«Дети Манчжурии»

Больше десяти лет назад саратовский священник, отец Лазарь Новокрещеных в Волгограде помогал принимать японскую делегацию. Когда при оформлении в гостиницу в руках у него оказался паспорт одного из гостей, стало ясно, что прошлое может вернуться в любой момент и самым не­ожиданным образом.

Родился в Харбине? Да… Учился в лицее Святого Николая? Да! Вот так и встретились бывшие однокашники. Японскому подданному Евгению Аксенову (сам он будет постарше отца Лазаря) нашлось, что вспомнить в задушевной беседе с саратовским священником. С того дня они встречаются ежегодно, только теперь к ним присоединились еще несколько десятков «харбинских лицеистов», как они сами себя называют. Благодаря щедрой поддержке русско-японского доктора Аксенова, владельца крупной международной клиники в Токио, харбинские лицеисты встречаются уже семнадцатый раз, и уже второй раз – в Саратове. В нашем городе живут двое друзей: кроме отца Лазаря, отец Евгений Ланский, тоже священник и выпускник харбинского лицея. Все они – дети бывших подданных Российской империи, все родились в Китае, в первой половине прошлого века. Во второй половине многие вернулись в Россию. Впрочем, как выяснилось, не все…

Так закалялась жизнь

Аксенов – сын колчаковского офицера. Конечно, до этого будущий отец Евгения Николаевича, как и полагается в подобных историях, был московским студентом и добровольцем ушел на Первую мировую войну. Воевал, «сидел» в окопах в пинских болотах, был ранен. По выздоровлении его назначили начальником лагеря для военнопленных австрийцев, чехов и венгров, где-то на Урале. Здесь молодого офицера и застала революция.

– Отец не был монархистом, но убийство царской семьи переживал как личную трагедию. А мой дед был в родстве с князем Львовым, депутатом первой Государственной думы и председателем Всероссийского земского союза. С марта по июль 1917-го Львов даже возглавлял Временное правительство. Я это к тому, что не было поводов в семье, владевшей пятью золотыми приисками на Зее (приток Амура – ред.), принимать новую власть, – рассказывает Евгений Николаевич.

После гибели Колчака Николай Аксенов уходит «за кордон», в Манчжурию. По пути, на одной из станций его арестовывают – на бывших офицеров у новых командиров глаз острый. И непременно расстреляли бы, но, как в классическом романном сюжете, Николая спасает красный «военспец» и бывший сослуживец: дал коня и помог перейти границу.

Вот и родился в 1924 году Евгений Николаевич Аксенов уже в Манчжурии, в Харбине, где удалось после долгих мытарств воссоединиться его родителям. А теперь представим это время: конфликт на КВЖД, в Манчжурии японцы. Квартируют они и в семье эмигрантов Аксеновых, которые сдают часть дома для пополнения бюджета. Евгений уже бойко говорит по-японски, из Токио новые друзья выписывают для него школьный учебник. Когда в Манчжурию на юбилейные торжества приезжает принц – один из многочисленных членов императорской семьи, то желает увидеть серых в яблоках русских лошадей, которых в то время пытался разводить отец Жени. Познакомившись с юношей, свободно разговаривающим на японском, принц интересуется, как родители хотят распорядиться его судьбой?

Хотели-то они, конечно, послать сына учиться во Францию, благо лицей, созданный при участии католической церкви, гарантировал своим лучшим выпускникам бесплатную учебу на медицинском факультете. Но принц неожиданно предложил – пришлю вызов в Токио. Выбор, как в этой семье уже не раз случалось, помогла сделать сама история: в 1940-м в Париж вошли гитлеровские войска…

А вот именитый гость о своем обещании не забыл – прислал пакет с такой сургучной печатью, что в генеральном консульстве Манчжурии долго в немом изумлении округлялись японские глаза: то на юношу, то на пакет. Паспорт оформили в два счета.

Его «универы»

В Токио Аксенова ждал университет Васэда. Для справки: именно его закончил модный у нас сегодня писатель Мураками, а вообще-то из этого вуза вышли шесть послевоенных премьер-министров Японии.

Жизнь студента хоть в Японии, хоть в России, хоть в начале века, хоть в конце имеет много общего. Хочешь преуспеть – учись и работай одновременно. Аксенов учится хорошо, помогает знание языков: кроме русского и японского, английский и французский – надежное лицейское наследство. В военное время его приглашают сниматься в «патриотическом» кино, в эпизодических ролях.

– Белых, да еще со знанием языка, как вы понимаете, в стране тогда было немного, так что капризничать режиссерам не приходилось, – иронизирует Аксенов. – Я, конечно же, играл врагов – шпионов и убийц, фильмы-то были с явным пропагандистским подтекстом. Но зато имел приработок и был знаком с симпатичными актрисами!

И все же мечта стать врачом берет верх: Аксенов пытается преодолеть еще один рубеж – он поступает в военно-морскую медицинскую академию (сейчас – высшая медицинская школа университета Дзикей в Токио).

– И опять помог лицей – ведь нас учили католики, латынь я знал в совершенстве, а для японских студентов этот мертвый язык был сложнее, чем для меня китайский. Государственный экзамен я, между прочим, сдал на 94 балла из ста возможных – это замечательный результат.

Его называли «зубрилой» даже в лицее. Сам он объясняет этот тем, что «был не слишком способный» к наукам, но дал себе зарок: там, где сосед прочтет два раза, прочесть четыре. Очень уж хотел помочь родителям – ведь отличники не платили за учебу. Когда спустя десятилетия известный хирург оказался с матерью в Риме, то в Ватикане, в небольшом соборе «византийского обряда» он смог показать ей свою фамилию, высеченную золотом на мраморной доске – в числе других наиболее успешных выпускников лицея Святого Николая в Харбине.

Опять подвезло

Касаясь наиболее крутых поворотов своей судьбы, Евгений Николаевич часто говорит – «подвезло». «Подвезло» ему и в 1945-м, когда на японские острова высадилась полумиллионная американская армия под командованием генерала Макартура.

– В первое воскресенье пошли в православный храм в Токио, а там… полно русских, и все – в американской форме. Тут и армия, и флот, и военно-воздушные силы: кто пилот, кто полковник, кто простой пехотинец – все дети русских эмигрантов. Ставят свечи, молятся, благодарят, что выиграли войну и уцелели, что едут домой к семьям …

Эти веселые потомки бывших соотечественников быстро сошлись с местной русской колонией. Практически всех взяли под опеку, многим помогали устроиться в армию, на полное довольствие. У самого генерала Макартура доктор был русский. Увидев в штабе студента-медика, которого активно использовали как переводчика, тот помог Евгению Аксенову оформиться на работу в госпиталь. Тут уж «подвезло» основательно! Форма, паек, 100 долларов наградных в месяц помимо жалованья. Студент стал откладывать капиталец, который хорошо пополняли проданные «налево» виски и сигареты – на рынке ничего этого не было, а американскому военнослужащему дозволялось купить в спецмагазине. Сам Аксенов не пил и не курил.

– Между прочим, позже на эти деньги я купил в центре Токио участок земли. Сейчас на нем стоит высотное здание, в нем 18 квартир и два ресторана. Компания, которая всем этим распоряжается, регулярно платит мне за аренду земли, – не без удовольствия делится «секретом успеха» врач и бизнесмен.

Фрак навыпуск

Впрочем, эта полусказочная история была бы слишком сусальной, если не сказать, что главное, в чем «подвезло» Аксенову, так это в необыкновенной работоспособности, благодаря которой он после семи лет работы в американском госпитале и окончании академии руководил сразу шестью японскими клиниками, стал замечательным хирургом и организатором медицинского дела. Потом уже завел и свое.

В его клинике лечились «король вестерна» Джон Уэйн, Мадонна, Майкл Джексон, премьер-министр Франции Жак Ширак и, конечно же, русские звезды – Ольга Лепешинская, Галина Вишневская, Мстислав Ростропович и даже первый и единственный президент СССР Михаил Горбачев.

К этому vip-списку следует прибавить сотни сотрудников дипломатических миссий, включая посольство России, и других представителей иностранного сообщества Токио. Не удивительно, что сам доктор Аксенов, старейшина русской зарубежной общины в Азии, стал, как пишут газеты, своеобразным «гуру творческой интеллигенции Токио».

Сегодня Евгений Николаевич Аксенов – лауреат Золотого ордена японского Красного Креста и медали Эйдзи Есикавы за гуманитарную медицину. Алексий II, посетивший Японию в 2000 году, вручил доктору Патриаршую грамоту. А несколько ранее он был награжден орденом Святого равноапостольного князя Владимира первой степени…

Нам же на прощанье захотелось спросить его о том, что заставляет родившегося в Китае и всю жизнь прожившего в Японии врача так часто приезжать в Россию?

– Не поверите – гены говорят! – рассмеялся доктор Аксенов. – Когда мой отец приезжал с другом в «Яр», было такое заведение в дореволюционной Москве, то они надевали сапоги и расшитые косоворотки. Их не пускали – полагалось во фраках. Тогда они вызывали полицейского и доказывали ему, что это и есть их русский фрак – чем он хуже французского?.. Вот и я такой.