Воскресный вечер, но Кузьмин на месте. И не только потому, что ждет нас, но и потому, что сегодня есть вечерний спектакль, на котором он, по своему обыкновению, должен присутствовать. Иван Кузьмин – это тот самый выходец из местного правительства, дважды министр, в свое время испытавший на себе весь яд журналистского ехидства, но впоследствии сделавший провинциальный Саратовский цирк ареной проведения самых престижных цирковых фестивалей. Три фестиваля за пять лет, включая уникальный клоунский и один международный.

– Что вам принес ушедший год?

– Я знал, что в високосном году ничего хорошего ждать не придется. На работе я столкнулся с совершенно невероятными событиями, связанными с гостиницей цирка, которую мэрия решила продать. И знаете, об этой ситуации много писали, но я никогда не рассказывал, как к этой истории отнеслись обычные саратовцы. У нас персонал чуть ли не плакал после предложения нескольких самых рядовых горожан открыть специальный счет и собирать деньги, дословно цитирую: «чтобы жители Саратова выкупили у саратовской администрации гостиницу Саратовского цирка и передали ее Саратовскому цирку, чтобы он работал для саратовских детей». Представляете, как эти люди ценят «заботу» о них горадминистрации?! И все это совершенно искренне, я могу письма показать, а звонки до сих пор раздаются. Вот на это у нас и ушла вторая половина високосного года: судебные тяжбы в ущерб полноценной работе. Но справедливость восторжествовала, да мы и не сомневались в этом.

– В это время вы, кажется, были совсем далеко от Саратова?

– Да, я возглавлял труппу российских артистов цирка на гастролях в Японии. Два с половиной месяца был далеко от нашего цирка, а в это время за моей спиной стали происходить такие вещи.

– Ну, теперь, когда все обошлось, расскажите о своих японских гастролях.

– Это были гастроли лучших российских коллективов. Мы объездили все японские острова, дали 110 представлений. График жесточайший: день на монтаж декораций, день на выступления, потом переезд, и все заново – декорации, выступления, переезды.

– Как принимали?

– Полные аншлаги во всех цирках.

– Что больше запомнилось из увиденного?

– Я понял, что Япония – это страна не XXI или XXII века, а как минимум XXV. Я имею в виду технологии.

– А что особенно поразило?

– Трамваи без вагоновожатого. Представляешь, он едет сам по себе, но все так точно рассчитано, что на остановках вагон останавливается миллиметр к миллиметру у положенного места и стоит там с точностью до секунды. Я потом еще несколько раз проверял, специально катался – то же самое.

Или еще один пример. Приезжаем мы с переводчицей ко Дворцу спорта, в котором должны выступать. Он на другой стороне улицы, а на этой табличка: «До Дворца спорта 18 минут». Я ей говорю: «Какие 18, вот же он через дорогу?». Она отвечает: «Иван-сан, – у них там отчества нет, – Иван-сан, я вам ничего не могу сказать, но здесь написано 18, значит так и есть. Давайте дойдем, и если вы придете раньше, вы имеете право предъявить иск фирме, которая это написала, и вам возместят моральный ущерб». Да ладно, отвечаю, что мы мелочиться будем, пошли уж. Так я вам скажу, я засекал, мы шли ровно 18 минут! Потому что там не как у нас, через дорогу перебежал – и все, а на каждом шагу стрелочки, куда идти, один переход, второй. И так у них живет вся страна. На нашу психику, конечно, давит.

– Вы, наверно, и домой эту привычку к дисциплине привезли, так и живете теперь?

– Когда были там, конечно, старались придерживаться всех правил. Но как только мы оказались на российском теплоходе, сразу поняли, что попали на Родину. Захотели выйти на палубу подышать – нельзя, без всяких объяснений. Столик во время обеда самим выбрать – то же самое. И тут я понял – какие бы принципы мы сами для себя ни вынесли откуда-то, здесь их просто невозможно применять.

– Коллеги не завидовали, что именно вас назначили руководителем делегации?

– Ну, наверное, немного было. Хотя их белую зависть я чувствую по другому поводу – наших фестивалей. После международного фестиваля на совещании в Росгосцирке даже задавали вопрос – где будет следующий, неужели опять в Саратове? А когда руководство предложило всем – пожалуйста, проводите у себя, все отказались, пусть, мол, Саратов занимается, у них опыт – им и флаг в руки. Все ведь прекрасно понимают, что это требует колоссальной организаторской работы. Но у нас в этом смысле хорошие взаимоотношения с областной властью, чувствуем ее поддержку постоянно. Мы сумели убедить людей из власти в том, что это нужно области. На цирковых фестивалях всегда аншлаги, и 15-20 тысяч зрителей смогут посмотреть то, чего никто никогда не сможет, потому что выступают лучшие коллективы. И что, жители Саратовской области этого не заслужили? Заслужили. А те затраты, которые берет на себя власть, они небольшие, идут в основном на организационные вопросы, зато окупаются сторицей. Ведь когда приезжают коллективы и импресарио из других регионов, а особенно, из других стран, они же потом рассказывают, что были в Саратове, а это ведь тоже реклама области.

– Какие-то фестивали планируются в ближайшем будущем?

– В Росгосцирке недавно было принято окончательное решение о проведении у нас в этом году Всероссийского фестиваля «Принцесса российского цирка». Он будет проводиться впервые, и вот что означает название: жюри будет оценивать выступления только артисток, у них должна быть солирующая роль, хотя в номерах могут участвовать и мужчины. Причем возрастной ценз для артисток – всего до 30 лет. Представлены будут все жанры – и дрессура, и акробатика, и воздушные гимнастки. Причем будут оценивать не только саму работу, но и внешность, одним словом, выбираться будет настоящая принцесса.

– Вы как-то рассказывали, что из-за режима работы семья вас практически не видит. Сейчас дома к этому привыкли?

– Так было в самом начале, сейчас работа наладилась, и стало полегче. Хотя два подряд выходных я могу позволить себе только в июле – августе, когда не идут представления. Но у меня есть один большой недостаток, который, наверное, мешает жить и моим заместителям, да и всем работникам цирка: когда я нахожусь в Саратове, я обязательно присутствую на каждом представлении. Но если не могу присутствовать лично, я и сам извожусь, и других извожу – требую, чтобы мне постоянно звонили и докладывали, как все проходит.

– Зачем же себя так мучить?

– А я смотрю каждый день и сравниваю, как артист отработал свой номер вчера и как сегодня. Если что-то не так, требую отчета, почему схалтурил. Я обязан это делать.

– Но ведь у приезжих артистов есть свои руководители, вы-то тут при чем?

– Как при чем? Они работают для саратовского зрителя и должны делать это на все сто. Мы их обеспечиваем жильем, кормим животных, так что их задача – отработать эти условия.

– И что будет, если вы поймаете артиста на халтуре?

– Могу лишить его 25 процентов заработанного гонорара, есть об этом специальное положение об оплате труда циркового артиста, и все с ним знакомы.

– Неужели лишали?

– Нет, такого пока не было.

– А со своими работниками так же строги?

– Да, у нас с дисциплиной порядок, я с самого начала был требователен, и те, кого эти требования не устроили, давно ушли. А те, кто остались, кстати, в декабре получили 18-ю зарплату.

– ?

– Да, мы же все просчитываем, доходы, расходы, и видим, сколько можем заплатить своим работникам. В прошлом году, помимо 12-ти, они получили 6 дополнительных зарплат.

– Сейчас много говорят о предстоящей приватизации цирков, с чем это связано?

– Нужно привести цирковое хозяйство к единой организационно-правовой форме на базе Росгосцирка, как это было в советское время. У нас сейчас три этих формы в одной системе, это же ненормально. Планируется единая форма – казенное предприятие Росгосцирк, и мы, цирки, как его филиалы. Тогда, если мы успеем объединиться в единую систему, входить в приватизацию будет не так страшно.

– Вы рассуждаете об этом как специалист.

– Я грамотно подкован в разных отношениях – как правильно вести то или иное дело, как правильно расставить силы и так далее, поскольку очень давно в исполнительной власти. Мне же чего не хватало – хозяйствования. Приложения своих рук на конкретном объекте – нельзя же всю жизнь быть теоретиком. Но это очень сложно. Например, теоретик Егор Тимурович Гайдар попробовал свои силы на практике – не получилось, не вывел страну из кризиса.

– То есть, у Гайдара не получилось, а Кузьмина получилось?

– Ну, во-первых, это же несравнимые подъемы – страна и цирк. (Смеется.) А во-вторых, когда цирк ремонтировали, я же видел здесь все изнутри, каждую досочку, знал, как и что лучше приспособить. Хотя я признаю, что на какой-то другой хозяйственной деятельности я мог бы зашиться, не справиться.

– А если бы театр?

– Ну, с театром бы справился, никаких проблем. Даже с заводом театрального оборудования справился бы.

– Семья любит цирк, дома гордятся, что вы здесь директор?

– Ну, гордятся или нет, не знаю, а в цирк, конечно, ходят. У меня замечательная семья – жена и две дочери. Вот я-то ими точно горжусь.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 1 (113), 14-20 января 2005 г.