«Заслуга моя лично и некоторых других моих коллег, работающих в этом жанре, в том, что мы приложили массу усилий и возвели шансон в ранг высокого искусства, вытащили его из подворотен и всё делаем для того, чтобы он оставался в этом ранге, чтобы в этот жанр нельзя было пулять камни», – говорит певец Александр НОВИКОВ.

Вообще, специалисты склонны считать, что творчество Александра относить исключительно к шансону нельзя, так как он использует лучшие элементы и от шансона, и от рок-н-ролла, и от поп-музыки. Так и возник авторский стиль – современный городской романс в исполнении Александра Новикова.

Хотя среди пришедших на концерт людей (а был аншлаг!) многих трудно было заподозрить в приверженности к каким-либо высоким искусствам. Молодчики псевдокриминальной наружности перед концертом спешно скупали дорогие билеты, коих было буквально на счет, на первые ряды; впервые за долгое время я заметила несколько индивидуумов, облаченных в спортивные костюмы, другие считали своим долгом подбодрить певца зычным и не совсем членораздельным рыком с места. Впрочем, половину зала составляли те, кто сумел разделить с певцом его видение жанра.

Есть у Новикова диск с говорящим названием: «Настоящий!». Пожалуй, автор достоин этого эпитета. Стройный, стремительный, подтянутый... кто видит впервые, ни за что не поверит, что уже полвека за плечами. Дамы одинаково напряженно внимали его песням и поедали его глазами. Ну а после щедрого комплимента: «Я пою эти песни для красивых девушек и женщин, ведь другие на мои концерты не ходят – только красивые», – подобрели и мужчины, все-таки их спутницам такое не каждый скажет.

А.В.Новиков дал интервью нашей газете.

– Александр Васильевич, я попыталась составить средний портрет вашего зрителя и не смогла: в зале люди от 20 и до 60. Некоторые, как вы заметили, еще не родились, когда вы записали этот альбом. Чем вы привлекаете столь разные поколения?

– Чем привлекает Есенин? А Высоцкий? Тем, что их творчество настоящее, это настоящее искусство, у которого нет ни национального, ни возрастного, ни социального ценза. К такому искусству рано или поздно приходят люди всех поколений. Вот и я – настоящий. Какой в жизни, такой и на сцене. У меня все вправду, ничего не придумано. И, кроме того, я очень своего зрителя люблю и уважаю, и он это видит.

– Практически все песни юбилейного альбома вы предваряли краткими историями, а как дело дошло до песен о любви, так замолчали. Почему?

– У нас концерт был посвящен 20-летию альбома «Вези меня, извозчик», поэтому я рассказывал, как эти песни создавались. Вот когда песням о любви тоже исполнится 20 лет, я расскажу, как они создавались и кому я их посвящал, а пока это тайна.

– С каким чувством вы вспоминаете события 20-летней давности?

– С ностальгией. С легким, светлым чувством, с благодарностью, что я это сделал тогда, что не побоялся, в то время это был очень смелый шаг, и я был самым смелым в стране музыкантом, который решился высказать все свои мысли в песнях. Конечно, тогда это был акт гражданского мужества, а сегодня это все смешно, можно все что хочешь говорить, писать, петь, поливать грязью президента и правительство. А раньше... но я гордо и достойно отсидел 6 лет из 10, вышел и записал новый альбом.

– Александр Васильевич, а как вы относитесь к творчеству Вертинского, он ведь оказал некоторое влияние на вас?

– Это потрясающий певец, один из классиков русской авторской песни, городского романса, который сегодня называют русским шансоном. Я не люблю это словосочетание, но это, бесспорно, классик жанра, личность очень интересная. Не могу сказать, что он оказал на меня какое-то кардинальное влияние, но, безусловно, я очень много слушал его песен и что-то от него перенял. Я сам не могу сейчас оценить, в какой мере мое творчество подвержено его влиянию, но вот потом будут исследовать мои песни, что-нибудь да найдут.

– Я, наверное, не ошибусь, если назову вас ярым противником попсы?

– Не ошибетесь.

– Многолетняя борьба на этом фронте приносит плоды?

– Ну, быстрых плодов она дать не может, потому что в одиночку здесь много не навоюешь, но привлечь внимание к этой проблеме я сумел. Общество зашевелилось, начали высказываться на эту тему.

– Ваши яркие выступления на ТВ («К барьеру», «Основной инстинкт») привлекли к вам каких-то сторонников? Подходил кто-нибудь, говорил: «Саша, я с тобой!»?

– Да, мне звонили практически все великие актеры кино и театра или их доверенные лица и просили передать благодарность, говорили, что подпишутся под любым моим словом против этой фанеры на нашей эстраде, под теми мыслями, что я высказал в открытом письме к Путину и в письме к Киркорову. Лучшая часть творческой интеллигенции нашей страны целиком и полностью на моей стороне, она мыслит точно так же. Это большая радость. А вообще, я вижу свою заслугу только в том, что высказываю свои мысли прямо и смело и подаю тем самым пример другим людям, что не надо бояться высказываться плохо о тех, кто этого заслуживает. И с каждым днем нас становится все больше. Россия всегда очень долго собирается, но потом сметает все разом, и попсину сметет тоже, так же, как Киркорова. Он ушел как собака, тявкая, огрызаясь и не повинившись, даже понимая, что он виноват. А другая стая шавок из нашего шоу-бизнеса его поддерживала. И их дни тоже сочтены, у них залы уже сегодня полупустые.

– На ваше письмо Путину отреагировали те, кто должен был отреагировать: чиновники от Минкульта, от телевидения?

– Во-первых, их сразу поменяли, Швыдкого сняли, да они, в принципе, мало что могут сделать, Минкультуры сегодня никакого влияния не имеет. А с телевидением – отдельная песня. Они и все те, о ком я писал в письме, – в одном клубке. Они кормят и поят друг друга, одни их раскручивают, другие – получают деньги, делятся с теми, кто раскручивал и т.д. И разбить этот клубок можно только одним способом: ввести закон об охране интеллектуальной собственности, и охранять ее так, как это надо делать. Истребить всех пиратов, всю нелицензионку. Государство должно поставить себе такую задачу, не бороться с этим, а истреблять под корень, потому что основные враги государства сегодня те, кто посягает на интеллектуальную собственность. Ведь наше основное достояние не нефть, не лес и прочие природные богатства, а мозги, и если люди смогут эффективно защищать свои наработки, плоды своих трудов, мы скоро будем жить по-другому. Поэтому своей задачей я считаю донести все эти соображения до президента.

– А не проще ли было бы их доносить, если бы вы заняли какой-либо пост, может быть, рычагов влияния прибавилось бы?

– Я мог пойти в депутаты Госдумы и совершенно спокойно бы избрался, но умышленно не пошел. Для того чтобы идти в депутаты, нужно быть честным перед собой и перед народом. Нужно с чем-то попрощаться. Нельзя быть немножко депутатом, немножко певцом, надо быть кем-то одним. Проституткой я быть не хочу, и отсиживаться в думе за какие-то блага и льготы не буду.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 47 (109), 10-16 декабря 2004 г.