Отсутствие секса в СССР – миф. Его там было огромное количество. Вопрос в том, в какой форме и в каком виде. Секса в сегодняшней России меньше, чем было в СССР.

Пытаясь реконструировать советскую обстановку, где «всё, как у людей», но по форме, без содержания, Виктор Пелевин пишет: «На календаре была изображена низенькая голая женщина рядом с заснеженным «Запорожцем». Представили? Неважно, что таких календарей не было. Могли и быть – ничего бы не изменилось.

Сама по себе любая степень раздевания к сексу не имеет ни малейшего отношения. Cпецифика советской жизни была такова, что публичное раздевание не было редкостью. Медосмотры, огромные бани, пионерские лагеря, коммунальные квартиры. Понятно, что тем, кто вовлечён в процесс медосмотра (или помывки), не до секса, и мыслей таких не возникает.

Из воспоминаний детства. Время от времени тусовка: «ребята с нашего двора» предпринимала вылазки в городскую баню. Большое здание с колоннами, в стиле «репрессионизма». По прихоти проектировщиков общее женское отделение располагалось на верхнем этаже. Улучив момент, мы взлетали по лестничным маршам до чердака (натурально, запертого) и влезали в трубу вентиляции, где взрослый бы не поместился. Долго лезешь по узкой трубе («Ага!» – сказал бы фрейдист), и ты – на чердаке, в полу которого зияют отдушины. Внизу – десятки женщин: расхаживающих, намыливающихся. Зрелище, конечно, для пацана феерическое. Но больше напряженно прислушиваешься: не идёт ли кто? И вздрагиваешь от возни летучих мышей в стропилах. В общем, редкий сплав ощущений.

Сегодня, с усмешкой возраста и опыта, понимаешь: чем рисковали? Да, в сущности, ничем. Очередная родительская порка? Подумаешь! Сама ситуация такова, что родители не стали бы предавать ее гласности, а выпороли бы тихо. И влёгкую – ведь, по сути, всё обычно: у пацана формируется нормальная сексуальность. Другое дело, что этому положено не помогать, а как бы мешать: традиция. Кстати, а как повела бы себя женщина, заметив в отдушине напряженные мальчишеские физиономии? Умная женщина, пожалуй, никак. Даже стала бы, разве что, следить за эстетичностью поз, что для тренажа в любом случае полезно. И рутинный процесс помывки приобрел бы некоторое дополнительное измерение.

Все правдивые мемуаристы отмечают: каким-то образом советский режим умудрялся провоцировать сильнейшую мальчишескую сексуальность. Бродский пишет: «В младших классах мы вожделели наших учительниц»; подтверждаю: чистая правда. Эта невозможная, ненужная, не способная превратиться ни во что реальное пацанская озабоченность лишала достоинства, делала мальчишку существом подглядывающим, и в большинстве мужчин так и сохранился этот подглядывающий пацан.

А еще расскажу байку, которая – чистая правда.

В советских аптеках продавались, естественно, презервативы. А поскольку словцо было почти нецензурным, они носили кодовое название «изделие №2», были из бледной резины толщиной чуть не в палец и стоили четыре копейки пара. И вот, каждую весну, когда, помнится, всё становилось вокруг голубым и зелёным, имела место таинственная история. Из Саратовского госуниверситета в Аптекоуправление поступал немалый счет, безналичкой. Во исполнение этого счёта в аптеку приходили бородатые, в штормовках, мрачные и неразговорчивые студенты и сотрудники географического факультета СГУ и забирали у потрясенных фармацевтов несколько тысяч презервативов. С регулярностью солнечного затмения это продолжалось каждый год. И начисто прекратилось с приходом «антинародного режима Ельцина».

Какие легенды во объяснение ходили среди работников аптек – не знаю. А дело в том, что «изделие №2» являло собою изумительный контейнер для сбора образцов почв в экспедициях: рюкзак, наполненный наполненными изделиями, можно было хоть в грузовик швырять, хоть под голову класть. А на толстенной матовой резине так хорошо писалось шариковой ручкой: образец почвы взят в таком-то районе.

А с приходом этой, будь она неладна, рыночной экономики – не тот стал презерватив. Никуда не годится – так разве что, на всякие пустяки.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 7(69), 20-26 февраля 2004 г.