Надвигается День города. Фейерверки, развлечения. Мы будем праздновать тот факт, что живем именно в Саратове. Но любим ли мы на самом деле друг друга – город и его жители? Насколько мы в курсе, что мы тут строим и в какой среде обитаем? Каково на этом клочке земли человеку, стремящемуся к культуре, познанию мира, созиданию? Эти вопросы мы задали известным в городе специалистам в области искусства, архитектуры, философии.

Игорь СОРОКИН, экс-директор Дома-музея Павла Кузнецова, редактор, публицист, вольный художник:

– Сегодня у Саратова нет стратегии развития. Хотя раньше она была. Когда-то в виде крепости, охраняющей границы государства, потом в виде некоего перекрестия, через которое стекались и растекались народы. После войны возникла стратагема промышленного развития. Закрытый город работал на космос и оборону. Ленинский район представлял научно-исследовательское направление, Заводской – производство.

Существует теория, что Россия – страна центростремительная. Есть Москва и Санкт-Петербург, где люди воплощают свои замыслы. А есть гнезда, где созревают идеи. Саратов – гнездо в разных смыслах. Многие улетели, но среди них немало личностей, которые реализовались в столицах.

Конечно, мне очень не хватает театра АТХ, саратовского рок-клуба, обществ «Контрапункт» и «Желтая гора». Тогда, на рубеже 1980-1990-х помимо традиционных культурных площадок и гастролей приезжих артистов придумывалось что-то еще. Было движение.

Помню, как один из художников, приехав в Саратов, отметил профессиональный вкус в рекламных шрифтах, в вывесках. «Сразу видно, что в городе есть художественное училище», – заметил он. Сейчас, если посмотреть на баннеры и растяжки, то складывается ощущение, что дизайнер в познании своей профессии прочитал лишь первую страницу учебника, на которой написано: «для привлечения внимания полезно применять желто-красные цвета».

С точки зрения норм общественных территорий Саратов не является городом. Потому что на каждого человека положено определенное пространство с рекреационными зонами - парками, площадями, скверами, фонтанами. У нас этого не только мало, но и то, что имеется, уничтожается. Зеленые зоны застраиваются домами, площади заполоняются ларьками. Но все это не может проходить бесследно. Идет выплеск дурной энергии, растет социальная напряженность, люди становятся злыми.

Чтобы город развивался, нужно перестать толкаться на пятачке в несколько десятков кварталов: оставить старинную его часть в покое, привести в порядок, отдать под рекреационные нужды. Так поступают во многих исторических городах.

Саратов зажат в рамках треугольника, одной из самых жестких геометрических фигур – между Глебучевым оврагом, Волгой и Соколовой горой.

Надо просто сменить масштаб, нужно расширить границы. Хочу напомнить проект «Саратовское озеро: сакральная география», придуманный нашей группой музейщиков.

«Саратовское озеро» – территория условная, объединяющая в единое культурное, историческое и географическое пространство два города – Саратов и Энгельс, разделенные Волгой.

Для великого будущего необходим круг, ведь все судьбоносные города имеют круговую схему – Москва, Рим, Константинополь. Так вот, если объединить Саратов с Энгельсом, то такой круг получается. При этом вырисовывается семихолмие – шесть саратовских гор и одна гора в Энгельсе, что символизирует особое предназначение города. Вспомним те же Рим и Москву. Волга должна быть объединяющим озером, внутренним водоемом, а не рекой, разделяющей два берега, два города. При этом всю городскую власть и бизнес предлагаю перенести на место нынешнего аэропорта (он ведь переедет в Сабуровку). Там можно построить ультрасовременный центр. Оттуда власть будет обозревать перспективы развития города – от Увека до Шумейки. Освободившиеся же территории в историческом центре надо отдать культуре и туризму.

Увеличить масштаб нужно, чтобы через осознание собственного роста реализовывать масштабные проекты. Например, Гагарин нам не по зубам. Мы никак не можем примерить на себя статус центра, где учился и приземлился первый космонавт. Посмотрите, в федеральной программе празднования 50-летия полета Гагарина Саратов даже не значился. Ни с того ни с сего космической меккой стала Самара, устроившая грандиозное представление и мощный пиар. У нас же официальное празднование этого события прошло так, что каждый саратовец при упоминании тех торжеств должен краснеть. Украсили памятник шариками. А на месте приземления даже туалет не поставили. Школьники бегали в посадки.

Саратов обладает такой художественной историей, что он способен воспитывать своей средой. У города колоссальный культурный потенциал. Здесь можно было бы открыть несколько десятков музеев, потому что известных личностей, имеющих отношение к нашей культуре и истории, очень много.

Но я не считаю себя пессимистом. Мне кажется, что есть время для вдохов и выдохов. Если все время жить на вдохе – задохнешься. Саратов, похоже сейчас на выдохе, но обязательно будет вдох.

Людмила ТАРАСОВА, доцент кафедры архитектуры СГТУ:

– Саратов можно ругать, из него можно убегать в города более успешные и перспективные, но человеку, выросшему здесь, очень трудно быть к этому городу равнодушным.

Я очень люблю исторический центр Саратова, его домашний, человеческий масштаб, его тенистые зеленые улицы, его разношерстную, но такую живую и симпатичную историческую архитектуру. В последнее время это чувство имеет все более горький вкус: так любят больного, искалеченного ребенка. То здесь, то там повырастали огромные безликие коробки, перекрыв красивые виды, задавив очаровательные особнячки. Перестройками, пристройками, грубыми рекламой и вывесками уродуются исторические здания. Не перестаю удивляться: «Как же людям не жалко? Неужели не колет глаз разрушенная гармония и не мучают угрызения совести за дело рук своих?». В основном ведь это творят наши доморощенные заказчики и архитекторы, на этих исторических улицах выросшие и ставшие иванами, не помнящими родства.

На мой взгляд, общественные пространства воспринимаются сейчас не как общие, а как ничейные. Там, где мы раньше гуляли, общались, занимались спортом, теперь стоят сплошные ларьки. Мы стали обществом сверхпотреб­ления, такое ощущение, что пол-Саратова продает, пол-Саратова покупает, других видов деятельности у нас не осталось.

Исторически сформировавшаяся в Саратове система общественных пространств становится для этого все менее пригодной. Когда-то стильный проспект Кирова – место встреч и общения – сегодня выглядит захламленным, и его поскорее хочется «проскочить». Площадь Чернышевского с ее яркой и запоминающейся архитектурой не используется никак, хотя наличие консерватории и музыкального фонтана несет потенциал использования этого места как территории искусства.

Расцвет строительства Саратова приходится на конец ХIХ – начало XX века. Общество выхлопотало у центральной власти разрешение на строительство университета, консерватории. Стало престижно строить в городе красивые здания. Конец 1970 – начало 1980-х тоже был неплохим периодом. Проспект Кирова стал пешеходной зоной – проект его благоустройства широко обсуждался, набережная была благоустроена, а главное, как мне кажется, у жителей было какое-то воодушевление и уважение к своему городу.

Реально существовало профессиональное сообщество архитекторов, которое вело диалог с властью, с главным архитектором города, отстаивало памятники архитектуры.

И все же радостно видеть людей, бескорыстно делающих что-то для своего города. Людей, которые пишут книги о Саратове и спонсируют издание этих книг, реставрируют на свои деньги полуразрушенные памятники архитектуры, организовывают фестивали, конференции, другие культурные акции, направленные на сохранение традиций и выявление, развитие своеобразия нашего города. Когда видишь в одном месте столько светлых лиц любящих свой город людей, веришь, что у Саратова есть будущее.

Надо, чтобы таких людей в Саратове становилось больше. Надо, чтобы был не День города – как повод попускать фейерверки, а, например, Год города, в каждый день которого во всех средствах массовой информации, в детских садах и школах говорилось бы о нашем Саратове, о его уникальности и беззащитности, о нашей причастности к его судьбе.

Тамара ФОКИНА, профессор ПАГС им. Столыпина, филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы:

– Говорят, Париж – столица мира. Петербург – северная столица. Можно ли Саратов выразить какой-то формулой? Нет, не получается. Саратов – средний. Но этим он и хорош. И не отстает, и вперед не суется. Он комфортен для выращивания очень творческих людей. Здесь много возможностей. Что ни музей, то прелесть, что ни человек, то умница. Но люди разобщены, разбросаны, как рассыпавшиеся алмазы. Мы часто не знаем, что делают другие творческие люди рядом с нами. Я, например, казалось бы, много где бываю, много чем интересуюсь. Но недавно я совершенно случайно узнала, что снова выходит замечательный старый журнал «Волга».

В отдельных местах происходят потрясающие вещи, но общая картина, мозаика не выстраивается. Саратов замечательный, но никто не может наложить на него такой отпечаток, чтобы дать определенное направление в развитии. Нет здесь таких больших героев. Не ясно, в каком направлении мы движемся. И мне кажется, что Саратов и не хочет искать ответ на этот вопрос. Есть такие города, которые не хотят быть помеченными клеймом, тавром, брендом. Они предпочитают находиться в подвешенном состоянии.

Иногда кажется, что Саратов как бы приберегают для того, чтобы однажды прийти сюда и навести порядок. Его поддерживают в более или менее приличном виде, не выходя на большие стратегии.

А стратегии могли бы быть самые разные, но их нужно формулировать и выбирать. Именно выбор многое определяет. Например, выбираем формулу «Саратов – купеческий город». Тогда начинаем восстанавливать особняки, строим трактиры у дорог, таверны, проводим ярмарки… Если пограничный город, то это форпост со всеми его признаками. Если студенческий город, то нужно строить общежития, кампусы, приглашать иностранцев для обучения и преподавания. И так далее.

Можно было бы объединить усилия жителей Саратова и направить их на что-то определенное. Но вопрос – на что? Ведь люди живут одну жизнь, и они должны понимать, что их труды не напрасны. Что следующий градоначальник не перечеркнет все, что они сделали, и не придаст без объяснения совсем другой вектор развитию города. Улицу Рахова, на которой я живу, привели в некоторый порядок. Спасибо, конечно. Но почему именно ее? И доделают ли до конца? И что означают эти крашеные черно-белые бордюры – какое-то осмысленное благоустройство или так называемое осваивание денег?

Главная проблема нашего города в том, что он не знает, кто он и что он. Если только это специально и хитро не придумано. Если это не Божий умысел естественно возникающего гнезда. Возможно, это единственный способ существования такого города, как наш. Иначе он надорвался бы. Болото, скажете? Но в болоте чего только нет. К тому же это одна из самых совершенных экосистем.

Саратов – город без конт­растов. Он не велик, но и не мал, не Восток, но и не Запад. Здесь все играют роль камердинеров, и поэтому нет ни одного государя. Нет ни одного здания, события или человека, которое можно было бы назвать величественным. В Саратове нет и, скорее всего, не будет гениев и святых; это город юмористов, но не сатириков; Саратов – средний, но не срединный город, он скорее расчетлив, чем мудр. Пребывание в середине делает жизнь горожанина скучной, но не страшной.

За многие годы, прожитые мною в Саратове, здесь не случилось ничего, что меня изумило бы. Здесь средние политики, режиссеры, актеры, преподаватели, ораторы. Но, быть может, это и есть путь города – жить благополучной спокойной губернской жизнью в естественно свитом гнезде? И при этом сохранять богатую культуру и традиции.