В Саратовской области готовится принятие закона «О звездном небе над нами».

То есть я хотел сказать – закона «О нравственности». Оговорка не по Фрейду, а по Канту. Иммануил Кант говорил о непостижимости звездного неба над нами и нравственного закона внутри нас. Но нам до Канта дела никакого нет. Своей работы непочатый край. В политике – безобразная грызня всех со всеми, цинизм, пошлость и популизм, в экономике – развал и шатания, в социальной сфере – симбиоз убожества и позора, в идеологии – маразм, полнейшая чушь и Шинчук...

В общем, самое время законодательно учредить нравственность. Застрельщиком, как всегда, выступил губернатор Дмитрий Аяцков – последнее выяснилось, когда один федеральный ТВ-канал соединился с ДФ телемостом, дабы выяснить, как в Саратове пошел процесс легализации проституции. Однако обманулись москвичи в ожиданиях. Как писал Сергей Есенин: «Но мне иное чувство сердце гложет, другие думы давят череп мне». Губернатор неожиданно ответил, что про проституток – это неактуально, а вот готовится Саратовская область к принятию закона о нравственности. Казалось бы, между легализацией проституции и законодательным установлением нравственности в отдельно взятом регионе – дистанция огромного размера, но это только для тех, кто не ориентируется в наших непростых обстоятельствах и не понимает, что ДФ по психологическому типу своему творец и художник, который ради красного словца не пожалеет и яйца. Можно ли обвинять режиссера, вслед за созданием забойных порнофильмов обратившегося к работе над благочестивым сериалом на евангельские темы? Человеческих претензий к такому деятелю культуры может быть сколько угодно, но адекватны ли претензии творческие? А закон о нравственности – это чистое творчество. Искусство ради искуса.

А искушение стать самыми нравственными во всей России велико. Да и надоело, знаете. Из каждого киоска печатной продукции смотрят в мир молочные железы разнообразных, а подчас и причудливых мужских очертаний. На одной из центральных магистралей Саратова красуется вывеска «Меха Елены» с их местонахождением. Телеэкран и газетные страницы – потоки крови и пива, там и сям карты, деньги, эрегированные стволы, мат вице-спикера, дебош регионального спикера, гигиенические средства и прочее. Как тут горой не встать за нравственность при наличии власти и влияния? Это ведь если сто раз произнести слово «халва», во рту слаще не станет. А когда произнесешь слово «говно» хотя бы десяток раз, окружающий мир будет выглядеть еще неласковей и паршивей... Значит, нужно придумать какое-нибудь антиговно, при произнесении которого мир в состоянии аннигилировать самым волшебным образом.

Естественно, что никому не приходит в голову древняя и давно себя скомпрометировавшая истина о том, что начинать, дескать, надо с себя. Да и с какой стати? Ведь, похоже, только у нас в России есть сапожники без сапог. И радетели нравственности без нравственного закона внутри. Что логично. Поэт Иосиф Бродский как-то отказался принять в подарок собственный раритетный сборник. «Что я с ним буду делать? Читать?» – недоумевал нобелевский лауреат. Работники телевидения терпеть не могут смотреть ящик в часы досуга. Профессиональные киллеры вряд ли беседуют о достоинствах и недостатках дырок в голове просто так, для поддержания беседы. Чем саратовские жизнелюбы из исполнительной и законодательной хуже?.. Законодательное учреждение нравственности и отсутствие крошечного пространства для нанесения пробы на том или ином персонаже – вещи вполне совместные. А если копнуть еще глубже – кому и принимать законы о нравственности, как не специалистам с большим стажем, высоким уровнем потенции и компетенции, давно и прочно изучающим проблему изнутри?..

Есть во всех этих нравственных историях и еще один герой. Если у Дмитрия Аяцкова мы наблюдаем свободный полет творческой мысли, то Борис Шинчук, секретарь Совета по общественным связям при губернаторе Саратовской области, демонстрирует этот свободный полет в материальном, телесном, так сказать, плане. Из кресла регионального министра иностранных дел (то есть по определению сноба, либерала и гедониста) – в идеологические вице-премьеры, и барственную улыбку от князя Горчакова мигом меняет партийная насусленность... Из удалого тамады – в православные постники и аскеты, из битломана и гитариста – в суровые патриоты и ревнители древлего благочестия от Нового Завета к Старому и обратно... Дух захватывает, едрена мать! Светлый, как выражался о таком кино товарищ Сталин, путь...

Я так рассуждаю, что и на нынешнем посту общественника при губернаторе и ревнителя нравственности, собирателя представителей политических партий и земель нерусских во имя обличения безнравственности в электронных СМИ двойной тезка поэта Пастернака также уже придумал, чего бы такого напаразитировать в прозе. Не зря же прозвучало нечто о нравственной цензуре. В обстоятельствах, когда есть что цензурировать, цензоры – самые счастливые люди. Помню, как завидовали этим небожителям мои сверстники, переживавшие мучительный период полового созревания в трудные для этого дела 80-е... Был такой польский фильм – «Секс-миссия» (в советском прокате – «Новые амазонки»), из которого в том же советском прокате едва ль не половина была вырезана. Подозреваете, сколь свысока смотрели на соотечественников всевидящие отрезальщики? А ведь нынче рынок. Совету по общественным отношениям можно и нужно добиваться комиссионного процента с церковных венчаний и записи актов гражданского состояния – самых что ни на есть нравственных учреждений. Штрафовать матершинников – из власти и не только... Изымать сомнительную продукцию. Да мало ли возможностей для деятельного и нравственного госслужащего...

О, времена! Продолжать не буду.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 11(26), 21-27 марта 2003 г.