Скандал в местном отделении Союза писателей России – мелко, скучно, стыдно, – вздохнет утомленный куда более масштабным губернским скандализмом саратовский читатель. И будет, понятно, прав. Но: а) мелочи адекватно дополняют не слишком радостную картину окружающего мира; б) конфликт, о котором пойдет речь, обсуждается во вполне влиятельных изданиях («Богатей», «МК в Саратове»); в) совпавший по времени с некоторыми другими, куда более значимыми событиями, скандал этот помогает понять многое про так называемую «общественность» в ее отношениях с властью.

Литератор Александр Амусин опубликовал свои соображения по поводу саратовской литературной ситуации. В официальном ее варианте – хотя границы между официозом и всем остальным не то чтобы размыты, их попросту нет ввиду незначительности предмета. Амусин заявил, будто журнал «Волга – 21 век» набит полуграфоманскими текстами, а скорость приема в Союз писателей зависит от полноты стаканов.

Я бы рад поддержать амусинский пафос, но, во-первых, разоблачение должно предполагать какой-то уровень разоблачаемого, а его, в нашем случае, похоже, и нет. Во-вторых, с обсуждаемой темой я знаком лишь частично – то есть стаканы в Союзе не наполнял и не поднимал, да и был в писательском офисе единственный раз – в пору журналистской молодости, по редакционной надобности. (Впрочем, и тогда, припоминаю, творческий люд там как-то знаково гоношился.) А вот с журналом «Волга – 21 век» я немного знаком: читал первый (а может, он был пилотным?) выпуск издания. Для справки: журнал «Волга – 21 век» возник на месте, но не вместо, прославленной «Волги», почившей в 2000 г. по причине острой финансовой недостаточности. Областная власть, не без участия которой «Волга» была похоронена, взялась финансировать «Волгу – 21 век» (гл. редактор – Н. Болкунов). И финансирует, несмотря на собственные проблемы.

Так вот, в первом номере тексты были вполне кондиционные, дюжинные, глубоко среднего уровня, провинциализм, не в лучшем его смысле, возводился в принцип. Возможно, это и есть полуграфомания. «Волга – 21 век» объявляет свою преемственность от «Волги», издававшейся в Саратове с 1966 г., и в рецензии я написал, что в 60-е годы 20-го века пилотный номер «Волги – 21 век» был бы не из худших.

Дальнейшие номера до меня никак не желают добираться, и есть основания подозревать: редакция попросту скрывает продукцию от потенциальных рецензентов. Бог с ней, с доставкой по редакциям, возможности, наверное, не те, но и в продаже журнал отыскать весьма затруднительно. Похоже, издатели и авторы вообще избегают выхода на публику своего бюджетного детища – пойдут разговоры, дискуссии, диспуты в Политехническом, обратит внимание власть, извлечет смету... Последствия непредсказуемы. Известно, однако, что номера «Волги – 21 век» выходят сдвоенными, то есть, ужимаясь и экономя, редакция немного лукавит и с бюджетодателем, и с читателем – если таковой все же имеется. Анекдот в тему: известный саратовский писатель предложил «Волге – 21 век» новое произведение. «Понимаешь, у нас журнал православный...», – дипломатично заметил гл. редактор, наслышанный о реформаторских взглядах писателя на традиционные религии. «А я думал – литературный», – сказал писатель.

Теперь о стаканах. Сфера деликатная. Портной – вор, сапожник – пьяница и ругатель, полковник – в отставке, сварщик – в очках... Писатель со стаканом в этом ряду смотрится вполне закономерно – в конце концов, профессия часто диктует бытовые наклонности. Если вновь принятый член спешит, ощутив себя равным среди равных, приобщиться к профессиональным привычкам и наполняет стаканы сотоварищам, а потом весь Союз эти стаканы сдвигает и... Это, как мне представляется, несколько лучше, чем если бы весь Союз синхронно бил себя по впалым грудям и голосил о соборности с духовностью, объявляя себя солью земли саратовской. Впрочем, одно другого совсем не исключает.

Как бы то ни было, литератора Александра Амусина за эти запальчивые, но вполне невинные высказывания из местного отделения СП России исключили. Дав возможность саратовскому поэту ощутить себя вровень с другими великими исключенными (Пастернак, Солженицын, Войнович и пр.). Таким образом, тезис Амусина о скорости подтвердился в отношении его самого. Принятие за стакан соприродно исключению за реплику. Не знаю, переживает ли Амусин. Когда-то подобная акция означала если не запрет на профессию, то лишение куска хлеба. (Да и последнее спорно – просто экс-член Союза не очень представлял свою дальнейшую жизнь в слесарях или дворниках.) А учитывая современные обстоятельства, исключение из Союза равносильно изгнанию из славных рядов Партии вспомоществования преподавателям мертвых языков или, скажем, Комитета борьбы с экспансией лунных жителей.

Детский писатель Михаил Каришнев-Лубоцкий в газете «МК в Саратове» перечисляет именитых саратовских литераторов, реализовавшихся, прославившихся, издающихся вне членства в Союзе: Романа Арбитмана, Сергея Боровикова, Светлану Кекову. Добавлю знаменитого Слаповского. Печатающихся и активно живущих творческой жизнью саратовских поэтов из поколения тридцати- и сорокалетних (А. Александров, А. Голицын, А. Сокульский, С. Трунев и др.). Многие из них, совка во взрослой жизни не хлебнувшие, о существовании Союза, похоже, и не подозревают. Абсурдом им представляется и писательство в качестве профессии.

Тут мы подходим к главному вопросу: а что есть вообще сегодня творческие организации? На нашем региональном уровне? По моим наблюдениям, механизм их существования следующий. Один или несколько бездельников (разной степени кипучести) объявляют себя творческой организацией. Утверждая, что представляют всех людей данной территории, занятых тем или иным видом художества. А затем стараются попасть в поле зрения власти – обнаруживая себя шумом и легко расшифровываемыми жестами. Помоги, Иван-царевич, глядишь, потом и пригожусь. Чиновник прежде всего клюет, конечно, на бренды некогда влиятельных организаций. А потом очень быстро ощущает в «союзниках» общее, мировое, можно сказать, родство – агрессивных болтунов, очковтирателей, охотников до дармовщинки. (Вы знаете, что так называемые творческие профсоюзы, в отличие от всех остальных, содержатся на бюджетные деньги?) Вот вам и прообразы нынешней Общественной палаты в ее саратовском виде – десятка старых и новых чиновников, никого, кроме себя самих, не представляющих.

Добро бы творческие Союзы шли по профсоюзному пути, осуществляя защиту членов от внешних факторов, помогая больным и неимущим... Но ничего подобного (имею в виду наши Союзы писателей и журналистов) не было и нет. Напротив, упомянутые организации исполняют зачастую функции, прямо противоположные профсоюзным – спешат «сдать» властям вызвавшего их гнев несоюзного (да и союзного) коллегу. Бюрократически-паразитические эти прослойки, по сути, висят в воздухе – никого не представляя и не нуждаясь в обновлении и реформировании. Которые в нынешнем виде и невозможны. Финал очевиден и ожидаем. Вымирание. Подобно динозаврам и мамонтам.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 8 (120), 4-10 марта 2005 г.