Как известно, на прошлой неделе областная прокуратура объявила о передаче в суд дела об убийстве братьев Бандориных.

Об их трагической гибели, случившейся в ночь со 2 на 3 октября минувшего года, писали и говорили практически все СМИ, включая центральные и зарубежные. Это действительно было настоящей сенсацией: банда отморозков, крышуемая подполковником областной милиции и промышлявшая в течение 5 лет похищением саратовских богачей с целью вымогательства, осмелилась поднять руку на местную газпромовскую элиту. А именно – на известную в деловых кругах и отнюдь не самую бедную семью Бандориных. Чего стоят только одни имена: глава семейства – 76-летний Михаил Бандорин – до недавнего времени второй человек «Югтрансгаза»; его старший сын – Алексей – председатель совета правления «Газнефтьбанка» и глава газпромовской страховой компании «Согаз»; и, наконец, младший сын – Евгений, руководитель медицинской службы «Югтрансгаза». Не семья – золотой слиток. И вот отчаянные бандюганы совместно с ментовскими бригадирами решили слегка растрясти жир богатеньких Буратино. Ну чем не сюжет для захватывающего криминального чтива?

Ну а уж про трагическую развязку при передаче выкупа, когда Алексей – брат заложника – в самый ответственный момент повел себя «неадекватно» – и говорить нечего. Триллер, детектив и боевик – три в одном. Мало того, что этот банкир-неврастеник нарушил четкую милицейскую инструкцию и запорол всю операцию по освобождению Евгения и задержанию бандитов; мало того, что угробил себя и сопровождавшего его лейтенанта Виктора Пруцких; так он еще обрек на мученическую смерть родного брата.

Что же касается сотрудников милиции, то они вели себя безупречно. Именно они все эти страшные дни, пока Евгений Бандорин находился в плену у бандитов, осуществляли круглосуточную охрану его семьи и семей его ближайших родственников. Именно они пасли бандитов в течение двух недель и в итоге разработали блистательную операцию по спасению заложника и задержанию вымогателей. Именно милиция пожертвовала одним из лучших своих сыновей для спасения сына «золотой семейки». И, наконец, именно наши доблестные органы спустя всего три недели (!) после трагедии героически изобличили сами себя, выявив в своих рядах модных нынче «оборотней».

И все было бы ништяк, все было бы почти по-голливудски, если бы... Если бы отец и мать в течение одних суток не потеряли сразу двух сыновей – двух своих любимцев, две самых сокровенных надежды на будущее, два огромных, ярких и непохожих мира. Все было бы просто тип-топ, если бы жены погибших не бились в бессильной истерике, если бы больной ДЦП сын лейтенанта Пруцких не остался сиротой, если бы дочка Алексея Бандорина, страдающая тем же заболеванием, не потеряла папу. Папу, который считал главной целью своей жизни увидеть своего ребенка абсолютно здоровым. Но не увидел...

Напротив меня – Михаил Алексеевич Бандорин, «глава клана», «газовый магнат»... Сначала он долго и пристально смотрит мне в глаза, потом медленно переводит взгляд на стоящие на его столе фотографии своих сыновей:

«Вот они – Алеша, Женя... Мои мальчики... Я специально поставил фотографии, где они молодые... Они всегда были такие – не по годам юные, неугомонные, жизнерадостные... Это страшно, молодой человек, старикам хоронить своих детей... Это как-то неправильно, неестественно... За месяцы после их смерти я прожил еще одну жизнь... Жуткую жизнь... Я пережил за это время огромное количество боли. И боюсь, что это только начало. Но сейчас я хочу говорить не о себе. Сейчас я хочу рассказать правду о своих сыновьях и о том, как их убивали...».

АЛЕША

– Вот все пишут, говорят, что они были банкирами, крутыми, чуть ли не миллионерами. А ведь и тот и другой по сути никогда не имели отношения к банковскому делу. То, что Алеша был председателем совета правления «Газнефтьбанка», вовсе не значит, что он им управлял или имел непосредственный доступ к его деньгам. На это там были другие люди. Он скорее был гарантом верной стратегии банка; гарантом того, чтобы деньги его вкладчиков не были растранжирены, чтобы банк не был втянут во всякого рода рискованные авантюры. Просто Алешу очень уважали, доверяли ему. Потому и выбрали на такую почетную должность. А главным делом последних лет его жизни была страховая компания «Согаз», директором которой он являлся.

– А кем Алексей был по специальности?

– Медиком, хирургом. Вообще-то я был уверен, что старший сын пойдет по моим стопам и поступит в политех. Но он выбрал медицину. После окончания мединститута Алеша 6 лет проработал в 6-й горбольнице. Делал операции в области желудочно-кишечного тракта. Мой сын был классным врачом. Его очень высоко ценил бывший главврач этой больницы, известный хирург Кошелев (кстати, сегодня 6-я городская носит имя профессора Кошелева – авт.). Затем Алеша перешел из 6-й в 3-ю больницу, и уже там разработал уникальный прибор, который позволял в полевых условиях определить в организме раненого человека количество крови, чтобы на основании этого принимать то или иное медицинское решение. Не прошло и года, как этот прибор был представлен на Всесоюзной выставке медоборудования в Москве.

И там им очень заинтересовался бывший министр здравоохранения СССР Чазов. И очень скоро на него поступил госзаказ: Минобороны выделило деньги на выпуск 220-280 подобных приборов. А Алешу определили в докторантуру 4-го ЦКовского медуправления и поручили ему внедрять прибор в производство. И по сути с этого момента начался новый этап его карьеры. С каждым годом он все больше отдалялся от медицины. Его начала привлекать система управления. За те годы, что Алексей пробивал, регистрировал свой прибор, он превратился в готового, профессионального менеджера.

ЖЕНЯ

– Ваш младший сын Евгений, насколько я понимаю, тоже был медиком?

– Да, военным медиком, терапевтом. До распада Союза служил на Украине. Когда СССР распался, ему предложили звание майора. Но при одном условии: он должен принять украинское гражданство. Женя наотрез отказался. И его начали травить: отказали в повышении в звании, перестали выплачивать зарплату и т.п. С большим трудом мы с Алешей помогли ему вернуться в Россию. Затем Женя лет 6 служил в Татищевской ракетной дивизии, где заработал себе варикоз вен на ногах. И уже только в конце 90-х уволился на гражданку, потому как кормить семью с каждым годом военврачу становилось все сложнее. И вот здесь я ему действительно помог. Устроил в медслужбу «Югтрансгаза»...

– Ее руководителем?

– Нет, рядовым работником. Руководителем он стал позже. Когда пришел, руководить было еще нечем. Да ведь по сути Женька и создал эту медицинскую службу как таковую. Известный санаторий-профилакторий «Нива» в Марксовском районе, потрясающего уровня «югтрансгазовская» поликлиника, а также многое другое – все это сделано при нем. Конечно, кто-то может сказать, что при шальных газпромовских деньгах и дурак мог бы это создать. А я отвечу: нет, дурак бы не смог. В нашей стране очень много дураков с большими деньгами. Они ничего не могут, поверьте. Ни-че-го...

МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ

– Михаил Алексеевич, бандиты выбрали вашу семью не случайно? Вы действительно в состоянии были заплатить вымогателям миллион долларов?

– Ну, о чем вы говорите, молодой человек?! Вы представляете, что значит взять и сразу изъять миллион долларов из оборота?! А если вы личное состояние семьи имеете в виду, то я вам так скажу: даже если бы удалось заложить все наше недвижимое имущество, то мы в лучшем случае собрали бы сумму в два с лишним раза меньшую, чем ту, что просили за Женю. Но дело даже не в этом. Самая большая проблема заключалась во времени. Ведь для нас каждый день казался бесконечностью. Женька – как он там: его мучают, избивают, пытают или еще что... Мы спать не могли, есть не могли, сидеть, говорить сколько-нибудь спокойно не могли. А на все эти оформленческие процедуры опять-таки требовалось время.

А на ваш вопрос – почему выбрали именно нашу семью, именно Женю – я так отвечу: его просто было легче взять. Охраны у него не было – ни личной, ни дома. Двор тоже не охранялся. Ведь Женю взяли прямо во дворе его коттеджа.

ПОСЛЕДНЕЕ СВИДАНИЕ

– Позвольте, но, судя по сообщениям милицейской пресс-службы, Евгения похитили на Усть-Курдюмской трассе, когда он возвращался с работы домой...

– У него дом расположен недалеко от этой трассы. Коттедж, который мне недавно купил «Газпром» за многолетний вклад в развитие газовой отрасли. Мы с женой решили – зачем он нам? И подарили Женьке... Да, его похитили 20 сентября, вечером. Мы с Эрмой Евгеньевной (моей женой) в то время жили на даче. Оба чувствовали себя неважно: у супруги были проблемы с позвоночником, у меня отнялась нога. И Женя раз в 2-3 дня привозил на дачу своего друга – врача из института ортопедии Олега Воскресенского, который делал нам блокады. И вот, в тот день после работы они тоже к нам приехали на старенькой «югтрансгазовской» «Ниве» (своя машина у Жени в то время находилась в ремонте). Воскресенский сделал нам уколы, мать их накормила, напоила, они простились и без пяти девять уехали. Это был последний день, когда мы видели сына живым и здоровым...

А в 23.00 – звонок. Я со своей больной ногой буквально скатился по лестнице. Звонил Алеша: «Пап, ты откуда-то бежал? Сядь, пожалуйста... Я сейчас разговаривал по телефону с Людой (женой Жени). Говорит – ей только что звонил Женя, дословно сказал следующее: «Найди брата и Антонова (брата жены Алеши, полковника милиции), скажи им – меня забрали и увезли гражданские вооруженные люди... Требуют один миллион выкупа». Миллион чего – рублей или долларов – не было сказано... Как потом выяснилось, его сначала посадили обратно в «Ниву», а затем недалеко от одного из КП ГАИ, предварительно оглушенного, пересадили в машину с милицейскими номерами, провезли практически через весь город на окраину Елшанки и отволокли в гараж. Там и держали в течение двух недель.

– Михаил Алексеевич, а кто был инициатором обращения в милицию?

– Думаю, что Антонов. Ну, сами понимаете, он – начальник службы связи УВД, полковник. Не последний человек, одним словом. Наверно думал, что кому-кому, а своим-то милиция должна помочь. Сначала он обратился туда неформально, а уже спустя несколько дней убедил Людмилу написать официальное заявление.

– Почему через несколько дней, почему не сразу?

– Я и Алексей сразу были категорически против того, чтобы связываться с милицией. Просто хотели отдать выкуп и получить Женю назад. А там пусть ищут, сколько пожелают и как пожелают. И, как оказалось, мы были правы...

ДВЕ НЕДЕЛИ КОШМАРА

– Как развивались события дальше?

– Дальше с Людой уже разговаривали бандиты. Сначала уточнили, что названная сумма им нужна именно в долларах. На следующий вечер они опять позвонили ей: «Давай деньги!» Она: «Пока денег нет, но мы предпринимаем все меры. Деньги будут обязательно! Только, пожалуйста, не издевайтесь над Женей, чтобы только с ним все было в порядке!» А они: «Не будет денег, мы его все равно убивать не станем и вернем вам. Вот только лечить вы его будете всю оставшуюся жизнь».

На третий день Люда была не в состоянии даже разговаривать. И тогда мы с Алешей приняли решение: звонит телефон – Людмила берет трубку, говорит «алло» и передает ее Алексею...

А потом началась цепь бесконечных телефонных переговоров. Теперь уже бандиты звонили на сотовый Алексея. Звонят: возьми записку там-то. Он едет, берет. В ней написано: завтра во столько-то мы выйдем на тебя с разговорами. Будь готов, чтобы деньги были. И так далее, изо дня в день, из ночи в ночь... Кроме этих записок, они передали две видеокассеты с записью Жениных обращений к нам.

– Как он выглядел?

– Это было страшно – видеть таким родного сына... Очень страшно. Весь избитый, измученный, одежда в крови, руки в наручниках, на ногах тяжелые цепи... Но Женька был молодцом, не ломался. Потому что был убежден: отец и брат все предпримут для его спасения. На 2-й кассете после прочтения записки с требованиями он вдруг оторвал от нее взгляд и сказал в камеру: «Так хочется домой...». Алешка мне тогда говорит: «Папа, значит Женька держится! Значит, у него есть силы!».

– Когда и почему бандиты согласились на ту сумму, которую вы им предложили – 450 тысяч долларов?

– Откуда мне знать – почему? Наверно поняли, что больше мы все равно не соберем... 30 сентября нам было сказано: подъехать на ВСО с деньгами и ждать в машине. Алеша все сделал, как договорились. Они вместе с водителем прождали весь день. Но никто не подошел, не подъехал. Более того – на два дня у нас пропала всякая связь с похитителями. Двое суток мы буквально с ума сходили. Почему не звонят?! Что с Женькой?! Что делать?! Только потом мы поняли, в чем причина паузы. Дело в том, что как раз в это время в Саратов приезжал Путин. Вот они и решили на время затаиться. От греха подальше. Но 2 октября снова вышли на связь...

– Михаил Алексеевич, из ваших слов выходит, что во всей этой истории действовали только две стороны: ваша и вымогателей. А что же милиция? Почему вы ничего не рассказываете о действиях ее сотрудников?

– Извольте, я расскажу. В течение тех двух недель все действия милиции заключались только в прослушивании телефонных разговоров Алексея с бандитами. Больше они ничего не могли сделать. Вот послушают очередной разговор, засекут – звонок исходит, например, с Московской. Выезжают, а там сотни машин, пробки!.. Все – возвращаются обратно. Однажды они вдруг обрадовались: звонили из дома на Чернышевского. Приезжают туда, а там в коридоре только висят аккуратно, профессионально зачищенные телефонные провода. Эти негодяи просто дурачили, дразнили милицию. Да о чем вообще говорить, когда к расследованию имел доступ их человек – этот подполковник Жирнов?!

«БЛЕСТЯЩАЯ ОПЕРАЦИЯ»

– Ну а что вы можете рассказать об операции милиции по освобождению Евгения, которую якобы сорвал Алексей?

– До того момента, когда в ночь со 2 на 3 октября Алеша отправился отдавать этим тварям деньги, ни он, ни я ни про какую операцию ничего не знали.

– Так что же произошло той ночью на мосту в районе Пристанного?

– Скажу сразу – меня там не было. Обо всем, что там случилось, я знаю из рассказа водителя Алеши, его охранника – Виталия, который был с моим сыном до последней секунды. А также из показаний его убийц.

Так вот, 2 октября бандиты снова вышли с нами на связь. Алексею было сказано, чтобы он вместе с деньгами ехал к новому мосту. Там на указателе «река Волга» должна была висеть белая тряпка. Нужно было подойти к этому указателю и найти за ним записку, где содержались дальнейшие указания. Он так и сделал. В записке было написано следующее: ехать по мосту до острова Котлубань, затем спуститься туда, найти дерево, рядом с которым будет лежать автомобильная покрышка. Нужно поднять ее и положить в яму, которую она прикрывала, сумку с деньгами и уйти... Перед тем, как отправиться на остров, в Алешиной машине сидели пятеро – он, водитель, его охранник, Пруцких и капитан милиции, специально присланный из Москвы. Было решено четко следовать указаниям, содержавшимся в записке. К острову поехали уже четверо – все, кроме капитана.

Движение по мосту к тому времени было полностью перекрыто. На КП ГАИ со стороны Саратова была стянута целая гвардия вооруженных до зубов милиционеров. Не говоря уже о «скорой помощи», пожарных и т.д. То же самое, скорее всего, было и с энгельсской стороны. В общем, не хватало только танков и вертолетов. Обо всем этом не могли не знать бандиты. И я думаю, что подобное бряцание оружием, игра бицепсами только способствовала излишнему напряжению и без того чрезмерно накаленной обстановки. Все это, возможно, и спровоцировало неадекватные действия как с той, так и с другой стороны.

– А сколько, по-вашему, требовалось сил для захвата вымогателей и освобождения Евгения?

– Никакого захвата и освобождения в ту ночь не должно было случиться. Жени на острове не было. Его нам обещали вернуть только через день: бандитам нужно было время, чтобы замести следы. Поэтому, если бы их схватили тогда, Женю бы просто убили. У милиции была идея – дать возможность членам банды уйти с острова с деньгами. Для того, чтобы потом вычислить место их дислокации.

– Каким образом?

– Изначально в сумку с деньгами положили «жучок». Но Алексей запротестовал: «Вы что?! Да они же, когда «жучок» обнаружат, сразу Женьку убьют!». И тогда решили, что сумку обработают специальным раствором, который поможет потом собакам взять след.

– Так как же дальше развивались события?

– Было решено, что класть сумку с деньгами пойдут трое – Алексей, его телохранитель – Виталий и лейтенант Виктор Пруцких. Водитель остался ждать в машине у спуска на остров. Поначалу все шло нормально. Они нашли эту яму, оставили там сумку с деньгами и собирались уже было возвращаться. Но в этот момент Пруцких, видимо, что-то показалось подозрительным, и он предложил: «Давайте еще раз обойдем вокруг дерева». А Алексей в свою очередь сказал Виталию: «Пойдешь вместе с нами». И только они сделали несколько шагов по направлению к дереву, как буквально напоролись на сидевшего в кустах автоматчика. Он открыл огонь. Почти в тот же самый момент с другой стороны последовала еще одна автоматная очередь и была брошена граната. Все случилось быстро, в течение, может быть, минуты с небольшим. Мой сын получил 9 пуль со смещенным центром тяжести, а Виктор Пруцких, который шел первым, – 11. Кроме того, Алеше осколком гранаты буквально вырвало левый бок... Виталий получил осколочное ранение в область бедра. Бандиты уехали с острова на моторной лодке, без денег...

– Так в чем же заключалась объявленная руководством облУВД неадекватность действий Алексея?

– Неадекватность действий... Да как у них вообще язык поворачивается говорить такое?! Как они могли допустить, чтобы Алексей пошел туда?! Причем пошел в качестве старшего в этой тройке... А ведь он был сугубо гражданским человеком, у него не было ни оружия, ни бронежилета, ни навыков – как вести себя в данной ситуации! Но самое главное, его нервная система в тот момент была на пределе! Ведь он эти последние две недели практически не спал!.. Он видел на кассете своего окровавленного брата, закованного в цепи!.. Да у него буквально мозги плавились! Да как можно было ему что-то доверять?! Где были все эти хваленые милицейские психологи, аналитики?! А ведь бандиты ни слова не говорили, что сумку с деньгами должен был класть именно Алексей!.. Так почему нельзя было послать на этот остров настоящих спецов-профессионалов?! На все эти вопросы я до сих пор не получил ответа.

Сорвали им операцию... Трех парней отправили на такой риск практически голыми. Тот же Виктор Пруцких, например, был одет в легкий спортивный костюм, под которым торчал автомат. Кстати, тот, кто убил его и Алешу, сказал на следствии, что начал стрелять именно в тот момент, когда увидел под костюмом Виктора автомат и понял, что ему ничего не остается, как открыть огонь... Да что же это за операция такая, когда этим ребятам отказались помогать не только при жизни, но и после смерти?! Когда их расстреляли, только через 10 минут прибежали два собровца. Они взяли Пруцких и потащили. Раненый Виталий им кричит: «Мужики, а как же Алексей Михайлович?! Он же дышит, я слышу – сердце еще бьется!». В ответ: «Мы ничего не знаем. Придут и разберутся». Следующие люди появились еще через 20 минут. Но пришли без носилок, без всего... А в сыне веса под 90 килограммов. Опять побежали на мост. Где-то нашли байковое одеяло, переложили на него Алексея и потащили наверх. Дотащили до его же машины и положили на заднее сиденье. А кареты «скорой» как стояли на КП ГАИ, так там и оставались. Потом спрашивали врачей: «Где ж вы были?! Почему туда не приехали?!» А они: «Нас не пустили...». Когда Алешу переложили в «скорую», он был уже мертвый... Его повезли в морг. И вот уже там, у морга я его увидел – расстрелянного...

Я глубоко скорблю о Викторе Пруцких... Чтобы ни произошло там, на острове, этот парнишка, явно не богатырского телосложения, оказался единственным из этой «крутой» милицейской армады, кто собственной практически ничем не защищенной грудью спасал жизнь моих детей. Он действительно герой... Позже я узнал, что на его счету была уже не одна командировка в Чечню.

– Жирнов, кстати, тоже ездил туда...

– Да, ездил. Мне рассказывали, что он вроде бы возил туда своих подельников для отгрузки оружия! Вы же наверняка слышали, какой арсенал автоматов и гранатометов у них обнаружили... Знаете, когда мы хоронили наших мальчиков, в то же время хоронили и Пруцких. Тогда ничего не было известно ни о бандитах, ни о Жирнове... Но я очень хорошо запомнил, что портрет Виктора нес именно он...

ПОСЛЕДНИЕ МИНУТЫ ЖЕНИ

– Как погиб Евгений?

– По словам его убийцы, после расстрела на Котлубани ему насильно влили пол-литра водки (хотя экспертиза говорит, что это была не водка, а какая-то вонючая жидкость) и резиновым молотком для укладки плитки два раза ударили по правой стороне головы. Женя потерял сознание. Это все было в гараже... Потом ему освободили ноги, не снимая наручников, повезли в сторону села Еремеевка (это примерно 8 километров от города). В дороге он начал приходить в себя и стал подниматься. Его ударили еще два раза. После чего Женя затих. Затих навсегда... Убедившись в его смерти, эти отморозки выбросили труп в лесопосадках километрах в трех от дороги.

Женю нашли наутро. Нашли случайно. Прохожий шел мимо, увидел труп и сообщил. Он лежал лицом в землю, с разбитой головой, на теле – несколько тяжелых ранений...

ПОСЛЕ ТРАГЕДИИ

– Это правда, что вымогатели не оставили в покое вашу семью даже после гибели Алексея и Евгения?

– Да, дня через два после трагедии один из этих подонков позвонил Людмиле и сказал: «Твой муж нам деньги обещал и не заплатил. Надо заплатить. Иначе ваши неприятности продолжатся». И потом еще несколько раз звонил. Но дальнейшие переговоры с ним уже вел Антонов. Однажды он спросил того: «Да вы вообще представляете, с кем разговариваете?!». А эта мразь заржала в ответ: «Не только знаем, кто ты. Мы знаем, кто твоя жена, где твои дети живут и работают. Ты учти – нас много, и оружия на всех хватит».

– Что вы можете рассказать о разоблачении этой банды?

– Мало что. Я, как и другие, был очень удивлен как собственно разоблачением, так и тем, насколько быстро все это случилось.

– Михаил Алексеевич, а как вы отнеслись к заявлению Шинкарева, который назвал Алексея главным виновником того, что операция по освобождению Евгения закончилась трагически?

– Это было еще одним шоком. Сразу после этих заявлений я позвонил ему и спросил: «Александр Иванович, на каком основании вы делаете такие кощунственные и безответственные заявления?! Ведь чтобы говорить такое, вы должны были провести какие-то дознания, следственные мероприятия, допросить всех свидетелей этого происшествия! Вы сделали это?! Да если бы милиция в течение 5 лет не выращивала в своих рядах этих выродков, если бы вовремя их раскрыли, то и не потребовалась бы никакая «операция»! Где ваша хваленая служба собственной безопасности?! Кто-нибудь из ее руководителей понес наказание?! Вы считаете, что во всем виноват Алексей, а я считаю, что мои дети погибли прежде всего по вине милиции!».

– И что вам ответил Шинкарев?

– Сказал, что я во многом прав. Сказал: «Я очень сожалею, что не пришел к вам раньше. Я очень виноват. Обещаю, что обязательно приду к вам». Он не пришел – обманул...