Если в X корпусе СГУ опять людно, студенты с недовольными лицами топчутся у входа в актовый зал, в самом же зале – маловразумительный гул и звучат громоподобные речи с высокой трибуны – то, значит, создается очередная организация студенческого самоуправления.

Прежняя организация – Студсоюз – тихо просуществовала отведенный год, чтобы быть смененной более отвечающим нуждам времени Студсоветом. Разница в названиях, как видите, невелика, но за одним стояло прошлое руководство, а за другим – нынешнее.

Прежнее руководство классического университета питало надежду, деликатно подпитывая самостоятельное студенческое самоуправление. Было дело, в университете даже попытались создать автономную студенческую организацию как общественную организацию с юридическим статусом – Студсоюз, но тут и само прежнее руководство лишили автономности и юридического статуса. С приходом нового руководства заигрывания со студенческим самоуправлением прекратились. Созданное управление по работе со студентами де-факто отменило или подчинило себе работу существовавших до этого студенческих организаций.

Вообще, стало уже хорошим тоном каждый год менять систему студенческого самоуправления. Это было бы похоже на анекдот, если бы это не было похоже на обычную российскую политическую практику, со сколачиванием для каждых парламентских выборов новых «партий власти», с перестройкой всего государственного аппарата в связи с изменением курса «в верхах». Это один из основополагающих принципов новой российской государственности, правда, доставшийся по наследству от нашего «светлого» прошлого, – не реформировать исходя из уже бывшей базы, а по-коммунистически все разрушить и строить на голом месте, перекладывать со здоровой головы на больную.

Со студсоветом происходит примерно то же самое. Дело в том, что на некоторых факультетах, известных своей политической активностью, местные студсоветы существуют уже достаточно долго (впрочем, на конференции об этом скромно умолчали). И до создания центрального студсовета они вполне сносно справлялись со своими функциями. Но страну уже охватил дух централизаторства и упорядочивания, и теперь везде строится «пирамида власти». На конференции хотя и объявили факультетские студсоветы главной и направляющей силой, но принятый устав и весь ход конференции утверждает обратное. Создание централизованного студсовета практически сводит на нет основной принцип факультетских студсоветов – автономность.

Как обычно, началась конференция с высоких слов о гражданском обществе, «элите страны» и вообще о «цвете нации». Однако зал вел себя далеко не элитарно, все время гудя, смеясь над организаторскими промахами, иногда выдвигая более-менее острые вопросы. Впрочем, взаимодействие президиума и зала осуществлялось по системе Станиславского, т.е. через «четвертую» стену. Аудитория делала вид, что участвует в обсуждении, а президиум делал вид, что прислушивается к аудитории. Аудитория посылала в президиум записки, но, видимо, в записках содержались настолько «хвалебные» оды, что скромный президиум постеснялись их зачитывать. Все выглядело вполне приличным партийным собранием средней руки.

К коммунистическому управленческому опыту не раз обращались по ходу конференции. Здесь и традиционные приписки, когда с высокой трибуны честно заявляли (все – свои!), что на некоторых (читай: на большинстве) факультетах студсоветы были созданы только номинально, чтобы избрать и подтвердить легитимность центрального студсовета. Здесь и выступления «людей из зала», которые почему-то не задавали вопросов, а, только чуть запинаясь от волнения (все-таки не хватает практики нынешним партий... извините, студенческим деятелям!), произносили хвалебные речи.

Звучали и аргументы, чем-то напоминающие анекдот про лесника, выгнавшего сначала белых, а затем красноармейцев из леса – «давайте скорее заканчивать, а то директор клуба (кстати, опять-таки студенческого) нас скоро из зала выгонит». И уж совсем отдельно нужно говорить о стилистике выступлений. В конце конференции 1-й проректор СГУ В.М. Долгов под дружный хохот зала суммировал все путаные высказывания студсоветовцев и, не спрямляя углы, выявил главный принцип – абстрактность. Впрочем, юмористический тон не помешал ему очень красиво и тонко поставить окончательную точку, закрепив впечатление о конференции в положительном ключе.

Желание организовать студсовет понятно. Вся прежняя политическая практика доказывает нужность организационных форм типа «комсомол». Дело даже не в какой-то идеологической заданности, хотя и этот элемент присутствует. Студсовет – очень удобная организация, на которую вполне можно переложить часть полномочий, при этом особо ничего не теряя. В стране «рабочее» правительство, а в университете «рабочий» студсовет. Студсоветы фактически превратились в одно из добровольных и бесплатных подразделений деканатов, отвечающих за социальную работу на факультете. На них свалились самые неблагодарные дела – распределение уборок, квоты на демонстрации, другие организационные вопросы.

Студенческое самоуправление дошло до своего ожидаемого логического конца. Студсоветы мягко лишили практически всех внятных политических и управленческих функций, зато взамен повесили кучу хозяйственных полномочий.

Наверно, это и хорошо, все-таки теперь все стало на свои места. Теперь уже никто не провозглашал эфемерные идеи о «единстве, равенстве, братстве», зато появилась реальное поле работы. Студсовету «пожелали» разобраться в вопросах студенческого быта (особенно в общежитиях), подтянуть спорт, который в последнее время в СГУ не радует, и вообще одной из главных задач станет «всестороннее развитие личности (студента)». Очень даже положительные цели.

Также в плюсы надо занести, наверно, и новое руководство студсовета. Его возглавил избранный председателем студент 4 курса Андрей Суворов. Ему с честью удалось отбить попытки коварных вопросов из зала, а уж президиум и «первые ряды» стояли за него горой. Так что, по крайней мере, сплоченности рядов ему удалось достичь. Однако наибольший интерес новый председатель представляет тем, что он – филолог. Была прервана обычная «историческая» струя университетской студенческой политики. Похоже, филфак становится своеобразным университетом в университете – отсюда выходят не только положенные филологи, но и журналисты, а теперь, похоже, и политики.

Остается надеяться, что благодаря тонкому чутью филолога на изменения политического курса, председателю удастся, наконец, найти необходимый баланс между собственными политическими поползновениями Студсоюза и ограничениями, наложенными свыше. Иначе через год придется писать еще одну статью.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 18 (80), 14-20 мая 2004 г.