Где бы я с ним не встречался, я попадал под обаяние его доброй, умной и слегка ироничной улыбки мягкого, но уверенного в себе человека. Иван Георгиевич Кузьмин одиннадцать лет как директор Саратовского цирка братьев Никитиных. Он дал мне интервью в понедельник. Хотя я знаю – понедельник у цирка и директора единственный выходной.

– А как становятся директорами цирка? Общеизвестен только Никулин и его сын.

– По-разному. И случайно, и целенаправленно.

– А вы?

– Я – серединка-наполовинку. Помню, что до назначения выговор по министерству получил «за несодействие в реконструкции строительства…». Цирк до сих пор в хорошем состоянии.

– Большое хозяйство.

– Приличное. Штат вместе с гостиницей – сто пятьдесят человек.

– Ух! Бытует мнение, что цирковые люди, как цыгане – кочующие без дома, но с племенем.

– Общего много. И те, и другие действительно кочуют. В среднем за сезон цирковые артисты меняют семь-восемь городов, а их взрослые дети – семь-восемь школ. К концу десятилетки уже под шестьдесят получается. Их с цыганами в чем-то объединяет стиль жизни, но у артистов есть приписка – они работают в «Российской цирковой компании». И у них есть отпуск…

– И свой дом?

– У кого-то есть, у кого-то нет. Как в жизни…

– У меня подрастает маленькая дочка и, благодаря ей я снова, спустя пятнадцать-двадцать лет, стал посещать цирковые представления. Что бросилось в глаза – клоунов веселых не стало. За формой не осталось содержания. Ну, не смешно, в общем. Мне не повезло, или я ошибаюсь?

– Все правильно. В России сейчас отсутствует школа клоунов. Их никто не готовит. В третьем поколении клоунов вместо смеха – печаль. К первому поколению я бы причислил Никулина, Попова, Шуйдина, Карандаша, Румянцева, Енгибарова. Во втором уже менее известные фамилии. В третьем нет таких, на которые бы приходили независимо от программы – на имя. Кто-то умер. Попов, и не только - Хуш-Махуш, Хари, уехали. Ни династий не выросло, ни учеников. Хотя в Екатеринбурге прошел недавно 3-й международный конкурс клоунов…

– Вот и следующий вопрос сам подоспел. А какие еще конкурсы проводятся в России? И расскажите о нашей-вашей «Принцессе…»

– В России всего три серьезных конкурса: в Москве в цирке на Поклонной горе, клоунов в Екатеринбурге и наша «Принцесса цирка». Участие в конкурсе дело сугубо добровольное, но почетное. Они, как обновляющаяся кровь. На них – смотр и показ всего нового. А если о «Принцессе…», то приятно быть к чему-то причастным. В сентябре она будет в четвертый раз, проходит раз в два года…

– А почему принцесса, а не принц?

– В цирке не может быть принца. Король!? Принцесса, как-то понятнее. Ее видно!

– Бывают в цирке очень красивые артистки?

– Несомненно! Интересно и то, что все выбранные принцессы никакого отношения к династиям не имели. Династии, как известно, складываются в дрессуре животных, иногда в акробатике. Дуровы, Филатовы, Запашные… Последние, кстати, начинали выступать в Саратове.

– Саратовские Запашные!

– В цирке нет понятия по приписке к городу, хотя в разных труппах выступают и наши земляки.

– Расскажите о вашем детище.

– Факты известные в истории. Три брата Никитиных построили первый в мире стационарный цирк в 1873 году. Он стоял на Митрофаньевской площади на месте нынешнего кинотеатра Победы. В 1931 году построили новое здание, которое дважды серьезно реконструировалось. Тридцать метров высоты под куполом.

– Были там?

– А как же! И снаружи, и сверху, и в каждом уголке сотни раз. Я думаю, что мы и по сей день входим в тройку лучших цирков страны: программы расписаны на год вперед, мы считаемся одной из ведущих региональных баз. И хотя в цирке нет второго манежа, у нас постоянно ставятся номера. Но самое главное, что к нам ходит зритель. И все признают, что зритель искушенный: он знает, где паузу взять, а где хлопать. Короче, цирковое место, наработанное…

– В городе зоопарка нет. Вот, детей знакомиться со зверями воочию к вам водят.

– Может и хорошо, что нет. Хороший зоопарк – дело затратное, а плохой – дело неприятное. А если о зрителях говорить, то я заметил, что много стало приходить взрослых пар. У нас же нет злости. Два с половиной часа свободных от негатива на улице, или по телевизору.

– А певцы-гастролеры – мера для цирка вынужденная?

– Тут две причины. Первая. В Саратове просто негде выступать в таком формате. У нас 1908 посадочных мест и достойная акустика. Вторая – экономическая. Мы с начала перестройки живем на хозрасчете без дотаций, а у нас очень многое своего – инженерия, ветеринары, гостиница для артистов хорошая, столовая внутренняя по добрым ценам. И надо уже менять вновь все трубы в подвальном помещении. И…

– А есть мечта?

– Кондиционировать весь цирк: летом все-таки жарко. Кстати, такие уже есть в стране..

И еще я мечтаю прейти на электронную продажу билетов, но здесь мы зависимы от всех цирков, от перемещений групп.

– А как она, вся система? Российский цирк – лучший в мире?!

– По-разному, но в ближайших от нас – в Волгограде, Пензе и Самаре дела неутешительные. А если в целом, то русский цирк по технике исполнения уступает только китайскому, но там на него традиционно большие средства выделяет государство.

– Иван Георгиевич, скажите честно, что не сожалеете…

– Что я одиннадцать лет назад сделал выбор? Я много раз проматывал ситуацию назад – и опять бы не отказался. Это нелегкий хлеб, но мне чрезвычайно интересно. Моя задача как директора – минимизировать риски и создавать атмосферу.

– Но ходить на все представления и сидеть на одном и том же кресле!

– Это вошло в мою жизнь, в мою привычку. Если я здоров и в городе – это моя работа. Да и моим намного хуже, когда меня нет – я всех их по телефону измучаю-измотаю.

– Ну и последний вопрос: а где это шикарное мороженое из нашего детства – на втором этаже, в очереди?

– Оно осталось, но его очень мало. Не можем же мы в двадцать первом веке держать эту длинную очередь в буфет? А ты помнишь, что раньше даже в бумажных стаканчиках было другое мороженое. Так и напиши, что только у нас осталось цирковое мороженое – оно так и называется, и вырастающая большая елка! (И в этот момент директор цирка искренне, как ребенок, улыбается).