Если бы была возможность начать жизнь с начала, чем бы Вы занялись?

Если бы политическая ситуация в нашей стране не повернулась в свое время соответствующим образом, я мог бы быть геологом. Мне нравилась моя профессия. Я добывал минералы в Перми, Ильменском заповеднике, Таджикистане, рисковал на Новой Земле. Минералы – это грандиозно, это совершенство геометрических форм, сотворенных природой, красота в чистом виде. Природа вообще создает немало удивительного. Вот у меня в руках четки, сделанные из можжевельника. Деревце маленькое, а аромат вещам, сотворенным из него, оно дарит надолго – до 7-8 лет сохраняется этот неповторимый запах. Геология, безусловно, мужская работа. Плюс романтика. Но и бизнес – тоже романтика, сопряженная с отстаиванием своих интересов. Так что в том, что я переквалифицировался с минералов на деньги, ничего удивительного нет.

Вы автор интриги или ее жертва?

Слово «интрига» лично для меня несет некий темный, отрицательный оттенок. На мой взгляд, одинаково неприятно быть и интриганом, и жертвой. Если же воспринимать интригу в положительном смысле, как удачно проведенную операцию, то моей самой удачной интригой можно назвать то, что я убедил свою будущую жену, что я хороший.

Какой совершенный Вами поступок не дает спать по ночам?

Да нет у меня таких поступков. Не предавал, не воровал, долги отдавал. Так что сплю я вполне спокойно.

Вы хоть раз били женщину?

Женщин надлежит целовать, а не бить. А тех, кого хочется бить, зачем же их держать около себя?!

Вы сильно злопамятный человек?

Да, чрезвычайно. Я помню все поступки, совершенные против меня. И людей, которые меня разочаровали, которые вели себя со мной не так, как я от них ожидал, я просто стираю из памяти, как файл в компьютере. Причем я вполне отдаю отчет в том, что это могут быть вполне добропорядочные, вполне приличные люди. Но со мной они вели себя не так, а раз существует «не так» – отношения прекращаются.

34 года назад один человек занял у меня 10 рублей, да так и не отдал. Порядочный человек, но такая вот забывчивость. Когда я его вижу, я непременно ему об этом напоминаю. Так что со злопамятностью у меня все нормально.

Цель оправдывает средства?

Я бы сказал, что это тяжелый вопрос. Если идет война, то да, тут все средства хороши. Победить надо любой ценой. Ну а если мирное время, то нет, все средства уже не допустимы, надо подходить к ним избирательно.

Вы считаете, что занимаетесь своим делом?

Знаете, я прошел в своей жизни множество сражений, наступал на горло собственному «эго», вырос в достаточно жесткой среде, и если б всего этого не было, я вряд ли бы стал Аблязовым. Скажу так: мне нравится мое положение в ситуации. Я вообще делаю крайне мало из того, что мне не нравится. Не люблю, когда в выстроенной мной операции не успеваю подготовить замену слабому звену, будь то человек или неудачный план. Я практически постоянно контролирую ситуацию. Любую. Конечно, это в какой-то степени насилие над собственной личностью. Чрезвычайно сложно быть сильным всю жизнь, поэтому нет ничего удивительного в том, что многие деловые люди уходят из большого бизнеса, становятся писателями, филантропами. Может быть, когда-нибудь, уйдя на пенсию... пенсия – какое страшное слово! (улыбается. – С.М.) – я тоже напишу книгу. Ну а пока я занимаюсь тем, чем занимаюсь. Некоторое время назад мне стало скучно: все слишком ясно, комфортно, определенно. И я поставил перед собой новые, весьма трудоемкие цели. Начальная фаза этого дела займет 3-5 лет. Первые 3-5 лет – это всегда формирование практического успеха, очень важный период, закладывающий базу будущего процветания. Любое свое дело я всегда разбиваю на несколько фаз. К сожалению, я учился бизнесу без теории. Сугубо практически. Но, безусловно, я сумел выработать свои правила, которые помогали и помогают мне побеждать. Раскрывать свои технологии в газетном интервью я, с вашего позволения, не буду (смеется. – С.М.), но кое о чем все-таки скажу. Убежден, что в бизнесе ни в коем случае нельзя останавливаться на достигнутом. Нельзя позволять – ни людям, ни обстоятельствам – исчерпывать собственные возможности. Нужно все время ставить перед собой более высокие цели. И только так можно кем-то стать. Необходима целеустремленность, а еще интуиция. В Европе среди менеджеров высшего звена провели тестирование. И оно показало, что у 5000 руководителей крупнейших компаний интуиция занимает первое место среди наиглавнейших компонентов успеха. И знание компьютера, и владение иностранными языками – все это вторично. А вот способность чувствовать ситуацию, партнеров и конкурентов – все сверхценно.

Бизнес – жесткая вещь. Иногда у человека есть ум, а «зубов», хватки нет. И он вылетает из дела. Связи? Связи могут гарантировать место на определенной ступени социальной лестницы, но если у человека нет характера и еще внутреннего самоуважения, он ничего не добьется.

Нашему бизнесу 17 лет. В России, по-моему, нет аналогичной по долгожительству фирмы. Мне представляется, что долгожительство в бизнесе есть убедительнейшее доказательство профессионализма. Я и мои деловые партнеры показали и доказали обществу, что мы можем жить по правилам, устанавливаемым нами самими. Мы доказали, что можем быть хозяевами своей собственной судьбы.

Чего Вы не могли бы простить даже самому близкому человеку, кроме предательства?

Трусость тоже предательство, верно? Нечестность – опять-таки предательство. Пожалуй, я назову отсутствие терпения. Терпения как составной части психологического портрета личности, находящейся со мной днем или ночью, сидящей или лежащей рядом со мной.

Как Вы оцениваете свой стиль руководства?

Как социалистический. К капиталистическому стремлюсь, но пока не достиг. Буду стараться. Очень. Есть в чем себя совершенствовать в ближайшие 10 лет (улыбается. – С.М.).

Какие слова или выражения Вы не переносите?

Я не люблю, когда употребляют слова, точного значения которых не знают.

На какую из телепрограмм больше похожа саратовская политика – «Поле чудес», «Слабое звено», «Окна», «Последний герой» или другие?

Я не смотрю ни одну из этих программ. Включаю телевизор вообще крайне редко – преимущественно на новости. Что же касается саратовской политики, то она просто типична для современной российской действительности – со всеми ее плюсами, минусами и перехлестами.

У Вас есть шанс дать один совет президенту В. Путину. Какой?

Убежден, что человек может давать совет другому, если только они находятся в одной социальной группе. Мне чрезвычайно затруднительно что-то желать президенту, это примерно тот же самый случай, если бы ко мне на улице подошел незнакомый милиционер и начал бы мне что-то рекомендовать. Естественно, я вряд ли стал бы его слушать.

Я уверен, что многие решения в нашей стране все равно принимаются без участия президента, поэтому раз газета настаивает на пожелании, я посоветовал бы Владимиру Владимировичу, во-первых, побольше бывать дома в кругу семьи, а во-вторых, беречь себя. А то те же горные лыжи – это такой жесткий рисковый спорт для первого человека в стране.

Кто занимается Вашим гардеробом?

За прошедшие годы мои вкусы существенно изменились. Я прошел путь от пристрастия к джинсам «Левис», до костюмов «Бриони», от одеколона «Красный Восток», до «Кензо» с его горьковатым ароматом степи, от галстуков с обезьянами до полного игнорирования галстуков.

Стиль одежды помогает решить жизненные вопросы и внешний облик конечно же должен соответствовать содержанию задач, которые ты ставишь перед собой в данный момент. Стиль одежды обязательно воздействует на собеседника. На сегодня в моем гардеробе свыше десятка костюмов, достаточно много обуви. Классная обувь важна не менее, чем одежда, но разобраться с этим тоже потребовалось время.

От каких своих слабостей Вы никогда не откажетесь?

От тортов. Люблю сладкое. И, конечно, от слабости быть сильным.

Политика – грязное дело или грязные люди?

Политика – это грязный процесс. Никогда и ни за что не хотел бы быть политиком.

Каким Вы бываете, когда выпьете?

Я почти не пью. А потом это вопрос не ко мне. Это вопрос к тем, кто видит меня со стороны, если я все-таки выпиваю.

Известный деятель прошлого, с которым бы Вам хотелось пообщаться?

У меня нет ни малейшего желания пообщаться ни с кем из ушедших. Почему? Да потому, что результат уже известен. О чем спрашивать, если на все вопросы уже ответило время?! Если история оценила его. А потом, к чему мне деятели из прошлого, если я встречался с незауряднейшими из наших современников, например, общался с ученым-историком Львом Николаевичем Гумилевым, чьи книги об этносе я прочел все до одной.

Впрочем, если все же заглядывать в глубь веков с практическим интересом, то, пожалуй, я встретился бы с одним из тех людей, кто вел китайские летописи, датированные 545 годом до н.э. В этих летописях есть упоминание о войнах с татарами, и мне хотелось бы узнать, какова была тогда численность моего народа.

Вы держите на виду свои фотографии?

Только в «комплекте» с другими людьми, как видите, весьма значительными. Вон там моя фотография с президентом Путиным – были на одном банкете, на этой фотографии я с губернатором Техаса, а вот здесь с Владимиром Родионовым.

Сколько Вам надо иметь денег, чтобы о них не думать?

Как мне о них не думать, если моя работа связана с деньгами? На сегодняшний момент мне, полагаю, надо не менее ста тысяч долларов в год. Но это на сегодняшний момент. Жизнь-то не стоит на месте.

Ваше любимое ругательство?

У нас с сыном одно на двоих любимое ругательство. И звучит оно: «Ну ты вообще!»

Какую саратовскую прессу Вы читаете? Зачем?

Практически никакой. «Новые времена» мне приходят по подписке. Поэтому и читаю. Книги по истории интересуют меня гораздо более, чем газеты.

Что из увиденного в последнее время Вас тронуло или поразило?

То, что правительство так быстро занялось собственной страной и решением внутренних проблем. По моим представлениям, они должны были начать решаться лет через двадцать пять.

Страна, где Вы могли бы жить, если бы не жили в России?

Если б я не жил в России, то моей страной могла быть Швейцария. Или Германия. Или Австрия. В любой из них я чувствую себя комфортно. Но уезжать из России я ни в коем случае не собираюсь. Это не в традициях нашего народа, у которого есть вера в фатум, в предназначение. Раз я родился здесь, значит здесь мне и жить.

Когда Вы забываете о работе?

Я же постоянно контролирую ситуацию, о какой же забывчивости тогда говорить?

По-Вашему нет хуже зрелища, чем...?

Пьяная женщина – самое отвратительное зрелище, которое можно представить.

Как часто Вам приходилось лгать в глаза?

Руководитель любой крупной фирмы в какой-то степени артист, быть может, даже лучше, чем те, которые профессионально играют на сцене. А артист – это всегда обманщик. Отсюда и делайте выводы.

Что должно произойти в первую очередь, чтобы наступили новые времена?

Надо, чтобы сменилось несколько поколений. Необходимо время и терпение, что в сущности одно и то же. Свободные, морально не задавленные люди – вот кто необходим для нового времени. Я вырос свободным человеком – спасибо своей семье. Нас было трое детей, и родители у нас работали от зари до темна, уходили на работу в семь, приходили в девять. Конечно, ребенка можно психологически сломать и за ту пару свободных часов, что ты его наблюдаешь. К счастью, родители с нами так не поступали. Да и время было куда как менее прагматичное, чем сегодняшнее. У меня у самого трое детей. Я стараюсь ни на кого из них не давить, никого не принуждать к действиям, которые были бы, положим, интересны мне, а не им. Подавление личной воли человека – удручающая вещь. Я один раз поставил эксперимент на елке. Закрыл ее верхушку фанерой, и она начала расти вширь. Потом убрал фанеру, но подниматься вверх дерево так и не начало – по-прежнему продолжало развиваться горизонтально, а не вертикально. Получается, что запреты, заслоны на любом уровне, будь то растение или человек, останавливают эволюцию.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», №43 (58) 28 ноября – 4 декабря 2003 г.