Грант Фонда Потанина «Меняющийся музей в меняющемся мире» выиграл саратовский проект «Атлас Рима: саратовским водохлебам». Его авторы – бывший заведующий Домом Павла Кузнецова Игорь Сорокин и доцент кафедры физической географии и ландшафтной экологии Александр Башкатов – будут исследовать саратовские родники при поддержке Саратовского музея краеведения.

Как можно увязать музейное дело и родники? Такой вопрос возникает, когда сопоставляешь идею проекта и тематику гранта. Оказывается, это вполне возможно. Более того, эффект от проекта, если его результатами воспользуются архитекторы, дизайнеры, строители, муниципалитет, будет колоссальным, поскольку весь он увязывает в одно целое историю города с вкраплениями музейной темы, создание рекреационных зон в городе с использованием родниковой воды, эффектные архитектурные и дизайнерские решения этих зон, качество воды из родников.

При воде будем

История проекта началась с вопроса, который возник у Игоря Сорокина еще в конце восьмидесятых: почему на пересечении улиц Октябрьской и Кузнечной постоянно сыро? Причем вода течет в любое время года. Сначала думали, что это канализация, но оказалось, что нет.

– Я обнаружил в донесении Ивана Константиновича Бошняка интересную деталь, – рассказывает Сорокин. – Бошняк был комендантом саратовской крепости во время восстания Пугачева. «Храбрый Бошняк», – называл его Пушкин. Потому что он принял бой, а потом с честью (спас казну и знамя) бежал. Когда он объяснял губернатору, почему выбрал место обороны у Московской заставы, записал – «при воде будем». Московские ворота располагались там, где сейчас улица Московская пересекается с Октябрьской. То есть стоял гарнизон где-то в районе теперешней Нижне-Волжской студии кинохроники. Но там ведь никакого родника нет! И тут у меня щелкнуло: задавили родник. Ведь улица Челюскинцев называлась Часовенной не просто – а по часовне над родником. При роднике и возникла Киновия (монашеское подворье)! Задавить задавили, но – водичка дырочку найдет. Вот он и стал выбивать ниже, в третьем по счёту дворе на улице Кузнечной, – течёт прямо с улицы Челюскинцев, из-под дома. Потом я стал припоминать другие истории с другими родниками, которые пропали при застройке. Например, часовня Параскевы Пятницы над источником горько-солёной воды. Она была на территории женского Крестовоздвиженского монастыря. Воду оттуда брали женщины, поскольку она считалась целебной, помогала от всяких женских хворей. Сейчас, скорее всего, этот родник точит фундаменты гостиницы «Словакия», мочит её подвалы.

Прошлой весной Сорокин и Башкатов приняли участие в фестивале «Диалог с городом», который проходит ежегодно в рамках выставки Софит-Экспо «Архитектура. Строительство. Дизайн». «Природа города» – тема круглого стола, которая позволяла увидеть как природу возникновения городов, так и взаимодействие среды культурной, цивилизационной, с природной средой. Тогда и родилась эта тема с родниками.

Атлас Рима

– Проект не случайно получил такое название, – объясняет Игорь Сорокин. – В том смысле, что Рим до сих пор пьет чистую родниковую воду, идущую в город с гор по акведукам.

В Саратове тоже были свои акведуки. Это деревянный водопровод Василия Васильевича Гришина.

В начале XIX века, во время губернаторства Панчулидзева, проблема с водой была колоссальная. Народ пил воду из Волги, ее возили бочками. Население страдало от разного рода кишечных эпидемий. Но все московские приезжие инженеры только руками разводили – как решить проблему, они не знали.

Василий Гришин, бывший полицейским приставом в отставке, придумал проложить в город от родников деревянный водопровод. Надо заметить, что он вложил в это дело свой личный капитал! Можно сказать, совершил подвиг, а оказался незаслуженно забыт. В итоге город получил чистейшую воду, которая поступала на городские площади, собиралась в специальные чаши, и все пользовались ею бесплатно. Правда, когда город разросся, от деревянных акведуков пришлось отказаться, чаши для воды на площадях превратились в сухие фонтаны, а потом пропали и они. С тех пор Саратов вновь пьет волжскую воду, которая, конечно, очищается, но «римское право» на чистую воду все-таки городом утеряно.

Задача проекта – сделать заборы воды из саратовских родников, определить степень ее качества и пригодности для употребления. Также параллельно с гидрогеологическими исследованиями ведется архивная работа: следует выяснить, кому и на каких основаниях принадлежат земельные участки с тем или иным родником. К каждому из родников можно привязать свою историю.

– Результаты этих исследований войдут в пакет документов, который мы предоставим архитекторам, чтобы они уже проектировали зоны отдыха вокруг этих родников, – отмечает Сорокин. – Денег гранта на то, чтобы эти родники восстановить и облагородить, конечно, не хватит. Наша задача – взрыхлить мыслительную работу.

Музейный родник

Чигири – водяные колеса для распределения воды по желобам для полива садов, а также сухие фонтаны были одним из мотивов творчества Павла Кузнецова. Чигири, например, стояли в яблоневых садах его деда – Ивана Бабушкина. Сады эти находились в Маханном овраге. Эта территория могла бы стать парковой зоной – там спуск к Волге, прекрасные виды, речушка небольшая течет. И эта садово-парковая зона была бы отсылкой к творчеству великого художника.

Корольков сад, как рассказывает Игорь Сорокин, также был причастен к творческому рождению еще одного художника. Иллюстрации, ксилографии Алексея Кравченко ко множеству книг давно стали классическими. Они издаются и переиздаются. Так вот, впервые он попробовал резать по яблоне именно в Корольковом саду. На тот момент он уже был художником, живописцем. Но поворотный момент, который сделал его известнейшим иллюстратором, произошел тут. У Кравченко есть гравюры, где изображен сбор плодов и чигирь.

– Почему бы это не использовать в решении рекреационных зон? – предлагает Сорокин. –Или история с гришинским водопроводом? Ее имеет смысл разворачивать в завокзалье, потому что оттуда этот водопровод и начинался. Сейчас там есть два родника – один сухой, а второй мои знакомые художники называют чудинским. Потому что живет рядом художник Виктор Федорович Чудин и поит всех чаем из этого родника. А в краеведческом музее есть и части деревянного водопровода. Не исключено, что это все может быть использовано в оформлении, все это можно цитировать в пространстве города.

– Или взять нынешнюю ситуацию в Бестужевом саду, – обращает внимание Сорокин. – Когда-то там был пруд, тарзанка рядом, дети, как лягушата, сигали в это пруд с тарзанки. Родниковое, то есть, место. Сейчас прямо на месте этого пруда стоит новый жилой комплекс. И Бестужев сад, как сад, остался только в названии кооператива. Жителям его, возможно, придется страдать от комаров и сырых подвалов, если не было проведено необходимых дренажных работ. Скорее всего, источник воды находится выше этого комплекса. Но если правильно распорядиться ресурсами, то из проблемы можно сделать преимущество – например, пустить чистый ручей между домами, ивы посадить. И там будет роскошное место.

Задача «Атласа» – все перспективные родниковые точки прописать, с привязанными к ним музейными историями, привести это все в некую систему и предложить городу и архитекторам для дальнейшей работы.

– Такая затея, – резюмирует Игорь Сорокин.