Частная медицина вернулась 20 лет назад. Не только медными табличками на дверях большой квартиры: «Профессор Преображенский принимает с… до…». Теперь это по большей части современные, хорошо оснащенные многопрофильные учреждения, предлагающие широкий спектр медицинских услуг.

То, к чему еще вчера средний россиянин относился с нескрываемым подозрением, сегодня становится привычной частью нашей жизни. Люди охотно идут в частные клиники, среди которых уже возникла реальная конкуренция. Примечательно, что, перенимая на себя значительную долю нагрузки муниципального здравоохранения, высвобождая средства социальных фондов для менее состоятельных граждан, частники формируют новые, рыночные механизмы ценообразования в сфере медицины. Иными словами, все мы постепенно приходим к осознанию простого факта: медицинские услуги, которые десятилетиями оплачивало государство, если их осуществлять на уровне современных методик, стоят значительно дороже.

Но сможем ли мы окончательно примириться с тем, что за лечение надо платить? Да и все ли могут это делать? Что ждет в ближайшем будущем отечественную систему здравоохранения в условиях параллельного развития двух ее направлений – муниципального и частного? Ведь и государство все больше средств вкладывает в свои клиники и поликлиники.

С этими и другими вопросами мы обратились к главному врачу лечебно-диагностического центра «Авеста-М» Андрею ШУБИНУ:

– Да, именно частная медицина формирует рыночные цены на медицинские услуги. Потому что это бизнес. А в бизнесе все определяется объемом реальных расходов. Но никакой непримиримой конфронтацией с муниципальной системой здравоохранения это не грозит. Просто, как и полагается в условиях рыночной экономики, у людей постепенно появляется возможность выбора.

Мы же отвыкли от очередей за бензином. Еще недавно, в середине 1990-х, приходилось ездить с канистрами. А сейчас? Подъезжаешь к заправке, и если там больше трех машин, едешь на соседнюю. То же самое и с продовольствием – проблема снялась: кто-то едет в супермаркет, кто-то идет в социальный магазин. Но очередей-то нет.

В медицине должно быть примерно так же, хотя до этого еще далеко.

– Андрей Геннадиевич, а насколько корректно такое сравнение? Если принимать во внимание, что нашего человека десятилетиями учили: медицина должна быть бесплатной.

– Абсолютно корректно. Это же услуга. На самом деле медицина никогда не была бесплатной. Просто она оплачивалась из фондов социального потребления. Она и сейчас не бесплатная, за муниципальную медицину платит Фонд обязательного медицинского страхования, куда средства поступают из ваших же доходов. Не платят лишь неработающие – пенсионеры, инвалиды, дети. Другое дело, что средств этих все равно не хватает, чтобы услуги были по-настоящему качественными.

А психология неминуемо поменяется. Когда выезжает человек за рубеж, он сразу понимает значение страхового полиса. Его и уговаривать не надо. Один раз только послушать грустную историю о том, как кому-то во время турпоездки плохо стало… Все стоит каких-то денег. Конечно, самое разумное привлечение средств в медицину – через страховую организацию.

– Кто ваши пациенты, какими должны быть их возможности?

– Мы неоднократно проводили такие исследования. Наши пациенты – это классические представители среднего класса: бизнесмены, наемные работники преуспевающих предприятий, квалифицированные рабочие. Их семейный доход, не личный – около 25-30 тысяч рублей в месяц. В этом случае члены семьи могут позволить себе визит в частное лечебное учреждение.

Мы активно работаем с системой добровольного медицинского страхования. Крупные организации, особенно иностранные, заключают договор со страховой организацией и платят за услуги коммерческую цену. Это является частью социального пакета. Их сотрудник, независимо от статуса, приходит к нам и получает необходимые услуги. Так происходит во всем мире, где работает страховая модель.

– А система обязательного медицинского страхования может приблизить нас к частным учреждениям?

– Никаких запретов на это нет. Просто частная медицина сама не спешит в этом направлении. Тарифы очень низкие, не рыночные, не привлекательны они для бизнеса, не позволяют покрыть реальную стоимость медицинской услуги. Я не говорю о прибыли – затраты невозможно покрыть. А сотрудничать на условиях софинансирования законодательство не позволяет. Идея бродит, но страховые организации ее пока отвергают. Впрочем, все постепенно идет к одноканальному финансированию медицины, через страховые организации.

– Отношение к частной медицине у людей постепенно меняется. Но некоторые сомнения еще остаются. Например: цены высокие, а будет ли качество?..

– Есть такая тема: якобы частные учреждения разводят на деньги, находят несуществующие заболевания, назначают ненужные анализы. Эти настроения очень живучи. Не буду утверждать, что в медицине не бывает халтуры. Но это проблема не частной медицины, а российской в целом. Подобные явления могут встречаться и в государственных медицинских учреждениях. Тут все от совести врачебной зависит, а не от формы собственности. Понятия врачебной совести и долга никто не отменял, это во-первых. А во-вторых, для настоящего врача, в том числе в частной клинике, нет ничего более ценного, чем профессиональная репутация. Ни один уважающий себя врач не назначит ненужное дополнительное обследование ради персонального заработка!

Я в медицине уже тридцать лет работаю, по базовому образованию реаниматолог. Честно отдал пятнадцать лет советскому здравоохранению, спасал людей, отдавал кровь – делал прямое переливание пациентам. Мы так были воспитаны, что даже мелкий презент вызывал смущение. Сейчас другое время, более циничное, что ли… В медицине стали считать деньги. Любая услуга денег стоит. Наша позиция очень простая: медицина – бизнес этический. Деньги здесь не должны быть фактором определяющим. Все врачи, независимо от формы собственности и системы финансирования учреждения, должны работать исключительно в рамках доказательной медицины.

Доказательная медицина – это проверенные, официальные, отечественные, европейские или американские методики. Без каких-либо спекуляций. И при этом мы честно говорим, что никогда не делаем того, чего не умеем. Но если что-то делаем, то делаем это хорошо.

А спекуляции случаются. И это болезнь не столько частного здравоохранения, сколько российского постперестроечного. Помните роды в воде по методу доктора Чарковского? А лечение у Чумака? Это же сумасшествие какое-то было!

– Как врачи попадают на работу в частные лечебные учреждения?

– Замечу: в частное учреждение молодой специалист вряд ли попадет. Выпускник медицинского вуза становится настоящим врачом примерно через 12-15 лет. После этого к нему можно и нужно идти лечиться. Опыт не заменить никакой умностью. Хорошо помню: первые пять лет после вуза я был уверен, что знаю все. Еще через пять лет понял, что ничего не знаю. Еще через пять осознал, что кое-что все-таки знаю…

Поэтому мы подбираем врачей с опытом. Конечно, конкурируем за кадры, стараемся предложить более интересные условия работы. Кстати, не всегда деньги являются решающим фактором. Иногда врачи просто идут на хорошие условия работы, соблазняются новыми профессиональными возможностями: аппаратурой, технологиями. Ведь в массе своей врачи очень творческие люди.

Плюс атмосфера, которую мы формируем в своем учреждении. Мои врачи никогда не выходят ни на какие субботники. Я запрещаю это делать. Если нужно, нанимаю людей, которые занимаются уборкой. Врач не должен находиться в униженном положении. Вот почему в пределах возможного мы стараемся исполнять все пожелания наших специалистов.

– Есть возможность сравнить, насколько динамично по сравнению с другими регионами развивается частная медицина в Саратове и области?

– Могу с уверенностью сказать, что такого количества и уровня частных медицинских учреждений, как в Саратове, в Поволжье нет. Хотя уровень развитости регионального здравоохранения примерно одинаков. Я думаю, что этому способствовало наличие энергичных людей, которые как-то разом взялись за формирование рынка медицинских услуг. А еще – в целом благоприятная обстановка в регионе: частные учреждения здесь не зажимают, относятся к ним лояльно.

Еще в 2001 году мы объединились в гильдию частных медиков при ТПП, которая сохранила дееспособность до сегодняшнего дня. Мы встречаемся, обсуждаем профессиональные проблемы. ТПП – хорошая площадка для общения с органами управления здравоохранением региона.

– Одной частной инициативы, наверное, маловато для реализации бизнес-плана. Чем привлекаете инвестора?

– Стратегической надежностью и предсказуемостью. Конечно, доходность в медицинском бизнесе ниже, чем в других отраслях экономики. Это же фактически медицинское производство, очень сложное, насыщенное оборудованием, квалифицированными кадрами. Мало того, существует серьезный диспаритет между стоимостью оборудования – оно все иностранного производства – и стоимостью услуги, с которой можно выходить на рынок. Поэтому окупаемость наших проектов довольно длительная: от 5 до 10 лет. Тут инвестор должен мыслить стратегически. Зато наш бизнес надежен. Я уже два кризиса пережил, и дело не развалилось – ни тогда, ни сейчас. Поскрипели, но справились.

– Чем определяется выбор приоритетных направлений для той или иной клиники?

– Конечно, и собственными интересами, и коммерческой составляющей. Но и перспективами, наличием специалистов, под которых стоит развивать новые технологии.

Одно из главных направлений нашего центра – это реабилитация. Реабилитация – управляемый процесс восстановления после любого заболевания. Среди частных учреждений этим кроме нас сейчас никто не занимается. А у нас на 3-й Дачной есть большой реабилитационный центр со своей специализацией в сторону заболеваний позвоночника. Там используются специальные методики – подводные натяжения, кинезиотерапия. Затем пластическая хирургия. Это, несомненно, наш конек – направление, которое мы будем развивать и дальше.

С точки зрения медицины, каких-то совсем уж уникальных направлений в принципе не существует: чего нет в Саратове, есть в Москве или еще где-нибудь. Но вот больница, которую мы в скором времени собираемся открывать, для нашего города будет по-своему уникальной. Потому что мало где еще внутри одного учреждения есть и собственная выездная служба, и поликлиника, и диагностика, и стационар, и реабилитация – замкнутый цикл услуг.

На самом деле емкость рынка медицинских услуг еще большая, не скоро ее можно будет вычерпать до конца. Могут появиться частные клиники. Нас это совершенно не пугает. Доказывайте, что умеете работать лучше!

– Ваши отношения с государственными медицинскими учреждениями нуждаются в каких-то усовершенствованиях или они идеальны?

– Они вполне благоприятны. Но идеальным ничего не бывает. Случаются, хоть и редко, сбои в преемственности услуг. Например, когда в своем учреждении мы до конца решить проблему не можем и направляем пациента в государственное учреждение. Человек идет с перечнем полученных у нас анализов, а ему предлагают сдать их еще раз. Иногда врачам муниципальных учреждений начальники устно запрещают совместительство в частных клиниках. Письменно они этого сделать не могут, потому что это противозаконно.

Или же: мы подготовили хороший научный доклад для областной конференции. Две тысячи наблюдений, автор – кандидат наук. И вдруг у нас его не берут. Почему? Ну, вы же частное медицинское учреждение, вы же там, наверное, рекламой будете заниматься…

Впрочем, все это мелочи, признаки советского рудиментарного сознания. Они обусловлены, скорее, психологическими проблемами, чем системой. А вообще-то мы постепенно идем к тому, что независимо от формы собственности все медицинские учреждения будут работать в реальных рыночных условиях. Так что корабли идут навстречу друг другу, и я уверен, что не столкнутся, а пойдут параллельным курсом.

На правах рекламы. Лицензия №64-01-000757 от 20.12.2007. Проконсультируйтесь у врача