Кроме президента, в нашей стране есть еще один, не менее известный человек, который ими обладает. Это телеведущий Владимир Владимирович Познер, который стал одним из гостей состоявшегося в середине апреля в Москве четвертого Форума Клуба региональной журналистики фонда «Открытая Россия». Главной темой разговора стала, конечно, журналистика.

«КУДА ТЫ МЕНЯ ПРИВЕЗ?»

Судьба Познера – иллюстрация понятий «космополит» и «человек, который сделал себя сам». В Советский Союз он приехал, когда ему было 18 лет – как он выразился, «взрослым человеком, верующим в эту идею» – коммунизма и СССР. В то время Познер не говорил по-русски. Однако это не помешало ему впоследствии поработать пропагандистом в агентстве печати «Новости», автором в журналах «Совьет лайф» и «Спутник», а затем, долгие годы – в главной редакции вещания на США и Англию Гостелерадио СССР.

– Поначалу меня не приняли в университет. Потому что фамилия, мне сказали, не очень подходящая. И биография не из лучших, – вспоминает Познер. – Я пришел к моему беспартийному отцу и сказал: «Куда ты меня привез? В Америке мне били морду – за то, что я защищал негров. Теперь меня не принимают в университет потому, что у меня фамилия, как у тебя».

Побывав в военкомате и чуть не попав на флот, Познер все-таки поступил в университет. И потом, в годы работы пропагандистом, «видел всякое».

– Но все-таки это убеждение, что здесь больше справедливости, было не теоретическим, – подчеркивает Познер. – Я вырос в Нью-Йорке. Так что мне не надо было рассказывать – что там. Я это знал. И сейчас знаю. Я просто выношу за скобки, что, разочаровавшись полностью в том, что было здесь, я вовсе не влюбился в то, что есть там.

Значительно позже, после того, как в Америке после шести лет существования программы «Познер и Донахью» новое руководство ее закрыло, Познер «понял, что заблуждался» и «принял некоторые решения».

– Что никогда больше не буду служить никакой партии. Что никогда не буду служить никакой власти. Что никогда не буду служить никакому государству. Что я как журналист могу служить только аудитории.

ТОНКИЙ ЛЕД «ВРЕМЕН»

Уже долгое время, как известно, Познер и его команда делают программу «Времена», которую покупает Первый канал.

– Я прекрасно понимаю, что хожу по очень тонкому льду. Но моя задача – постараться сделать так, чтобы зритель понимал, что происходит в его стране. Пригласив соответствующих людей и задавая им вопросы. И если мне покажется, что они врут, значит еще задавать вопросы. И еще задавать вопросы. Вот и вся задача, – говорит Познер.

Есть ли давление? На меня – нет. Мне никто не звонит. Но на Константина Эрнста (генеральный директор Первого канала – авт.), думаю, есть... Я знаю, что Константин Львович после моей программы иногда ходит с кривым лицом.

ВВП И ВВП

Однажды Познер целый час общался со своим тезкой – Президентом России.

– Я пришел к нему со своими сомнениями относительно того, что происходит на телевидении, и с убеждением, что нужно создать общественное телевидение, которое не нуждается в рекламе, но и не зависит от властей, – отметил Познер. – Такое телевидение в мире существует.

Что я могу сказать? Он превосходно слушает. Я понял, что он, скорее всего, никому не доверяет. И более того – полагает, что каждый человек имеет, помимо того, о чем он говорит, еще свою особую задачу. Он не любит говорить «нет».

Когда я ему сказал, что в Канаде существует общественное телевидение, которое полностью финансируется из бюджета, но при этом по закону власть не имеет права вмешиваться в вещательную политику, он посмотрел на меня с некоторым чувством, я бы сказал, превосходства и удивления. Он спросил: «Ну, как это? Они платят и не вмешиваются?» Я ответил: «Да». Он сказал: «Ну, Владимир Владимирович, вы – хороший наивный человек». Я уточнил: «Насчет хорошего – не знаю. Но точно не наивный».

«ВЫ НЕ ПАТРИОТ. ВЫ – ЖУРНАЛИСТ»

По мнению Познера, единственная причина, которой можно оправдать компромисс и «всё прочее», – это страх.

– В этом смысле я люблю повторять начало стихотворения Евтушенко: «Сосед ученый Галилея был Галилея не глупее. Он знал, что вертится Земля. Но у него была семья». Когда тебе что-то угрожает, потеря работы или тюрьма, и у тебя есть семья, я никому бы не сказал: «Надо быть героем». Но надо знать, что идешь на компромисс и честно себе это сказать.

Когда я работал в Штатах, бывший журналист профессор Фрэд Френдли однажды собрал американских журналистов и поставил перед нами такую задачу: «Представьте себе, что вы берете интервью у своего министра обороны в его кабинете. Раздается звонок телефона. Он берет трубку, что-то отвечает, кладет и говорит: «Извините, минуточку посидите, сейчас вернусь» – и выходит. Вы же журналист – и вы смотрите, что у него на столе, но ничего не трогаете. И вы видите, что на столе лежит документ, на котором написано «совершенно секретно» – «вверх ногами» к вам. Вы же умеете читать «вверх ногами» – вы же журналист. И из этого документа вытекает, что ваша страна через десять дней объявит войну другой стране. Он не нарочно оставил. Это так случилось. Как вы поступите?».

У меня есть школа телевизионной журналистики, куда приезжают молодые профессионалы со всей страны. И я спрашиваю это у них. Не могу вам объяснить – какое количество попыток ничего не сделать. Начиная с того, что: «Я спрошу его: есть слухи, будто бы...». Я говорю: «Ну, давайте. Я – министр обороны. Спросите меня». Он спрашивает. Я отвечаю: «Слухи распускают люди, которые хотят поссорить нас с нашим соседом. Вообще, как вы, журналист, можете...» и так далее. Короче, очень мало кто говорит: «Я сообщу». Или говорят: «Я патриот, поэтому как же я могу сообщить?». Я говорю: «Нет, вы не патриот. Вы – журналист». Журналист не может быть патриотом. Журналист сообщает информацию. Он даже не говорит, хорошая это информация или плохая. Ин-фор-мация. Всё. И он ручается за ее достоверность.

Это императив, связанный с тем, кто ты есть. Если ты журналист – есть вещи, где нет выбора. Или ты уже не журналист. Тогда ты – кто-то другой.

У моего самого любимого из всех политических деятелей Линкольна была замечательная фраза: «Я буду делать всё, что я могу, до тех пор, пока я смогу. И если в итоге окажется, что я был прав – всё, что обо мне говорили мои хулители, не будет иметь никакого значения. Но если в итоге окажется, что я был не прав – то даже десять ангелов, поющих славу мне, тоже ничего не изменят».

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 17 (129), 6-12 мая 2005 г.