Ровно 9 часов на жесткой скамье вынужден был просидеть мэр во вторник – именно столько продолжалось судебное заседание по делу «Аксененко против Колобродова» в Волжском районном суде. Суд планировал заслушать трех свидетелей со стороны обвинения: председателя областного Союза журналистов Лидию Златогорскую, репортера «Саратовского расклада» Евгения Малякина и политического наблюдателя из «Саратовской мэрии» Петра Николаевича Красильникова. Потом должен был выступить обвиняемый мэром Алексей Колобродов, его общественный защитник Владимир Глейзер, после чего предполагалось приступить к «изучению материалов». Мало кто мог представить, что суду удастся, даже прибегнув к столь жесткому методу, выполнить намеченное и добраться-таки до вынесения решения по этому делу. Однако мировой судья Светлана Абелесова сделала невозможное, и вчера уже в 9 часов утра огласила свой вердикт.

Но сначала был долгий вторник. Первым выступал Евгений Малякин, отрекомендовавшийся сотрудником еженедельника «Саратовский расклад». Он сам, бывалый журналист, не раз «критиковавший власть и самого мэра», по собственному признанию, «в чем-то даже понимает и поддерживает Колобродова», но при этом убежден, что тот «переступил грань». Никакой личной неприязни к обвиняемому он не испытывает, ну а то, что другие саратовские издания, с которыми свидетелю доводилось сотрудничать, порой допускали явно не дружеские выпады в адрес Колобродова, «ни о чем не говорит». Поскольку в этих изданиях Малякин выступает под псевдонимом, который, воспользовавшись своим правом, он раскрывать не пожелал. Защите журналиста «Новых времен» не удалось добиться отвода этому свидетелю обвинения, так как нельзя доказать, какие гадости в адрес Колобродова принадлежат перу именно этого репортера. Зато другого своего заявленного свидетеля – Петра Красильникова, защита Юрия Аксененко сама попросила не приглашать в зал заседаний – и так, мол, все достаточно ясно. Мы, однако, склонны объяснять такую непоследовательность мэрского адвоката тем, что аккурат во вторник в газете «Саратовская панорама» вышла очередная статья Петра Николаевича, после которой он вряд ли смог бы убедить судью в отсутствии «личной неприязни» к Колобродову.

Лидия Златогорская, как главный местный журналист и просто редактор газеты, отнеслась к происходящему прямо-таки с материнской болью и обеспокоенностью, уверяя суд, что «лично приложила все силы к погашению конфликта», предлагая Алексею Колобродову «не доводить дело до суда».

Г-жа Златогорская много говорила о журналистской этике и неписаном, но «всеми признанном» профессиональном кодексе чести, а в конце концов не признала в статье Колобродова «никаких гоголевских приемов», да и сам материал не отнесла к жанру памфлета, охарактеризовав как «записки по поводу». Одним словом, было видно – женщина искренне переживает и расстраивается из-за происходящего.

Допрошенный в качестве обвиняемого Алексей Колобродов привел в доказательство своих выводов и оценок, высказанных в публикации «Кончина», цикл статей «Жил-был мэр» из газеты «Богатей». Минут 20 в зале суда звучали самые «вкусные» эпизоды, в которых саратовский градоначальник то выстраивал схемы с КНО, то строил больницы, волшебным образом превращая старье в новье, то отдавал банку за смешные деньги объекты муниципальной недвижимости, то баловался точечной застройкой, то отводил землю своим да нашим. В общем, работал на благо города и горожан. Мэра было даже жаль: одно дело читать такое о себе дома на диване, другое – выслушивать в публичном месте в учреждении юстиции. Да в изрядные лета (не оскорбляйтесь, пожалуйста, Юрий Николаевич!). Итак, Алексей ссылался на факты, опубликованные в СМИ и до сих пор не опровергнутые, однако, по мнению представителя потерпевшего – адвоката А. Курбанова, журналист должен был еще раз лично все проверить. Но разве факт не считается истинным до тех пор, пока не доказано обратное? Почему же сведения, изложенные во многих СМИ, а не только в нашей газете до сих пор не стали предметом судебного разбирательства со стороны горадминистрации? Адвокат Курбанов считает, что на каждый чих не насудишься. А может быть, здесь другая пословица уместна – про кошку, которая прекрасно знает, чье мясо съела? Юрия Аксененко интересовали почему-то точные даты публикаций в «Богатее», «Независимой газете», электронных СМИ. Не читали что ли, Юрий Николаевич? Так ознакомьтесь на досуге. Еще мэр хотел для себя уяснить, известен ли Колобродову порядок принятия решений в мэрии, а также сколько постановлений в год рождается в этом учреждении. Но ведь журналист Колобродов не работник муниципалитета, к тому же по Уставу Саратова мэр лично несет ответственность за то, что в Саратове творится. Адвокат Курбанов просил привести примеры нормативных документов, ведущих к продаже и разрушению города. Однако ни «горбушечная», ни «аллеерозовая» конкретика сторону обвинения явно не убедила. Ну, не является теневым хозяйствованием нелегальная торговля, и все тут. Не написано же в постановлениях об отводе либо аренде земли, что сделано это с целью уничтожения Саратова, стало быть, ничего противозаконного в постановлениях нет. Но вы себе такой документ представляете: я, мэр Аксененко, распродаю сей неказистый городишко с целью получения хорошего отката и во имя светлого будущего меня и моего семейства? Еще сторона обвинения предлагала привести факты трусливого поведения Юрия Аксененко. Мэр не является на ПДС к губернатору по поводу отопительного сезона, имея его личное приглашение, а присылает своих заместителей, которых Аяцков с этих ПДС просто выгоняет? Оно и понятно: весьма скандальная нынче тема – подготовка Саратова к отопительному сезону, можно много крепких слов в свой адрес услышать от губернатора…. Зато, пренебрегая прямыми должностными обязанностями, гр-н Аксененко храбро ходит на суды с Колобродовым. Но, на наш предубежденный взгляд, смелости большой для этого не надо, а нужно только чтить Уголовный кодекс да извлекать из него «трудноотбиваемые» статьи. А то, что из 26 пунктов знаменитой таблицы неприглядных дел Аксененко и его команды (опубликовано в № 26 «Новых времен» от 9-15 июля с.г., повторено в №33 от 27 августа– 2 сентября ) сам мэр в своем заявлении в прокуратуру от 23 августа требует проверки и опровержения только по двум (!) пунктам?! Чертовски смелый поступок!

По мнению представителя потерпевшего – адвоката А. Курбанова, эпитеты «трусливый», «наглый», сравнения с «бегемотом», «сорняком» ни в коей мере комплиментами не являются, а свидетельствуют о прямом умысле автора оскорбить Юрия Аксененко. Однако Алексей Колобродов пояснил суду, что в отношении героев его памфлета (мэр и губернатор) данные эпитеты отнюдь не оскорбительны.

Кстати, а что считать оскорблением? Сторона обвинения, трактуя не только этический, но лингвистический и правовой аспекты этого понятия, ссылается на экспертное заключение профессора СГУ, члена СРО «Центр языка и слова» В. Гольдина, а также на статью 130 УК РФ, а также решение Пленума Верховного Суда РСФСР от 1979 года. Мы все, конечно, помним, что советский суд – самый гуманный в мире, но есть же и более свежая экспертная и юридическая практика. По ходатайству Владимира Глейзера – общественного защитника Алексея Колобродова, к материалам дела были приобщены сборник «Цена слова» (Москва, 2002 год), где приводятся примеры лингвистических экспертиз, проводимых Гильдией лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам (ГЛЭДИС). Члены гильдии – московские доктора филологических наук с большим экспертным стажем. Так вот, московские эксперты считают, что оскорблением является резко отрицательная оценка лица с помощью слов и выражений, не употребляемых в литературном языке, не применимых в литературном языке по отношению к лицу вообще, употребляемые в литературном языке по отношению к маргинальным группам. Обвинением в передовых лингвоэкспертных кругах считается приписывание лицу противоправных, аморальных действий. А если личность все же обижается, хотя употребленные в ее адрес слова не подпадают под данное определение оскорбления? Значит, исследовать надо не текст, а саму личность, что в задачу экспертов по лингвистике отнюдь не входит. Экспертиза профессора СГУ Гольдина была проведена не комиссией, а одним человеком, так как эксперт не был должным образом предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, и наконец, потому, что в Саратове, как следует из официального ответа руководителя Саратовской лаборатории судебных экспертиз, нет специалистов, способных проводить такие экспертизы.

Наконец, защита ходатайствовала о приобщении к материалам дела заключений двух профессиональных литературных критиков – С. Г. Боровикова и Р. Э. Арбитмана о том, что «Кончина» – это памфлет, по жанру – собрат фельетона, а значит, в нем допустимы и сатира, и резкие оценки. От себя добавим, что памфлет – произведение художественно-публицистическое, это не журналистское расследование. А значит, в нем не может быть скрупулезных побуквенных доказательств, которых так жаждет Юрий Аксененко. Но судья Абелесова, приобщив к делу заключения литературных критиков, отклонила ходатайства об исключении из доказательной базы экспертизы, а также о направлении предложения о проведении линвистической экспертизы в соответствующую лабораторию в Волгограде. Проигнорирована была также ссылка адвоката защиты Е. Кобзаренко на рекомендации областного суда учитывать в подобных случаях жанр публикации. Отклонено было также ходатайство общественного защитника В. Глейзера о том, чтобы подвергнуть личность Аксененко Ю.Н. психологическому освидетельствованию. А жаль.

Заседание суда закончилось в девятом часу вечера. Ощущение было такое, что судья Абелесова вынесет обвинительный приговор. Назавтра оно подтвердилось. Ничего не имеем против Светланы Абелесовой как судьи и человека, но все же создан весьма опасный прецедент. Всякий, кому не понравилось, как про него написано в газете (например, нечистый на руку чиновник), может подать в суд на том основании, что он оскорбился. И пусть даже часть «оскорблений» будет иметь подтверждение в виде приговоров по уголовным статьям, всегда найдутся такие слова, которые не докажет ни один суд. Потому что они – не обвинения, а мнения. А за мнения судить нельзя. У нас каждый волен высказывать свое мнение в рамках литературных и этических приличий. Но экспертиза на предмет «прилично-неприлично», увы, сильно зависит от места ее проведения.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 36 (98), 17-23 сентября 2004 г.