В Саратове решали судьбу промзон

Уникальная экономическая ситуация: государство простило федеральной системе исполнения наказания по нашей области сотни тысяч рублей. Теперь сотрудники СИЗО и колоний начинают жизнь с чистого листа.

Осужденные всю смену работают под пристальным вниманием наблюдателей. Хотя трудятся здесь на совесть, ведь за это платят. Деньги небольшие, но гарантированные. За брак штрафуют. В каждой колонии несколько цехов, более двух десятков станков. Изготавливают здесь тысячи наименований продукции: от банальных оградок до серьезных агрегатов. Но гордость осужденных – кухонная утварь. Термосы из саратовских колоний разошлись по всей России. И периодически возвращаются назад, с продуктами внутри.

– Я сам разрабатывал эти термосы, – рассказывает Сергей, осужденный ИК №33. – Сначала мы их долго проверяли тут, а потом, когда поняли, что это достойный товар, они разошлись по всем колониям России. То есть мы передали всем схемы и разработки по производству термосов. И вот на днях смотрю – везут термос с продуктами. Свое творчество сразу узнал. Проверил – тепло держат!

Эти термосы разошлись не только по внутренней системе управления исполнения наказаний. Еще недавно промзоны колоний работали как заводы. Помимо себя, обеспечивали и горожан, за что получали дополнительные деньги. Но как раз из-за этой выручки чуть не стали банкротами. Дело в том, что много лет государство недофинансировало УИН. Колонии продавали собственные изделия, а на вырученные деньги чаще всего покупали необходимые продукты и топливо. На выплату налогов от дохода средств не хватало. Таким образом, по всей России образовался долг в 15 млрд. рублей. Саратовская область задолжала сотни тысяч. То, что произошло дальше, экономисты называют уникальным явлением. Государство долг минюсту простило. Теперь начальники и бухгалтеры мест не столь отдаленных решают, как начать правильно жить с чистого листа.

– Я рад с вами встретиться на прекрасной саратовской земле, – такими словами заместитель директора УФСИН России Александр Кононцев открывает уникальный съезд: в нашем городе собрались руководители колоний со всех регионов. Вопросов много, но основной – оставлять ли промзоны. Итог голосования – единогласно «да». Только функция их должна измениться.

– Мы забыли, что наша система все-таки исправительная, а не коммерческая, – поясняет Кононцев. – Наша задача заключается в том, что бы исправлять контингент, а не зарабатывать. Поэтому я считаю, что пром­зоны должны быть. Но цель у них будет другая – там осужденные смогут получить профессию. Мы станем следить не за количеством выпускаемой продукции, а за ее качеством. Чтобы, выйдя на свободу, наши подопечные могли легко найти работу.

Теперь продукция промзон распространяться будет только внутри системы, и финансировать труд осужденных придется за счет средств минюста. В силу трудотерапии воспитатели в погонах верят до сих пор. Да и лишняя профессия, пусть даже полученная в неволе, не помешает потом на свободе.

Леонид Шостак, начальник ГУФСИН России по Саратовской области, приводит свое мнение о несостоятельности промзон как средства получения выгоды.

– Товары, которые производит наш контингент, не очень качественные, – говорит генерал-лейтенант, – по крайней мере, мы не конкурентоспособны с коммерческими структурами с точки зрения красоты товара... Да и по скорости поставки тоже. Те же самые термосы идеальны для внутреннней, нашей структуры. Они удобны. Но дома таким пользоваться не будешь. Потому что он несимпатичный – просто зеленая большая посудина. Да и вообще, главная задача, чтобы человек, который попадает к нам, на момент освобождения умел пользоваться станками, держать в руках гаечный ключ, а не только шприц. Мы должны дать профессию, а уж потом думать о выгоде. Тем более что не всегда она положительно влияет на наше финансовое состояние.

Сегодня в промзонах работает 44% осужденных. Получить место получается не у всех. Тут, как и везде, конкурс и строгий отбор. За качественный труд узникам полагается зарплата и увеличение свободного времени в выходные и по вечерам. Последний момент многих привлекает больше. Да и на условно-досрочное освобождение подать проще, когда есть трудовой стаж. А уж на чьи деньги будут существовать цеха и куда «уйдет» продукция, труженикам за колючей проволокой абсолютно все равно.