Я больше не люблю Моцарта. Терпеть не могу Бетховена, Вивальди, Баха и прочих чуваков, писавших мелодии для мобильных телефонов. Наверное, это хорошо, когда классическая музыка трогает человека до глубины души, но если откликом на первые аккорды известных симфоний становятся размышления вслух о том, где лучше забить стрелку и сколько бабла задолжал Вован, понимаешь, что Иоганн Себастьян и Вольфганг Амадей спалили свою жизнь зря.

Мобильный телефон – не роскошь, а средство общения. Но попробуйте объяснить это чиновнику или крупному предпринимателю. Для них маленькая трубка – такой же атрибут достатка и положения в обществе, как автомобиль или длинноногая секретарша. То же касается мелодий звонка. Причем, что характерно, чем выше положение занимает человек, тем угрюмее звуки, побуждающие его сказать «алло!» Наши чиновники, к примеру, все больше предпочитают бандитские композиции – из «Крестного отца», «Бригады», «Бумера»... Когда подростки общаются на языке уголовников – это понять можно. Глупые еще, не понимают, что за уркаганским романтизмом вполне может наступить уркаганский реализм. Обычно с годами это проходит. Вместе с прыщами. Но что делать со взрослым дядей, который не наигрался в детстве в танчики и пистики? Ведь его так и подмывает сказать с трибуны «Братва!» вместо унылого и заплесневевшего «Дамы и господа!»

Вы встречали хотя бы одного водителя маршрутки, который во время рейса гонял бы битлов или ролингов? Сплошной шансон. Каждый день нас везут под «Владимирский централ» и даже, кажется, в том же направлении. Вот он сейчас остановит, и войдет конвой. Ну когда, когда сложилось такое мнение, что крутым считается не тот, кто больше знает и лучше соображает, а кто слушает по радио чужие хрипы? Неужто каменный век возвращается с его жестокой эстетикой и плясками у костра? Вот кто-то уже бубнит себе под нос:

Холодный мезозой, ветер северный.
Ударом топора жизнь отмеряем,
Но не бизон обычно губит,
а несвежий абрикос.

Поговаривают, что в шоу-бизнесе невозможно продвинуться, не проявив своих нетрадиционных сексуальных наклонностей. Хочешь стать звездой? Тогда стань к лесу передом... Наверное, так же трудно выдвинуться на первые роли в чиновничьей среде, если ты не ботаешь по фене. Иначе откуда такой пиетет к уголовной атрибутике? Что это? Смутные предчувствия относительно своей судьбы? Может, и так, ведь нередко вице-губернаторы, министры и государственные мужи рангом пониже скоропостижно оказываются на нарах. В год Петуха такого и врагу не пожелаешь.

А может быть, тяга к уголовным примочкам у нашего чиновничества объясняется их философским отношением к жизни? В том смысле, что от сумы да от тюрьмы не зарекайся. Вот и спасаются они от первой беды так, что все ближе вторая. Как тут не начать готовиться?

Еще говорят, что и дедовщина в армии имеет зэковские корни. Действительно, в том же стройбате порядки мало чем отличаются от тех, что на зоне. Получается, едва родившись, тебя сразу ставят на счетчик: вырастешь – отдашь. В смысле долг Родине. Не потому ли многие откупаются раньше?

Все у нас перемешалось. Бандиты лезут во власть и стараются выглядеть как можно интеллигентнее, чиновники, наоборот, – ведут себя как бандиты. Вор в законе сидит в первом ряду на концерте «Виртуозов Москвы», ему плохо, он морщит лоб и потеет, но не уходит – ибо хочет принадлежать к сливкам общества! А государственные деятели с той же целью разговаривают и живут по понятиям, растопыривая пальцы шире, чем Арвидас Сабонис.

К черту морализаторство. Просто я не люблю телефоны-фотоаппараты, современная полифония которых измывается над «Турецким маршем». Мне кажется, это все равно что совместить микроволновку с пылесосом и прослушать запись выступления Брежнева в ускоренном режиме. Я понимаю контрасты: сладкую булку и кусок хорошей колбасы, Веничку Ерофеева и Акутагаву, пиво и папин самогон. Но не надо пихать в один флакон зубную пасту и гуталин. Нужен хоть какой-то порядок. Фотоаппарат должен снимать, телефон – звонить, чиновник – работать, а вор – сидеть в тюрьме. В конце концов, не я это придумал.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 1 (113), 14-20 января 2005 г.