Если бы была возможность начать жизнь с начала, чем бы Вы занялись?

У Аллы Борисовны Пугачевой, в одной из ее явно не худших песен, есть слова «желай не желай, не прокрутишь назад прошедшей судьбы киноленты». Жизнь сложилась так, как сложилась. Мне не о чем жалеть. В 1980-м я поступил на истфак СГУ. Затем была аспирантура Академии общественных наук при ЦК КПСС. Разумеется, если бы не случилось событий 1991 года, моя судьба могла бы сложиться совсем по-другому – ведь я находился в номенклатуре секретариата ЦК КПСС. Учился я и в Берлине. И это тоже был весьма высокий класс преподавания. А вообще я такой человек, что стараюсь самостоятельно строить свою жизнь. Если угодно, я – сам себе режиссер.

Вы автор интриги или ее жертва?

О, это зависит от того, какой акт играется в спектакле жизни. Если попытаться проанализировать, то полагаю, что процентов на сорок могу быть автором интриги, а на оставшиеся шестьдесят – жертвой. Разумеется, цифры хотелось бы поменять местами... Льщу себя надеждой, что когда-нибудь так и будет.

Настоящих интриганов на белом свете, не говоря уже о Саратовской губернии, немного. Многие люди, искренне считающие себя суперинтриганами, на самом деле не более чем пешки, мечтающие пробиться хотя бы в ферзи. Но в городе есть, конечно, и настоящие мастера интриги. Думаю, я мог бы назвать вам пяток фамилий, но ограничусь лишь одной. Это Сергей Рудольфович Утц – настоящий гроссмейстер интриги. Имеющие удовольствие знать эту личность, поймут, о чем я говорю.

Какой совершенный Вами поступок не дает спать по ночам?

Жизнь, как и история, увы, не знает сослагательного наклонения. Есть поступки, за которые неловко, неуютно и горько. У меня умер младший сын. Ему был всего лишь год. И я, как отец, не смог его спасти. Врачи ставили ребенку три взаимоисключающих диагноза. Я не нашел по-настоящему хорошего диагноста, не смог задействовать хорошую медицинскую технику, которая есть в Саратове. И это множественное «не смог» обернулось непоправимым...

Вы хоть раз били женщин?

Нет, да и зачем? Женщину не изменить, каждая из вас – это некий особый сгусток энергетики, созданный Богом. Я, кстати, убежден, что женщин очень полезно слушать. Вы интуитивно чувствуете: где правда, где ложь.

Вы сильно злопамятный человек?

Я могу быть резким, несдержанным, но злопамятность – не моя черта. Я достаточно отходчивый человек и не раз первым протягивал руку своим вчерашним противникам по политической арене. К сожалению, моей незлопамятностью многие любят пользоваться.

Цель оправдывает средства?

Да, но при том условии, разумеется, если средства не переходят грани закона. Вообще, это выражение я нахожу достаточно жестким, но есть и еще более хлесткие. Когда фельдмаршал Румянцев взял крепость Туртукай, победа эта далась очень не просто. Мягко говоря, фельдмаршал был не во всем прав. Но императрица Екатерина направила ему лаконичнейшее послание «Победителей не судят».

Вы считаете, что занимаетесь своим делом?

Да, я считаю, что Академия – это мое место. И я по праву занимаю свое кресло. Больше того, отбросив ложную скромность, могу сказать, что с моим приходом в ПАГСе произошли серьезные качественные изменения, открылись новые кафедры, защищены докторские диссертации. По некоторым специальностям конкурс у нас доходит до семи-восьми человек на место. Такие специальности, как «Антикризисное управление», «Связи с общественностью» очень востребованы сегодня, если хотите – по-хорошему рыночны.

Мечтаю, чтобы у нас открылся факультет социально-политических наук, который готовил бы и журналистов, высококлассно пишущих на политические темы. В провинции, к сожалению, такие публикации редкость, от них часто веет наивом и дилетантизмом. Когда же читаешь столичных Михаила Бергера, Отто Лациса, Михаила Леонтьева, то получаешь настоящее удовольствие. Их политические обозрения увлекательны, как хорошая беллетристика.

Я убежден, только профессионализм во всех сферах делает жизнь вменяемой. К сожалению, мы в России (помните старый анекдот?) запустили не только спутник, но и экономику, сельское хозяйство, культуру. Ошибок было наделано много. Я был в Германии и лично видел, ЧТО и КАК бросала наша армия, уходя из Германии. В Берлине остался роскошнейший Дом советской науки и культуры с огромнейшей библиотекой, богатейшей техникой. А потом... Мы ведь сдали не только свои позиции в Берлине. Мы легко и небрежно сдали того же Хонеккера. Один из американских президентов замечательно сказал: «Сомоса – сукин сын, но это наш сукин сын». Так вот и Хонеккер был наш. Вообще, настоящий профессионализм плохо вяжется с предательством.

Чего Вы не могли бы простить даже самому близкому человеку, кроме предательства?

Вероломство. В сущности, это тоже предательство, только изощренное.

Как Вы оцениваете свой стиль руководства?

Авторитарно-демократический. Хотелось бы, конечно, чтобы он был чисто демократический, но извините, окружающая обстановка тому не способствует.

Какие слова или выражения Вы не переносите?

Я не терплю, когда коверкают слова, неправильно ставят ударения. Я воспитан в уважении и любви к хорошему русскому литературному языку – поэтому языковой беспредел меня раздражает.

На какую из телепрограмм больше похожа саратовская политика – «Поле чудес», «Слабое звено», «Окна», «Последний герой» или другие?

Последнее время – все чаще и чаще на нагиевские «Окна», со всей их искусственностью, пошлостью, удручающим однообразием и агрессивностью. А ведь были времена, когда саратовская политика напоминала спектакль, может быть и несколько провинциальный, но в меру добротный, с хорошей режиссурой.

Период, когда в саратовском правительстве работали фигуры вроде Вячеслава Володина и Александра Каткова, Владимира Чурикова и Рината Халикова, нахожу очень ярким, в особенности после невнятицы и серости белыховского правления. Сегодняшняя власть бесспорно что-то делает – достаточно вспомнить отстроенный мост через Волгу, роддом около вокзала, наконец, ТЮЗ, который, хочется верить, будет окончательно сдан в период еще ошеровского режиссерства. Однако все эти большие и малые дела выцветают на фоне абсолютно бездарного коммунального хозяйства. Вспомните хотя бы снегопад, обрушивший массу деревьев и парализовавший отнюдь не на один день жизнь города. Это уму непостижимо. Но чиновники не могли оперативно и цивилизованно не то что организовать уборку, но даже принять помощь горожан, добровольно разгребавших бульвары от веток. Чиновники словно живут в другом измерении, а Саратов все больше похож на помойку. Юрию Николаевичу Аксененко не грех бы задуматься над тем, что творит его челядь, а челяди пора бы ответить за свои деяния перед городом и горожанами по закону.

У Вас есть шанс дать один совет президенту В. Путину. Какой?

Я очень надеюсь, что с приходом Владимира Владимировича Путина время всяческих ловкачей, временщиков прошло. Жестче и решительнее держать курс на борьбу с ними, быть патриотом и профессионалом во всем – вот все, что я бы сказал президенту.

Кто занимается Вашим гардеробом?

Я и моя жена Елена. Я человек достаточно консервативный, предпочитаю классический стиль – костюмы, галстуки. Галстуки – моя слабость. Элегантные галстуки и хороший одеколон люблю и ценю. Жена к галстукам абсолютно равнодушна, поэтому приобретение этой детали туалета сугубо на моей совести.

От каких своих слабостей Вы никогда не откажетесь?

От сладкого. Я обожаю пирожные, торты. Продукция от Стружкина – это моя давняя слабость.

Политика – грязное дело или грязные люди?

Политика – довольно грязное дело, а если его еще начинают делать морально нечисто-плотные люди – это все, полный крах. Вообще я убежден, что в политике, как и везде, должны работать профессионалы, а профессионал – это человек, решения которого несут минимум проблем и погрешностей для окружающих.

Политика должна делаться ради государства, ради людей и, разумеется, ради самореализации, но если политика делается только ради себя – за это придется очень жестоко расплатиться.

Каким Вы бываете, когда выпьете?

Добрым.

Известный деятель прошлого, с которым бы Вам хотелось пообщаться?

Мне интересны личности, которые делали свои страны великими. Возьмите хотя бы Наполеона. Это ведь очень неоднозначная фигура. Море крови пролито, но он сделал Францию империей, о которой заговорил мир. А генерал Де Голль? Франция была оккупирована, в Виши сидел маршал Петен, а Де Голль все же заставил страны-освободительницы: Англию, США и Советский Союз – считаться и с ним самим и с его страной. Четыре державы, включая Францию, считаются победительницами во Второй мировой. И участие Франции в этой четверке – огромная заслуга Де Голля.

Очень бы хотелось пообщаться и с лордом Уинстоном Черчиллем, с поэтом Максимилианом Волошиным. Волошинские стихи о России – это нечто поразительное, пророческое, до мороза по коже.

Ярких личностей в российской истории было немало. Чего стоит один Сергей Витте, фактически совершивший экономическую революцию в России, сделавший отечественный рубль полновесной валютой, с которой считался мир. Витте, кстати говоря, гениально ответил на вопрос: как можно было бы прекратить зарождавшуюся революцию пятого года? Он кивнул на портрет покойного императора Александра III и сказал – его бы поднять. Николай II, на мой взгляд, был ошибкой истории, очень слабым царем, личностью, которая не смогла сохранить империю. Если бы в тот же самый период Россией правил Александр III, маловероятно, что революция бы произошла, что мы оказались бы погружены в весь тот красный и белый террор.

Вы держите на виду свои фотографии?

Взгляните на мой стол. Здесь, под стеклом, если и есть мое изображение, то только в «комплекте» с людьми, которых уважаю. Вот, например, я рядом с Евгением Максимовичем Примаковым. Я счастлив, что мне довелось общаться с этим действительно незаурядным человеком и очень горд, что он подписал мне свою книгу с обращением «коллеге».

А вот здесь, видите, редкая фотография. Такого кадра уже, видимо, не запечатлеет ни один фотограф – Аяцков, Аксененко, Володин. Все – рядом, все смеющиеся и вполне счастливые в обществе друг друга.

А это – узнали? – Столыпин, рядом Сталин – держу его портрет как человека, сформировавшего мощнейший аппарат управления. Темноволосая красавица – это Елизавета Австрийская, легендарная Сисси. В Австрии до сих пор ее настоящий культ. В свое время я посмотрел фильм о ней с Роми Шнайдер в главной роли, а потом побывал в Австрии, в Чехии, в Венгрии – словом, во всех тех местах, где есть фамильные замки императрицы, где жива память о ней.

Сколько Вам надо иметь денег, чтобы о них не думать?

Деньги – это такой песок, что вечно просыпается сквозь пальцы. Кто-то хорошо сформулировал, что деньги дают ощущение свободы, это их главное предназначение. Я люблю уют, красоту, комфорт. У меня есть несколько любимых комиссионных магазинчиков, куда я часто захаживаю, но отнюдь не всегда покупаю там понравившиеся вещи. Так вот, хотелось бы иметь столько денег, чтобы покупать эти прелестные антикварные безделицы, без оглядки на кошелек.

Ваше любимое ругательство?

Матом ругаюсь не всегда. И уж точно на матерном языке не разговариваю. Я, как-никак, профессор истории. А когда общаешься с профессором Герасимовой или профессором Барзиловым, надо следить за своей речью. Так что окружение тоже держит в хорошей языковой форме. Одно из любимых ругательств, пожалуй, – реплика «Ну, урод!», произносимая с разной степенью эмоциональности.

Какую саратовскую прессу Вы читаете? Зачем?

В последнее время я практически перестал читать «Саратовские вести», потому как в них читать решительно нечего. Интерес у меня вызывают «МК в Саратове», «Саратовский расклад», «Репортер», «Свободный Саратов». А вот «Богатей» последнее время читать неинтересно. «Новые времена» читаю очень внимательно и нахожу эту газету очень своевременной и актуальной уже потому, что для нее нет табуированных тем. Она как «Колокол» Герцена, взывающий к нашему гражданскому самосознанию, чувству собственного достоинства и неприятию хамства.

Что из увиденного в последнее время Вас тронуло или поразило?

Я ходил недавно на балет «Тодес». Молодцы! Талантливые люди. Получил настоящее эстетическое удовольствие, но выйдя из театра, нарвался на сломанные ураганом ветки, на тот же мусор. Нарвался на хамское НАТЕ наших коммунальщиков, на агрессивное возвращение из мира гармонии в родную помойку.

Страна, где Вы могли бы жить, если бы не жили в России?

В Австрии. Эта та сказка, куда хочется вернуться. Маленькая, чистая, необыкновенно красивая страна с огромной историей.

В Австрии потрясает, насколько все продумано для человека. Там трамвайные рельсы проложены резиной, и трамваи ходят абсолютно неслышно, там при выходе или входе человека из трамвая откидывается такая лесенка и пассажир ступает сразу на мостовую. Никакого «штурма Альп», как у нас, когда пожилой человек или инвалид еле-еле карабкается в транспорт.

Очень хочется, чтобы как можно больше наших граждан получило возможность ездить за границу и воочию сравнивать жизнь. И понимать, как человек достоин жить, и требовать от чиновников выполнения своих обязанностей, чтобы жизнь, наконец, стала достойной.

Когда Вы забываете о работе?

Никогда. Не научился я этому. Уж к счастью или несчастью, не знаю.

По-Вашему нет хуже зрелища, чем...?

Когда унижают человека.

Как часто Вам приходилось лгать в глаза?

Приходилось, но крайне редко.

Что должно произойти в первую очередь, чтобы наступили новые времена?

Мы должны научиться уважать закон. Все. Независимо от рангов и положений. Когда наше российское выражение «закон что дышло, куда повернул, туда и вышло» станет неактуальным, новые времена обязательно наступят.

С ректором Поволжской академии государственной службы им. П. А. Столыпина, профессором, доктором исторических наук Сергеем НАУМОВЫМ, беседовала Светлана МИКУЛИНА

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», №41 (56) 14-20 ноября 2003 г.