По закону мы не имеем права называть имена и фамилии основных участников этой истории: они не достигли совершеннолетия, а следствие по их делу еще не окончено.

А дело, по словам матери юноши (назовем его Игорем), было так. Осенью 2003 года она заметила, что 17-летний сын как-то странно начал себя вести: сидит дома, старается лишний раз на улицу не высовываться, не отвечает на телефонные звонки, запрещает и ей отвечать. Сначала она насторожилась, пыталась расспросить: «Что случилось? С девочкой поссорился? С парнями?», но он молчал, а вскоре все вроде бы наладилось: парень вновь зачастил в институт (где обучался любимому делу – программированию), опять начались телефонные беседы с девушками далеко за полночь и встречи с друзьями.

Пока в один прекрасный день в самом начале марта этого года он внезапно не исчез из дома, прихватив с собой навороченный отцовский компьютер. Это наблюдала бабушка Игоря: по внезапному телефонному звонку, не доев даже супа, внук торопливо собрал вещи и, пробормотав, что «все нормально», исчез. У подъезда его ждала машина, здоровенный амбал помог погрузить компьютер, машина уехала. Обеспокоенные родители смогли дозвониться сыну на сотовый только через два дня: «Где ты находишься? Почему увез технику? Немедленно возвращайся, или мы пойдем в милицию!», – а что здесь еще можно сказать? Игорь приехал в тот же день. Привез компьютер, но сам не остался, сказав: «Я вернусь, как только смогу». Ситуация непонятная: если его кто-то удерживает силой, то почему отпустили вернуть технику, а если его никто не держит, что мешает вернуться домой?

Еще через день подросток заскочил домой к другу семьи Александру С. К последнему как раз зашла сестра матери (тетя Игоря) – семья мобилизовала всех родственников и знакомых на поиски сына. Игорь сообщил, что «кажется, вляпался в неприятную историю, что очень боится за свою жизнь и жизнь родственников». Те предложили срочно обратиться в соответствующие органы, например в ФСБ, на что Игорь согласился, сказав, что сегодня ему надо вернуться, но завтра он будет свободен, и они обязательно отправятся «куда надо». Почему взрослые сразу не задержали парня, силой притащив «куда надо» или хотя бы просто заперев дома, они и сами сегодня затрудняются ответить.

«Ваш сын – в следственном изоляторе»

Эту фразу мать услышала уже на следующий день. Когда приехала и узнала, в чем его обвиняют, не поверила ушам: «Ваш сын – фальшивомонетчик!» Игорю вменяют изготовление и сбыт поддельных денежных купюр на сумму около 660 тысяч рублей. Вскоре подросток был отпущен под подписку о невыезде с тем, чтобы через 10 дней вновь оказаться в СИЗО, на сей раз, очевидно, до суда. Но пока он находился дома, успел рассказать родителям о своих злоключениях. Приведем рассказ с сокращениями.

Осенью 2003 года ему назначил встречу некий Коля Р. (темная личность, ходят слухи, что его папаша держит наркопритон в Заводском районе), сказав, что у одних парней есть к нему дело. Придя на встречу, Игорь обнаружил две машины, плотно набитые крепкими ребятами, которые популярно ему объяснили: мы тут, мол, дельце одно наметили, бабок не хватает, а ты, говорят, в компьютерах рубишь, не напечатаешь ли нам денежку (речь шла о 180 тысячах рублей)? Для убедительности ребята даже посвятили Игоря в подробности аферы: мол, покупаем квартиру, показываем продавцу деньги, нотариус все оформляет, забираем бумаги, выкидываем продавца из машины, и дело в шляпе. Остолбенев от просьбы, парень попытался отказаться, оттянуть решение вопроса, стал скрываться (см. начало истории). Но, так или иначе, в институт ходить надо, маршрут известен, несколько раз его подкарауливали, уговаривали, дело дошло до угроз.

Здесь начинается самое темное место – доподлинно не известно, напечатал он, в конце концов, эти деньги или нет (следствие первоначальные эпизоды еще только проверяет, по версии же родителей, он смог найти другого оболтуса, который без проблем настрогал, сколько нужно, Игорь лишь передал). Наступило затишье. Игорь перевел дух, пронесло. Но в феврале этого года на него опять выходит Коля Р. и назначает встречу. На сей раз на нее приходит огромный мужик, фигурирующий в рассказе парня как «волгоградский бандит». Представившись предпринимателем из Волгограда, тот пояснил, что бизнес зашел в тупик, для его реанимации срочно нужны бабки, минимум полмиллиона. Результатом долгих переговоров, уговоров и угроз стал тот самый уход из дома, что наблюдала бабушка. Поскольку Игорь твердо заявил, что дома печатать не может, так как там постоянно находятся взрослые, «бандит» снял ему квартиру на улице Чернышевской. Приступив к работе на отцовском компьютере, он через три дня вынужден был его вернуть, но отнес только монитор и корпус от системного блока. Для продолжения работы «бандит» спонсировал покупку нового корпуса, принтера, картриджей и т.п. Игорь утверждает, что приобрел самые плохонькие картриджи, какие смог только найти, сам же макет купюры постарался видоизменить (исказить цвета, размыть линии) так, чтобы было максимально не похоже на настоящие деньги. Напечатав большую партию на обычной офисной бумаге, он прилежно вырезал купюры столь же обычным ножом для резки бумаги. Учитывая, что парень левша, а по дому ему вообще ничего делать не приходилось, даже хлеб резать, это оказалось не самым простым занятием. Но работодатель одобрил. В день, когда «волгоградский бандит» должен был передать ему часть вознаграждения за работу, на квартире появились официальные представители следственных органов и взяли фальшивомонетчиков с поличным.

Денежный бум

Доморощенное изготовление фальшивых денег в последнее время носит повальный характер. По данным прокуратуры, в 2002 году в Саратове было установлено 153 факта изготовления и сбыта фальшивых денег, в 2003 году – 257 таких случаев, а за 1-й квартал 2004 года – уже 91. Печальная статистика: цифры растут практически в геометрической прогрессии. Но вот данные еще печальнее: раскрываемость подобных дел практически нулевая, за прошлый год по 223 случаям уголовные дела были приостановлены за, собственно, не розыском виновных. Правоохранительные органы сумели предъявить обвинения и доказать вину всего 19-ти фальшивомонетчикам (и то по фактам сбыта, но не изготовления). Социальный срез преступников: среди девятнадцати – 1 несовершеннолетний, 10 человек – в возрасте от 18 до 24 лет, четверо – от 25 до 29 лет и еще трое – старше 30-ти.

Милицейские сводки по всей стране пестрят сообщениями о не просто молодых, а несовершеннолетних фальшивомонетчиках, вплоть до 13-летних школьников. Почему они это делают?

• В Красноярске была задержана группа восьмиклассников, которые изготавливали поддельные 10– и 50-рублевые купюры. Подростки использовали новейшую компьютерную технику. Со слов мальчиков, технологию изготовления подделок увидели по телевизору, во многом помог Интернет. Интересно, что эти подростки из обеспеченных семей. И карманные деньги у мальчиков были всегда. Фальшивками решили заняться из интереса.

• В Пскове в результате оперативно-розыскных мероприятий были задержаны 10 членов организованной группы, занимавшейся изготовлением фальшивых купюр – подростки в возрасте от 13 до 18 лет.

• В поселке Ермаково под Рыбинском Отдел по борьбе с экономическими преступлениями пресек деятельность центра по изготовлению фальшивых купюр. Сотрудники милиции назвали этот случай феноменальным: авторами подделок оказались подростки 15-16 лет. За две недели 500-, 100-, 50-рублевые купюры активно вошли в денежный оборот на селе. До сих пор в деревнях подобный вид преступлений не был зафиксирован.

• Сразу после Нового года по Магнитогорску в невиданных количествах (десятками тысяч) стали «гулять» поддельные сотенные купюры. Вскоре выяснилось, что Магнитку завалили фальшивками четверо 16-летних подростков. Один из них – студент колледжа, остальные учились в городских ПТУ. Деньги ребята делали на дорогом компьютере, сканере и цветном принтере на обычной ксероксной бумаге типа «Снегурочка».

У молодежи по сравнению со взрослыми снижен порог опасности, им кажется, что все это игра, все понарошку: и деньги ненастоящие, и строго за баловство не накажут. А наказание приходит весьма серьезное.

Следствие

Вернемся к нашей истории. Дело в отношении Игоря К. прокуратура области возбудила 16 марта 2004 года. Следователь Александр Потоцкий заявил, что «основанием для возбуждения послужила информация, поступившая из УБОП Саратовской области и проведенная по этой информации проверка. Проверка установила факт изготовления и сбыта Игорем К. постороннему лицу поддельных денежных купюр на общую сумму порядка 500000 рублей купюрами достоинством в 100 и 500 рублей образца 1997 года».

В настоящее время Игорю К. предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных статьей 186, ч.1, 2 и ст. 186, ч.1 через статью 35, а именно изготовление в целях сбыта и сбыт поддельных банковских билетов Центрального банка РФ. Самое тяжкое наказание предусматривает часть 2 ст. 186: лишение свободы на срок от 7 до 12 лет.

В прокуратуре родители выяснили, что арест сына стал результатом оперативного эксперимента, проводимого сотрудниками УБОП по Саратовской области, что «волгоградский бандит» на деле никакой не бандит, а оперативник М., что основанием для операции послужила информация о том, что в свое время Игорь изготовил ряд фальшивок, и для ее проверки был инициирован крупный заказ от якобы волгоградского предпринимателя. Действовали оперативники в рамках закона «Об оперативно-розыскной деятельности», который разрешает проведение оперативного эксперимента при нарушении определенных статей УК, в том числе ст.186 «Изготовление или сбыт поддельных денег». Удивляет многое.

Во-первых, поступивший сигнал правоохранительные органы действительно должны были проверить, но зачем было так настойчиво склонять подростка к преступлению? Ведь Игорь встречался с замаскированным оперативником М. не один раз, и только на последней встрече согласился вступить в дело. Анатолий Горшков, заместитель прокурора Саратовской области, объясняя понятие «следственный эксперимент», приводил такой пример: приходит человек и предлагает вам взятку, а вы не берете, он предлагает, а вы все не берете, наконец, устав от назойливого просителя, вы говорите: «Ну, положите сюда», – и тут входят официальные лица. Вы виноваты? Тут можно найти множество оправданий: меня уговаривали, искушали, – но вы взяли, и вы виноваты. Подумайте, много ли шансов было у подростка противостоять искушению, если даже взрослые легко ломаются? Мы сейчас не рассматриваем вопрос: мог ли Игорь действовать под давлением, подвергаться физическому или моральному принуждению – следствию еще только предстоит доказать или опровергнуть этот факт. Однако сделать это будет весьма не просто. Хотя съемная квартира была оборудована видеокамерами, далеко не все контакты оперативника с объектом фиксировались аудиозаписью.

Во-вторых, меня, как простого обывателя, удивляет размах операции против 17-летнего подростка. Задействовать такие силы, оплачивать расходные материалы, снимать квартиру – ведь это же все не дешево! На мой взгляд, логичнее было бы потратить эти деньги на поимку действительно матерых преступников.

Многое, естественно, зависит от показаний свидетелей, достоверных и объективных. А многолетняя практика того же Анатолия Горшкова показывает, что слова часто бывают субъективны, иногда только бесстрастная видеозапись может восстановить реальную картину.

Под стражей парня держат не случайно. В обращении прокуратуры к суду с просьбой разрешить поместить обвиняемого под стражу звучат следующие причины: серьезность и значимость преступления, которое обязательно вызовет большой общественный резонанс (кстати, определенный резонанс оно уже вызвало в Генеральной прокуратуре, куда была отправлена информация о задержании преступника, чуть не наводнившего всю губернию фальшивками), также следствие хотело бы исключить возможность обвиняемого влиять на показания свидетелей, ну и, наконец, такая причина, как сохранение у обвиняемого возможностей заниматься преступной деятельностью. Мол, компьютер у него всегда под рукой, а ну как опять начнет печатать?

Можно еще много вопросов задать: и об экспертизе (деньги он все-таки напечатал или фантики), и о попытках парня сбросить заказ другим людям и еще о ряде моментов, которые пока составляют тайну следствия и которые мы трогать не будем.

И последний штрих. Весной 2003 года Игорь принимал участие в международной олимпиаде по информатике, проходившей на базе Санкт-Петербургского технического университета. Занял первое место, обойдя сильных соперников из Японии, Англии и других стран. Впечатленный успехами парня, ректор университета направил телеграмму губернатору Аяцкову с просьбой поддержать юный талант. По прибытии на родину таланту вручили знак «Надежда губернии». Не эти ли регалии и звания, помимо прочего, помогли криминалам выйти на Игоря? И то верно: зачем зарывать таланты в землю?

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 17 (79), 30 апреля – 13 мая 2004 г.