Признаться, я думала, что лучше Ираклия Андроникова о музыке уже никто не может рассказать.

Это был человек-театр. Но в Саратов приехал знаменитый музыковед, философ, ведущий Нобелевских концертов Михаил Казиник и сделал нас его горячими поклонниками.

Этот человек тире театр, филармония и консерватория в одном лице наделен не только блестящими актерскими способностями, бурным темпераментом и истинно энциклопедическими знаниями. Он сам, прежде всего, музыкант – пианист и скрипач. Трактует музыку и тут же исполняет ее крохотные кусочки. А то и до целых сонат доходит, предварительно сообщив слушателю о них и их авторах совершенно парадоксальные вещи.

Начав с вечера, посвященного памяти великого Шостаковича, Михаил Семенович провел в нашем городе еще три музыкальных «ликбеза». О Бахе, Моцарте и «безумных романтиках» XIX века. Встречи проходили то в Большом зале консерватории, то в СГУ. Толпа поклонников Казиника росла от концерта к концерту.

– Почему я, как наркоманка, следую за вами повсюду? – задала я вполне риторический вопрос Михаилу Семеновичу.

– Это вы за музыкой следуете, – возразил маэстро. – Музыка, настоящая музыка – наш единственный подлинный язык, на котором мы можем общаться на полную катушку. Общий язык человечества, с тех пор как не стало Вавилонской башни.

– Вы сейчас гражданин Швеции...

– У меня двойное гражданство. В Швеции учу музыке маленьких детей.

– И зачем, откровенно говоря, вам это надо: еще по российской глубинке ездить? Наверняка не из-за денег. Какие доходы у популяризатора классики в России!

– Доходы от билетов по цене 50 рублей. Ниже уже не бывает. За аренду залов берут прилично. Но я упрямый! Если мы не создадим аудиторию в России, музыка уйдет на Запад. Или мы не существуем, или существуем с культурой. Есть хлеб насущный мы научились все и давно, а развивать душу – всего только две-три тысячи лет назад. Я еще раз приеду в Саратов. На первом моем концерте было человек 150-200. На почти миллионный город! На последнем балкон был заполнен до конца. Трудно было «брать Саратов». Теперь у меня впереди «взятие Одессы».

– Почему все же Саратов?

– Здесь жил Петров-Водкин. Говорил на этой земле Радищев о свободе. Недалеко отсюда родился Шнитке... Знаете, почему появились на земле романтики музыки? Умные и дураки живут каждый в своем кругу. Умным не хватало характера, умения рассказать, в каком невежестве они живут. А надо было осветить все идиотам, чтоб они увидели это.

Первым романтиком в музыке называют Шуберта. Но великий интерпретатор Казиник начинает свой рассказ с гениального «безумца» Паганини. Тот незаметно подрезал струны, чтобы доказать, что можно играть и на одной. Даже музыку для нее написал.

– Теперь мы не режем струны: они дорого стоят. Просто переводим на полтона, – выдает нам профессиональные тонкости маэстро.

Шуберт, скромный помощник школьного учителя, играл только для своих близких. У Шумана жена Клара играла так, что он потерял чувство реальности и «взял Бога за бороду». Бог победил – Шуман порвал связки.

– Брамс любил Клару, а я, как Клара, мечусь между Шуманом и Брамсом, – с упоением, страстно делился с нами на концертах Михаил Семенович.

Тут же показывал отрывки и «из того и из другого». Как будто музыка рождалась прямо сейчас: так он негодовал, восхищался, переживал. Крошечная девочка собралась уходить Казиник просит ее задержаться на минутку. И, став на колени перед ребенком, показывает на скрипке, как поет птичка, мычит корова, каркает ворона: «А то запомнишь только, что дядя сильно кричал». Он абсолютно убежден, что любовь к скрипке – царице инструментов отбивают в детстве бездарные учителя, заставляя малышей бессмысленно пиликать.

– У вас и в Швеции наверняка есть восторженные слушатели?

Честный Казиник рассказал «жуткую» историю, как он выступал в Гетеборге в академии искусств. И там все было так красиво и правильно организовано и такой был лифт, объявляющий нужную остановку, что он не смог говорить и попросил принести какую-нибудь старую затертую вещь, чтобы глядеть на нее и говорить о музыкальных трагедиях. Кстати, на днях в Питере прошла презентация большого проекта: фильма о том, как он выступает в старейших соборах Европы. К тому же Михаил Казиник – член Экспертного совета по Нобелевской премии. А я слышала, как две его поклонницы договорились до того, что он и сам-де Нобелевский лауреат. Если б за огромную любовь к музыке и умение ее передать другим давали лауреата, Казиник стал бы первым. Может, еще будет?

P.S. Мы публикуем фотографию очень экспрессивного маэстро. Одно сплошное «мобиле». Говорит, в шведских газетах дают сразу большую подборку снимков его эмоциональных состояний. И он не всегда себя там узнает.