Созданный более 13 лет назад театр хоровой музыки Людмилы Лицовой знают в Америке и Европе. Без саратовского коллектива не обходятся крупнейшие и престижные российские фестивали двух столиц. СГТХМ приобрел авторитет одного из лучших хоровых коллективов России, не говоря уже о том, что его знают во всех уголках Саратовской области. Некоторые из исполняемых театром произведений стали мировыми, европейскими и российскими премьерами. Ну, хорошо, скажете вы. К чему это все? Мы гордимся, что в нашем городе есть такой замечательный коллектив, который знают во всем мире. Но в последние годы Саратов может прославиться не только как кузница творческих кадров для всей страны, а как могильщик с трудом созданных и прославленных коллективов.

Людмила Лицова откровенно призналась, что в сентябре прошлого года у нее были серьезные намерения наконец-то принять приглашения на работу из Москвы и Санкт-Петербурга. Но это означало бы крах дела всей ее жизни – созданного ею хорового коллектива. «Был момент откровения, когда я подумала, а почему я должна из-за каких-то чиновников уезжать из города, где мне все дорого, где училась и выросла как профессионал, где похоронены мои родители? Нет, надо умирать под дубом, который вырастил сам», – говорит о принятом решении Людмила Алексеевна.

В чем же проблема существования в Саратове столь блистательного коллектива? К 10-летию театру был сделан, как казалось, роскошный подарок – ему выделили свое помещение! В безвозмездное пользование было отдано здание бывшего клуба им. Карла Либкнехта с залом и сценой. Но широкий жест оказался отмашкой.

«Для репетиций и постоянной концертной деятельности это помещение совершенно непригодно. По соседству с нами – ночной клуб, поэтому концерты мы могли бы проводить либо днем, либо когда клуб не работает. Но почему мы должны с этим мириться, когда здание полностью отдано нам?», – не понимает Людмила Лицова. Туалеты, гардероб и фойе находятся на территории, где расположен ночной клуб. Сложно представить, как коллектив, состоящий из трех хоров – детского, мужского и собственно самого губернского, будет репетировать и давать концерты для зрителей, которым просто негде будет раздеться, не говоря о том, чтобы банально пользоваться туалетом.

До сих пор не ясно, в чьей собственности находится здание. На него претендуют одновременно Саратовская епархия, которая уже открыла в нем молельную комнату, и железная дорога, которой когда-то это здание принадлежало. К тому же непонятно, передано ли оно из федеральной собственности в областную или муниципальную.

В сентябре прошлого года Людмила Алексеевна пошла на прием к губернатору. «Дмитрий Федорович нашел время меня выслушать и повлиять. Я объяснила ему, что ситуация напоминает кошелек на нитке. Чем ближе мы к нему приближаемся, тем он от нас дальше. Дмитрий Федорович страшно возмутился: как, почему до сих пор не разобрались? Тут же позвонил Ускову, начальнику комитета по имуществу, и дал задание разобраться. Усков заверил, что все будет улажено, но как видите, все на том же месте», – наш разговор с Лицовой происходил в феврале уже 2005 года.

«Мы все время находимся на чужих территориях. На 2-й Садовой в выделенном помещении у нас только администрация, а художественно-артистический персонал, те, кто главным образом и является ГТХМ, находится нигде! Артисту надо каждый день репетировать, приходить на рабочее место, которое должно соответствовать как минимум санитарным и профессиональным нормам. Но когда артист не знает, куда ему приходить, и так происходит уже 14-й год, это напрягает. У меня, как у худрука, человека, скромно говоря, известного в России, просто нет места, где я могла бы отдохнуть между репетициями. А с сентября нет и места, где я могу просто положить ноты», – говорит Людмила Алексеевна, которую мы застали в репетиционном классе консерватории.

«Не скрою, мне неоднократно предлагали кресло министра культуры. Но я отказывалась, это не для меня. Я не чиновник, а творческий человек, часами могу наслаждаться картиной, зарыдать от прекрасной музыки. Когда же сижу на совещаниях, у меня начинается чесотка по всему телу! Я думаю, сколько за это время я могла бы сделать полезного!», – говорит Лицова.

– Как у вас складываются отношения с вашим учредителем – министерством культуры и Михаилом Брызгаловым?

– Мягко выражаясь, неоднозначно. Когда я первый раз пришла к Брызгалову в кабинет, поздравить его с назначением и рассказать о только что закончившихся зарубежных гастролях, он даже не встал мне навстречу со своего кресла. Сорок минут я стояла перед ним как девочка, и он даже не предложил мне сесть. Это уровень культуры министра культуры. Я считаю, что тогда он оскорбил меня и как женщину, и как художественного руководителя не последнего в России коллектива. С сентября прошлого года я ни разу не была у него в кабинете. Все приказы и распоряжения узнаю из вторых рук. Я считаю, что министру надо общаться с худруками, которые живут проблемами своих коллективов, воспитывают и формируют их! Но ему удобнее работать с директорами.

– В том положении, в котором находится наша культура, проблемы есть практически у каждого творческого коллектива. Вы видите, что министерство готово их решить?

– Два раза за последнее полугодие я была на коллегии министерства. Первый раз выступала с серьезной критикой, а второй раз коллегия была построена таким образом, что все содокладчики пели аллилуйю министру, а худрукам не предоставляли слова. Брызгалов сделал потрясающий доклад, я даже заслушалась. Но лишь в общих словах было сказано о театрах и концертных организациях, которые практически брошены на произвол судьбы.

– Вы какие-то вопросы поднимали на коллегии?

– Например, вопрос по изменениям в зарплате. Саратовские артисты театров, филармонии влачат нищенское существование. Например, в нашем коллективе нижняя планка зарплаты – полторы тысячи (на начало января этого года). Петь по 6-8 концертов в месяц, при этом держать невероятно высокую профессиональную планку – многие ли на это способны за такие деньги? У меня большие сомнения насчет подобного уровня зарплат среди чиновников от культуры. Министерство ничего не делает, чтобы изменить ситуацию. Ладно, я, заслуженный деятель искусств. Но у нас есть народные артисты России – Александр Галко, Римма Белякова и многие другие. Почему в Самаре, Ярославле предусмотрены солидные региональные доплаты артистам, имеющим почетные звания, так же и молодым, начинающим, только пришедшим на работу на низкий 8-й разряд? У нас ничего подобного нет. Я просто задала министру этот серьезный вопрос. Он был недоволен. А что я спросила не так? Я считаю, что это как раз и есть дело министерства.

– Какие вопросы еще оказались неудобными?

– Сколько квартир было в принципе выделено для всех работников нашей сферы за два года работы этого кабинета министров? Пауза. Ответа не было. Как решается министерством вопрос обслуживания села? Ведь все сводится к тому, чтобы собрать с нас планы, а потом с нас же по этим планам и требовать. Мне кажется, для этого министерство не нужно. Например, район нас не смог принять в мае, мы перенесли концерты на декабрь. Так нам в решении коллегии записали это в минус! Работа министерства на селе должна идти в сторону организации концертов, с начальниками отделов культуры.

– Людмила Алексеевна, почему за последний год у вас два раза менялся директор?

– Прошлый год был для нас черным периодом, нас подводили к последней черте. Мы только и делали, что боролись – то нас хотели присоединить к филармонии, потом вообще хотели прикрыть. Когда ситуация была уже на пределе, нас готов был взять ТЮЗ. Но Брызгалов встал на рога – в ТЮЗ вы не пойдете. Почему? Какая разница, к кому нас присоединять – к филармонии или ТЮЗу? У них сейчас будут помещения, нам могли отдать малую сцену. Нет, он хотел только в филармонию. Но если ты министр, то контролируй всех и везде, а не только в составе филармонии. Брызгалов поставил нам такого директора – Прокофьева В.В., что я не уходила в отпуск до тех пор, пока не добилась, чтобы он его убрал.

– В чем причина конфликта?

– Не буду комментировать эту ситуацию, она должна обсуждаться в другом месте.

По словам Людмилы Алексеевны, о закрытии театра напрямую не говорилось, но к этому все шло. Кто знал или догадывался, сочувствовал, смотрел в глаза. Сил хватило, чтобы настоять на кандидатуре нового директора, понимающего специфику творческого коллектива. Нужен был человек, который был бы заинтересован в том, чтобы театр не закрыли. Таким человеком по предложению Лицовой стала Анэта Николаева, ее ученица по консерватории, руководитель детского хора СГТХМ, который она сама и создала. С сентября Анэта Николаева назначена директором. Одна из ее первостепенных задач – одеть мужской хор, сейчас часть его поет в личных костюмах, как в самодеятельном коллективе. Дополнительного финансирования будут просить у министерства. «У нас, к сожалению, нет постоянных спонсоров, но есть организации, которые нам периодически помогают, оплачивают билеты для слабовидящих, ветеранов», – говорит Анэта Викторовна.

Планов у ТХМ на этот год, как и всегда, громадье. Череда выступлений к 60-летию Победы, приглашения из Нижнего Новгорода, Москвы, Санкт-Петербурга. Хватит ли энтузиазма и сил Губернскому театру хоровой музыки оставаться по-прежнему саратовским?

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 7 (119), 25 февраля – 3 марта 2005 г.