Неделю назад при межрегиональной общественной организации «Комитет по борьбе с коррупцией» начало работу Управление независимых антикоррупционных экспертиз законодательства. Его основная задача – публичный мониторинг нормативных актов и их проектов с целью выявления коррупциогенных факторов. Работа будет осуществляться по обращениям граждан, государственных и общественных организаций, а результаты – передаваться членам Совета по противодействию коррупции при президенте России и освещаться в СМИ. Комитет использует уникальную математическую методику, которая формализует результаты через весовые коэффициенты более 25 коррупциогенных факторов, определяемые для каждого конкретного случая.

Она разработана ещё в 2004 году и усовершенствована в прошедшем. На сегодня на предмет наличия коррупциогенных факторов проверено 13 проектов федеральных законов, законодательство в сфере медицины, образования и госзакупок. Проводится анализ нормативно-правовых актов субъектов РФ. Практическое применение экспертиза получила уже более чем в 40 регионах, в том числе и Саратовской области. Результаты, хочу сказать, неутешительные. Коррупциогенные факторы обнаружены во всех проверенных актах.

Они позволяют чиновнику работать не на благо государства, а в личных интересах. Причем такие пункты в законах делают коррупционную сделку труднодоказуемой, практически легитимной.

Конечно, следует стремиться к тому, чтобы подобные нормы «вычищались» из законопроектов на стадии их создания. Например, депутатов в Госдуме 4-го созыва мы обучали методике антикоррупционного анализа. В результате удалось добиться того, что наиболее очевидные предпосылки коррупции из нормативно-правовых актов стали исчезать. Но в предыдущие четыре года антикоррупционный анализ применялся факультативно. В этот раз мы постараемся, чтобы использование методики носило повсеместный характер, а не инициативный. Следует выпускать нормативные акты, изначально очищенные от коррупциогенных факторов.

Конечно, экспертиза – не панацея. Она позволяет устранить лишь самые вопиющие, очевидные факторы. За гранью них зачастую существует множество более изощренных механизмов по созданию коррупционного рынка. Но мы не ставим на разработке методики точку, а продолжаем активно изучать вопрос. Судите сами: с 2004 по 2007 годы количество коррупциогенных факторов, применяемых в методике, выросло с 16 до 25. Ведь кроме универсальных коррупциогенных норм существуют ещё и уникальные, которые используют в своем деле те же рейдеры. Мы продолжаем активно отслеживать такие нормы.

Взять ту же систему госзаказов. Где как ни здесь столь велика коррупционная составляющая? Зачастую тендеры на проведение каких-либо работ, нужных муниципалитету, областной или федеральной власти, выигрывают не те, кто работает лучше, качественнее и быстрее, а те, кто сумеет договориться с заказчиком за определенную мзду. Для большинства же предпринимателей гораздо важнее вести дело по законам добросовестной конкуренции. Поэтому бизнесменам необходимо объединяться в такие сообщества, как, например, гильдии при торгово-промышленных палатах, другие ассоциации, и отстаивать свои права в том числе и на поле борьбы с коррупцией.

На Руси так повелось, что строгость закона умеряется необязательностью его исполнения. Поэтому я убежден, только на законодательном уровне проблемы не решить – важен человеческий фактор. Бороться с коррупцией должны заинтересованные люди. Те же самые предприниматели. И бизнесу надо не просто вставать под знамена и говорить: да, мы боремся, а предлагать конкретные решения проблемы. Так, например, как это делает Торгово-промышленная палата Саратовской области. Вот она уже может представить вполне определенные результаты этой работы.