, который бы в полной мере смог регулировать решение этой проблемы. Частично это вроде бы призван сделать законопроект «О регулировании отдельных отношений в сфере обращения с отходами производства и потребления на территории Саратовской области», уже внесенный на рассмотрение в областную думу.

И вот на днях уже и в Саратовской областной думе состоялось заседание круглого стола, посвященного той же проблеме. Выступая в рамках поднятой темы, руководитель управления Россельхознадзора по Саратовской области Алексей Частов заявил, что «в регионе на сегодняшний день отсутствует цивилизованный способ утилизации биоотходов». Хотя существующие захоронения скота соответствуют всем санитарным правилам, ими мало кто пользуется, потому что зимой до них не добраться, а летом нет возможности привлечь необходимую технику. По мнению Частова, серьезная проблема – отсутствие должного контроля за поголовьем скота. «К примеру, во время эпидемии африканской чумы свиней в Вольском районе было обнаружено 26 трупов животных, хозяина которых найти так и не удалось», – отметил он.

А председатель ассамблеи муниципальных образований Саратовской области Александр Степанов рассказал о том, что в Елабуге (Татарстан) уже построен современный завод по переработке всех субпродуктов, остающихся от животноводства.

В конце концов было решено создать рабочую группу по доработке проекта закона, регламентирующего обращение биологических отходов на территории области.

Между тем, редакции стало известно, что в нашей области есть единственное предприятие по переработке биологических отходов. Называется оно «Биозона», находится в Энгельсском районе, в четырех километрах за селом Безымянное. Его руководитель Андрей Шевченко утверждает, что завод может перерабатывать до 300 тонн биологических отходов ежемесячно. Но работает не на полную мощность, потому что подавляющее большинство предприятий, у которых такие отходы есть, как раз и пытаются минимизировать свои расходы на их утилизации.

– Вот кто так никогда не поступает, – рассказывает директор, – так это фирмы-представители иностранных компаний. Для них это железная норма: есть отходы, испорченный или просроченный продукт – все это непременно должно утилизироваться. Например, у нас есть договор с ООО «РАМФУД-Поволжье». Раз в неделю туда ходит наш «камаз», и мы привозим на переработку порядка 6-7 тонн отходов. Так же поступают и сетевые магазины – «Реал», «Метро». Вообще есть повод задать вопрос: почему у иностранных компаний отходы есть, а у наших нет?..

Вот один из местных крупных мясокомбинатов поработал с нами в январе, после чего расторг основной договор и перешел на абонентский – всего на одну тонну. Им показалось дорого.

– А может быть, действительно дорого?

– Да не в этом дело. Мы детально мониторили цены у соседей. В Самаре переработать тонну отходов стоит 7,5 тысячи рублей, в Казани, где, как рассказали на совещании, построен новый завод, – 39 тысяч, в Москве так вообще 40 тысяч рублей за тонну. Но в столичном мегаполисе, если найдут биоотходы в бачке с ТБО, могут крепко наказать, вплоть до уголовной ответственности.

Мы предлагаем утилизировать отходы по цене 3,5 тысячи рублей за тонну. Тем не менее, представитель одного крупного предприятия по производству мясной продукции недавно заявил, что им дешевле возить свои отходы в Волгоградскую область, где, якобы, их принимают по 500 рублей за тонну! Слушать это просто смешно. Любой школьник, зная, что дизельное топливо сейчас стоит 30 рублей за литр, а газ и электро­энергия в Волгограде никак не дешевле, чем у нас в области, рассчитает, что такого быть не может. А это значит, что просто существует фиктивный договор, которым предприятие отчитывается перед проверяющими.

Вот в Самаре поступили по-другому. Там завод на 60 процентов дотационный, ему областное правительство ежемесячно независимо ни от чего выделяет полмиллиона рублей дотаций. В Ростовской области предприятиям, занимающимся утилизацией биоотходов, выплачивают субсидию в размере 1 014 рублей за тонну, в Нижегородской области – 2 100 рублей.

Если будет ужесточен конт­роль за отходами и предприятия действительно обяжут их утилизировать в полном объеме, мы сможем ежегодно принимать порядка 4 тысяч тонн отходов в год. Это если предприятие будет работать в одну смену. А наши потенциальные мощности позволяют работать и в две, и в три смены. Объем поставок газа нам всегда зарезервируют такой, какой понадобится. И с рабочей силой в сельской-то местности сейчас никаких проблем не будет.

– А что вообще считается биологическими отходами?

– Это все отходы, получаемые в мясоперерабатывающей промышленности, а также в мясных и рыбных цехах, на консервных производствах, пищевых предприятиях – ресторанах, кафе, столовых.

У нас ведь известно как относятся к таким проблемам – пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Вот в Вольском районе выявили чуму африканских свиней – никто ее там не ждал, а она пришла. Тут же обязали все воинские части заключить договоры на утилизацию. В результате сегодня только с одной из них мы получаем на переработку две тонны отходов в неделю.

– Как происходит процесс утилизации?

– Ничего нового тут никто не придумал: либо – в скотомогильник, либо – на переработку на такой завод, как наш. Когда-то в области их было четыре, сейчас остался один, благодаря частным инвестициям. На нашем заводе два цеха. В первом кремируется все то, что санитарными нормами запрещено к переработке. Здесь все просто – масса отходов закладывается в печь и сжигается. После сжигания 10 процентов от заложенной массы – это пепел, удобрение. Но по существующим нормам за территорию оно уходить не может. Так что удобряем мы им в основном свои тополя. Тополя получаются хорошие.

Второй цех – это цех вторичной переработки. Мы его не так давно модернизировали, сюда само предприятие за счет заемных средств вложило 8 миллионов рублей. В этот цех поступает 80 процентов всех отходов, которые к нам привозят. Принцип вторичной переработки тоже несложный: большая емкость, в которую закладываются отходы, герметично закрывается, там создается высокое давление и температура более 140 градусов. Нечто вроде пароварки. Порядка шести часов идет процесс варки, сушки и стерилизации массы. В конечном счете получается незаменимый продукт для сельского хозяйства – мясокостная мука. Она используется для кормления как животных, так и птиц.

Муку мы реализуем: все-таки завод – это коммерческое предприятие. Но несложно подсчитать, что при средней цене муки 13 рублей за килограмм, мы едва окупаем сейчас свои расходы на газ, воду, электроэнергию и так далее... Ведь льгот у нас никаких нет, а каждый кубометр газа до Безымянного поступает в две перекачки и обходится нам в пять с половиной рублей. Мы ведь в чистом поле, за бывшим совхозом, от которого нас отделяют четыре километра санитарной зоны. Грейдер как раз заканчивается на нашем заводе, дальше – чистое поле. Потому что у нас класс опасности – с первого по пятый.

Получается, что себестоимость мясокостной муки очень далека от себестоимости ресурсов, затраченных на ее производство. Все-таки утилизация – это первая задача завода, а мука – вторичный продукт. Так что последний год завод работает практически без прибыли, и нам не совсем понятно, почему, если в области действительно существует проблема с утилизацией биоотходов, не обратить на него внимание?

Конечно, нужно совершенствовать законодательство, усиливать систему контроля. Но при этом, как мне кажется, не нужно изобретать велосипед, когда есть мощности, готовые хоть завтра принять столько отходов, сколько потребуется.

Когда-то в области острой была проблема с твердыми бытовыми отходами. Ведь решили! Сейчас любое предприятие, которое хочет заниматься коммерческой деятельностью, знает, что в перечне документов обязательно должен быть договор на утилизацию ТБО.

В случае с биоотходами, я думаю, нашим региональным законодателям имеет смысл пойти тем же путем. По крайней мере, он уже подтвердил свою эффективность.