Шквал кадровых реформ обрушился на силовые ведомства, погулял по московским кабинетам и переместился в Питер. Валентина Матвиенко, оставаясь в ранге вице-премьера, покинула федеральное правительство и оказалась в кресле президентского полпреда в Северо-Западном округе. Почти открытым текстом говорится – с целью подготовки к губернаторским выборам в Санкт-Петербурге. Если взглянуть на эту ситуацию с точки зрения официальной государственной иерархии – вещь достаточно абсурдная: находясь на куда более высокой карьерной точке, вожделеть ступеньку заведомо низшую.

Все, впрочем, логично. Путешествие Валентины Матвиенко по кругам власти легко вписывается в современную бюрократическую практику. Которая диктует свои законы: карьера не там, где высоко и тебя отовсюду видно, а там, где, как любят выражаться оборотистые менеджеры, «возможностей больше». Как бы то ни было, государство в лице своего главы и творца федеральных округов признало эти самые округа случайной и временной деталью государственной машины, слабым, телевизионно говоря, звеном пресловутой властной вертикали. Для искушенных наблюдателей подобное положение дел давно не являлось секретом, но чтобы быть признанным на таком уровне...

Саратов, понятно, далеко от Питера, но в данном случае тенденция прослеживается общая. Окружная администрация и ее местное представительство стали у нас не просто слабым, но лишним звеном. Почему и как это произошло?

Самой мощной политической силой постсоветской России, укрепившейся в 90-е и уверенно шагнувшей в новое десятилетие, стала региональная бюрократия. Владимир Путин, едва заняв высший государственный пост, пошел на нее войной. Уже первые шаги нового кремлевского хозяина указывали на бескомпромиссный характер грядущей борьбы: губернаторов вежливо, но настоятельно попросили покинуть Совет Федерации. Была выстроена новая, куда более жесткая для регионов схема межбюджетных отношений. Получили карт-бланш региональные прокуроры, а вопрос «третьих сроков» казался решенным – понятно, не в губернаторскую пользу. Самым симптоматичным казалось учреждение семи федеральных округов, а силовое происхождение большинства полпредов повергало региональных начальников в самое мрачное расположение духа. Было дело, несколько месяцев губернаторы втягивали когда-то буйные головушки в сузившиеся плечи, самые чувствительные сушили сухари и подштанники, и почти все подумывали о номерных счетах... Гроза, однако, вышла удивительно скоротечной. Региональные бароны успокоились быстро и с прежним комфортом загуляли в новых условиях. Убедившись, что и без Совета Федерации существовать можно, главное – почаще присягать на верность Самому, а перераспределение доходов в пользу Москвы если материально идет в минус, то морально в плюс: всегда можно, подобно бывалому зэку, упереть руки в боки и качнуть права... Что же до окружных администраций и института федеральных инспекторов, тут своя история...

Меня не оставляет ощущение, что, учреждая округа, президент мыслил не как современный администратор и управленец, но как обычный советский чиновник, отягощенный средним школьным образованием. То есть – русским литературоцентризмом, бессмысленным и беспощадным. Реальность российской провинции обрела черты гоголевского мира. В схему Президент-Губернатор (Царь-Городничий) добавилась фигура Ревизора. Правда, в бессмертной комедии Николая Васильевича настоящий Ревизор – фигура фантомная, а потому мистически могущественная и грозная; главное условие страха и трепета региональных чиновников перед ним – его временное отсутствие. С ожиданием. Когда же Ревизор появляется, пусть и в карикатурном облике Хлестакова, глава региона, как и всякий русский человек, понимает, что с другим русским человеком, когда он из плоти и крови, пусть и «тонкая штука», всегда можно договориться. И не вина гоголевского Городничего в том, что так опростоволосился вместе с окружением. Тут уж, извините, законы жанра.

Новые Ревизоры, названные президентскими полпредами, сразу были заявлены как люди из плоти и крови, с прошлым и настоящим. Тем более что внятных целей и задач ни ими, ни им сразу не было сформулировано. От администрации Приволжского Федерального округа мы, например, за три года, кроме просветительских акций и масштабного прожектерства, ничего не увидели. Так почему губернаторы и сами полпреды, а также их представители на местах в лице федеральных инспекторов, должны были отступать от классической литературной схемы?

Показательна в этом смысле фигура Главного федерального инспектора по Саратовской области Рината Халикова. Первоначально Ринат Шавкятович, даром что считался одним из заметнейших кукушат в губернаторском инкубаторе, открыл самостоятельную и масштабную политическую игру, создав альтернативную группу влияния. К которой с разной степенью интенсивности тяготели такие авторитетные политики, как мэр Саратова Аксененко, тогдашний спикер облдумы Харитонов, председатель ГТРК «Саратов» Россошанский и пр. Халиков воспринимал свой пост как мандат на активное участие в региональной политике. К его группе долгое время относились серьезно, но целая серия политических поражений (главным стали вчистую проигранные выборы в областную думу), которые поставили в вину Халикову, сказалась на его положении – сегодня оно выглядит достаточно жалким. Местные элиты быстро разобрались: административный и силовой ресурсы окружной администрации – фикция во многом, а федеральные властные институты в регионах – пышная декорация, за которой ничего нет. Халиков же – политик-одиночка с явно преувеличенными амбициями. То есть Хлестаков, выдающий себя за Ревизора. В этом, конечно, не вина его, а беда, но в политике недосуг разбираться в таких тонкостях.

Дальше еще интереснее. Гоголевский мир эволюционирует в чеховский. Федеральные чиновники превращаются в свадебных генералов, которым никакой деятельности, кроме надувания щек на чужих праздниках, просто не остается. Причем примирительный вздох чеховской свахи: «Слава Богу, хоть орденов много!..», у нас в Поволжье, как вы понимаете, сильно обесценен многочисленными губернаторскими крестоналожениями.

Так что предстоящую метаморфозу Валентины Матвиенко – из полпредов в губернаторы – можно воспринимать как привычный для нынешних российских обстоятельств исход из литературы в реальность. Очередь за остальными регионами.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 10(25), 14-20 марта 2003 г.