День учителя – праздник такой же светлый, как Новый год. И ровно так же касается всех, потому что все ходили в школу. Одни – чтобы получить знания, другие – чтобы выдать их на-гора. Третьи, и много позднее, – чтобы послушать, почему их чада не хотят получать знания, которые так им пригодятся в жизни.

Это было неправдой. Никому из окончивших школу в дальнейшем не пригодилась информация о том, что франки завоевали Галлию в 486 году нашей эры. Но как еще можно было удержать за партой детвору, у которой уже пробивались усы и смешно ломались голоса?!

Знаете, в чем парадокс? В том, что наши замечательные педагоги запомнились не тем, что они рассказывали на уроках о восстании Спартака или семействе пасленовых, а какими-то совершенно не относящимися к педагогическому процессу (хотя как знать!) «человеческими» проявлениями. Поройтесь в памяти, и вы сами в этом убедитесь. Лично я свою седовласую классную руководительницу Галину Александровну вспоминаю рассказывающей на внеклассном часе о том, как она в войну попала под бомбежку. Годочков было ей мало, девчушка бежала, не понимая куда, а бомбы взрывались и взрывались. И тихо-тихо было в классе, когда она это говорила.

Горбатенькая Юлия Викторовна вспоминается из-за своих наивных и полных негодования нотаций о том, как она застала старшеклассниц с губной помадой и сережками в ушах. Зачем, дескать, портить то, что дано вам, девочки, природой? Она присвистывала, произнося шипящие. Как бы она сегодня присвистнула, узнав, что с губной помадой и сережками можно застать не только старшеклассницу, но и старшеклассника?

Татьяна Борисовна преподавала историю и однажды страшно рассердилась, когда наш одноклассник Арсен заиграл в Ленинской комнате какой-то регтайм. (Никто не был виноват в том, что только в Ленинской комнате стояло пианино!) Зато разрешала тайком во время перемены смотреть повтор «Утренней почты», благо в Ленинской комнате был еще и телевизор.

Преподаватель химии, совершенно прямоугольный мужчина в белом халате, славился интересной интонацией и своеобразным произношением. «Ионы» Юрий Александрович произносил, как «ёны». И что? Кто-нибудь помнит, что происходило с ионами в природе? Да боже упаси! А «ёны» так с нами и остались. Да если разобраться, эти «ёны» нас по большей части и окружают. Особенно когда у тебя плохое настроение и за окном льет дождь.

Трудовик Степан Петрович был диковат и крут на расправу. Мог запросто запустить линейкой, но доброй профессией на самый черный день обеспечил многих из нас, научив делать вешалки и табуретки. Времени прошло уже много, и вряд ли мы сегодня сколотим табурет, на который не страшно присесть. Зато мой одноклассник Серега, ныне вполне успешный менеджер из породы офисного планктона, линейку помнит до сих пор.

Школа… Сегодня там суд и, кажется, магазин кресел марки «Цезарь» и «Командор» для руководящих сотрудников. Зайдешь и вспоминаешь, где был фонтанчик с водой. А если подняться вон по той лестнице, то можно попасть в медицинский кабинет, где измеряли рост, а добрая тетя бесплатно (!) ставила «серебряные» пломбы.

Наша директриса Анна Ивановна подавляла активность в коридоре одним взглядом. Маргарет Тэтчер. Железная женщина. Однажды она добрых полчаса пытала наш класс, заменяя педагога истории, клещами вытаскивая из нас правильный ответ на вопрос, почему Наполеон проиграл войну в России? Лучшие умы прошедших столетий до сих пор спорят, а мы должны были ответить немедленно, словно были пособниками Бонапарта. Убедившись, что ей достался класс идиотов, Анна Ивановна сказала, что Наполеон проиграл потому, что для него эта война была захватнической, а для наших – освободительной. Сейчас мы понимаем, что это чушь несусветная, а тогда верили. И кто знает, может, именно поэтому что-то из нас и получилось.

В общем, в известном смысле День учителя можно было бы переименовать в более широкий День человека. Во всех его замечательных проявлениях. С праздником, наши дорогие! Здоровья вам и вашим близким! Толстенных портфолио и стимулирующих надбавок! Умных учеников и творческих успехов!