– Дмитрий Федорович, скорее всего в феврале мы узнаем имя нового губернатора.

– Может быть, даже и раньше.

– Вы 8 лет управляли нашей областью. Неужели вы довольны результатом?

– Я никогда не бываю доволен. Вижу, что не удалось сделать, вижу, куда расходовал ресурс неэффективно. Много ресурса израсходовано на политические баталии. Когда мы ушли из одной страны и пришли в другую, где не было правового поля, законодательной базы, когда шла огульная приватизация, когда, не скрываю, были полубандитские отношения, люди боялись выходить на улицы. Сегодня на территории области нет ОПГ, есть отдельные малочисленные группы, но они не носят массовый характер, как в 1994-96 гг. Это итог работы и правоохранительных органов, и власти.

– Хорошо, хотелось бы услышать поподробнее, как мы прожили годы вашего губернаторства.

– Меня устраивает такая постановка вопроса. Я готовлю доклад законодательному собранию с оценкой, что удалось, что нет и что предстоит сделать. Так повелось на Руси - сделанное властью воспринимается как должное. А на то, что предстоит сделать, обращают пристальное внимание и справедливо критикуют.

Могу начать с сельского хозяйства. Когда я взял область, у нас почти 2,5 миллиона гектаров пашни не обрабатывалось, было катастрофическое падение аграрного сектора экономики. За восемь лет мы смогли добиться опережения в 3,5 раза! За эти годы мы получили более 30 миллионов тонн зерна, на село пришли новые технологии. Вы помните пресловутую историю покупки большой партии импортных сельхозмашин? За 8 лет ни один из импортных комбайнов не вышел из строя. На сегодняшний день у нас более полутысячи таких машин.

Хотя на селе остаются серьезные проблемы. Одна из них – газификация. Мы ее решили на 94-97%. Я не говорю о всех 100 процентах, потому что к селу, например, газ подошел, а разводки на отдельные дома есть не везде. Но такого показателя по газификации нет ни в одном субъекте, кроме, может быть, крупных – Питера и Москвы.

Огромный прорыв мы сделали в области телекоммуникаций. Сегодня у нас сотовых пользователей на 40% больше, чем проводных. Во всех муниципальных образованиях работают несколько компаний по услугам сотовой связи. Ставим задачу, чтобы во всех населенных пунктах и на хуторах была устойчивая сотовая связь.

У нас неуклонно растет количество пользователей Интернетом. Только официально мы получили в этом году более 6 тысяч компьютеров. На следующий год на 10 учеников должен быть один компьютер. Показатель на сегодня – на 30–35 учеников один компьютер.

Но главный ресурс для меня как для губернатора - это люди. Мы сумели в уходящем году переломить демографическую ситуацию. Рождаемость увеличилась почти на 4%, а смертность сократилась на 2%. В 1996 году Саратовская область занимала второе место снизу после Калмыкии по материнской и младенческой смертности. После строительства комплекса родильных домов, принятия мер по ранней диагностике патологий беременности мы имеем неплохие показатели. Практически исключили материнскую смертность и в два раза сократили детскую. По детской смертности наш показатель ниже общероссийского.

Теперь о реальном секторе экономики. В 1996 году валовой региональный продукт превышал 25 миллиардов рублей. В 2004 году ВРП составляет 160 миллиардов рублей. Для сравнения: 2001 год – 91 миллиард. Неплохие темпы роста промышленности. Хотя мы еще не дошли до уровня 1989 года. Уровень падения производства, особенно предприятий ВПК, достигал в 90-е ежегодно до 30%. На конец этого, 2004 года у нас единицы проблемных предприятий – например, авиазавод, в ноябре нашли выход для «Корпуса».

Не без помощи власти решается вопрос омоложения трудовых коллективов. Например, в электронной промышленности 3–4 года назад средний возраст работающих был 53–54 года. Сегодня 40–41.

В 1996 году в Балаково стояла практически вся промышленность – завод минеральных удобрений, резинотехнических изделий, химкомбинат. Сегодня они не только вышли на хороший уровень производства, но и превзошли план выпуска. Только на заводе резинотехнических изделий работает около 13 тысяч человек.

Завершаем электрификацию железной дороги. Порядка 3 миллиардов рублей инвестиций идет на решение проблемы электрификации участка Сенная – Сызрань, плюс участок до Балаково.

В области появились дороги 1-й категории. Справедливо критикуют власть за состояние дорог в Саратове. Но у нас много появилось магистралей и дорожных развязок по области. Отрезки участков окружной дороги, федеральной дороги Волгоград – Саратов – Сызрань. У нас 18,5 тысячи километров дорог с твердым покрытием - это почти половина экватора! И все это надо обслуживать, это дорогое удовольствие.

Интересная цифра для разговора. В 1990 году у нас было около 100 тысяч автомобилей в личном пользовании. Только за прошлый год в области приобрели в личное пользование 85 тысяч автомобилей.

Мы справедливо говорим о жилье, но у нас один из лучших показателей в России по количеству квадратных метров на душу населения - 22 квадратных метра жилья на 1 человека. На рынке нового и старого жилья выставлено полмиллиона квадратных метров. Появились микрорайоны индивидуальной застройки. Дачные поселки превращаются в загородные. Это неплохая программа, когда подводятся коммуникации к таким поселкам. Как правило, люди скупают 2-3 участка и строят жилье. Газ, электроэнергия, вода, проводят дорогу - и получается загородный дом.

В такой же ситуации оказался и я. Из своей дачи я сделал дом в Усть-Курдюме. Начал строить его еще в 1988 году. Как и у всех, было 6 соток, скупил у соседей участки и получилось где-то 25–26 соток. Можно жить, есть все коммуникации, есть площадка для собак. Что еще нужно для жизни?

– В свое время вы провозгласили Саратов столицей Поволжья. Уже тогда это выглядело неоправданно амбициозно, а теперь это кажется просто смешным...

– Просто так взять этот бренд сложно. С точки зрения культуры, науки, библиотечного дела, мы абсолютно добились столичного уровня. У нас ученые с мировым именем, таких регионов мало. Но столица должна отвечать многим критериям. Судя по дорогам города Саратова, я бы не сказал, что мы претендуем на звание столицы. По архитектурному облику в целом – да. А как мы восстановили, отреставрировали наше историческое и культурное наследие? Пока плохо, и здесь мы тоже не претендуем на столицу. Пока мы все слагаемые столицы не выстроим... не можем в полной мере так называться.

Многие пытаются, в том числе и СМИ, преподнести нашему народу, что в области идет война - политическая, информационная. Если бы мы жили в тоталитарном режиме, если будет цензура, если не дадут свободно высказаться журналисту, человеку, то не будет демократии. Нам нельзя скатиться к диктатуре. Есть еще критерии оценки, к которым мы не подошли. Мы не сумели еще до конца построить гражданское общество. Его составляющие - это люди пера, журналисты, цементирующее начало общества. Журналист должен быть абсолютно свободным, если он претендует на четвертую власть.

– Володин, Слиска, Халиков, Аксененко, Мирошин, Коргунов, Ландо и другие. Почему даже самые преданные члены вашей команды становятся вашими оппозиционерами или врагами?

– Я мог бы продолжить этот список. Я горжусь тем, что они прошли нашу саратовскую школу. Я говорю откровенно, что Любовь Слиска, с которой я познакомился много лет назад, сегодня является символом женственности, красоты, элегантности и одновременно занимает один из ведущих постов в Госдуме. Раньше, в царской России, это называлось «товарищ председателя». Вся основная нагрузка в думе на Любови Константиновне. Я горжусь этим. И если ей с ее высоты видны недоработки субъекта Федерации, она вправе их высказать. Так же и Вячеслав Викторович. Ему, чтобы получить более высокую государственную должность (к чему он и стремится и хочет ее получить), в биографии нужна строчка. Человек самостоятельно не управлял трудовым коллективом, крупным муниципальным образованием или регионом, перескочил эту ступень и стал известным федеральным чиновником. Думаю, что он искренне хотел бы, чтобы такая строчка появилась в его биографии. И это его право, и я его уважаю. У меня нет никакого желания бороться с этим. Я со всей откровенностью говорю, приведите мне пример, когда член Политбюро объявил бы о своем желании поехать в регион и стать секретарем обкома. Я таких случаев не помню. Он сегодня занимает высокую партийную должность и в Госдуме. Как этот вопрос решится – не буду строить прогнозов. Но ему этот пробел наверняка придется восполнять – в Саратовской области или в какой другой. Но на это сегодня нужно еще и решение партии.

Вы приведите мне пример среди субъектов РФ, где так сконцентрирована была бы элита региона в Госдуме. Ведь среди саратовцев там ни одного, кого в народе называют «пальцы веером». Какую колоссальную школу прошли Петр Камшилов, Анатолий Бабошкин, Сергей Суровов, даже Рашкин прошел серьезную школу в Саратове! У него большие шансы быть лидером компартии России. Я не воспринимаю ваш вопрос как упрек. Ни одного нет субъекта РФ, чтобы в президиуме думы было два заместителя – Володин и Слиска, в прошлом – мои заместители. И я этим горжусь. Даже из Питера нет.

Журналисты иногда истолковывают, не спрашивая меня, за меня. Иногда я слышу – враги, противники, оппоненты. Ни в коем случае, мы всегда, как подобает грамотным образованным людям, сядем за стол и договоримся.

– Многие от вас уходили с ярлыком «Он исчерпал свой потенциал». Как вообще уходят от вас люди? Марон в своем интервью нашей газете сказал, что вы с ним не попрощались по-человечески. Не вызвали, не поблагодарили за работу. Столько лет вместе...

– Могу откровенно сказать, с Мароном мы друг другу сказали «до свидания», не прощались. Подчеркните это жирно, говорили «до свидания». Он меня благодарил за то, что я сделал для его семьи. Я говорил, что не хочу этого слышать. Я попросил его помнить только одно – помнить и никогда не забывать, что я на шею его сына надел золотой крестик. Я крестный отец его сына. Вот это помнить, остальное как угодно пусть говорит, пусть как угодно ставит оценки, как угодно можете говорить и вы и ставить свои оценки. Мне все равно.

От самого Марона лично я ничего подобного не слышал. Газета живет всего один день. Поэтому, пока я сам лично от него не услышу что-то подобное, я даже вашей газете не поверю. Нас очень многое связывает с Владимиром Михайловичем. И он не раз говорил, что есть серьезный элемент усталости.

– У вас?

–Нет, у него. Мой атомный реактор будет еще долго работать.

– Восемь лет вы занимались одним и тем же. Не надоело? Марон говорил, что хочет заняться бизнесом, все остальное ему уже неинтересно, может, пришло время и вам себя проявить в чем-то другом?

– Принят в третьем чтении закон о новом порядке выборов губернаторов. Думаю, что в ближайшее время мы увидим его в печати, подписанным президентом. (Прим. ред.: интервью было взято 4 декабря.) На все воля президента. Если он сочтет так, как вы говорите, что Аяцков устал... Но я еще далеко не пенсионер.

Сегодня на все воля главы государства. И я подчинюсь воле президента. Если думаете, что я буду просить и уговаривать, то нет. Я не буду ничего делать, чтобы выклянчить указ со своей фамилией. Не буду. А если такой указ появится, то я не откажусь. Не было такого дня, чтобы мне не хотелось идти на работу, ни разу не ловил себя на такой мысли. Если президент решит по-другому, то я приму это достойно.

– Дмитрий Федорович, а вы богатый человек?

– Я бы сказал, что не бедный. Я могу позволить себе многое. У меня большая коллекция часов, она дорогая. У меня много вещей, которые имеют ценность. Я их собирал, когда еще не был губернатором, а мне было столько же лет, сколько вашему фотожурналисту. Эти увлечения сохранились, и с годами они только приобретают ценность. Мы привыкли все измерять в долларах, теперь в евро. Я богат духовно, душевно. У меня большая библиотека, так что я не бедный человек.

– Вернемся к новому губернатору. Не создастся ли ситуация, когда назначенный губернатор будет ассоциироваться у нижестоящих чиновников с именем президента, и любая критика главы региона станет восприниматься как критика президента?

– Президент перед собой такую задачу не ставил и никогда не поставит. Никому не говорил, вам скажу. Еще в 2000 году, когда я общался с президентом, я позволил себе ему предложить, чтобы полномочия назначенных губернаторов президент подтверждал своим указом. Ведь указ - это конституционный акт. Я не хочу никого обидеть, но на Камчатке коллега ассоциируется с проблемами, коммунистами. Его избрали, но президент, к примеру, указа не подписал. У нас же народ все знает. Вот, скажет, на Аяцкова подписал, на Бочкарева подписал, а на ульяновского Шаманова не подписал. Это было бы уже связующее звено между губернаторами и президентом. Сегодня у нас нет никаких юридических отношений с президентом. Его избрал народ, и меня избрал народ. Нас связывает только одно – удостоверение, подписанное им, пропуск на вход в Кремль. А сегодня президент хочет, чтобы это связующее звено было, и ни в коем случае не для того, чтобы мы бегали в Кремль и каждый день советовались. Ты несешь всю ответственность в субъекте. Коли он доверил, то надеется, что ты не будешь бегать и советоваться. Надеется, что решишь все поставленные задачи.

– Вы сами сказали на пресс-конференции, что «если критиковать центр, можно остаться даже без сегодняшних малых денег». Означает ли это, что губернаторы попадут в полную зависимость от президента?

– На недавнем заседании правительства РФ рассматривался вопрос об оказании помощи субъектам РФ. Делили 6 миллиардов рублей. Саратовскую область заслушивали как положительный пример по исполнению бюджетных показателей, в том числе выполнению бюджетных обязательств перед федеральным центром и перед бюджетополучателями и резкому сокращению задолженности по зарплате на предприятиях всех форм собственности. К нам вопросов не было, как к другим субъектам. Результат – из этих 6 миллиардов мы получили самую большую сумму выделенных средств. Там, где работают, туда и должны идти деньги. Это оценка правительством РФ наших достижений. Надо раскрывать экономический потенциал региона. Получили порядка 140 миллионов.

Я вам даю гарантию, что ни одно законодательное собрание ни в одном регионе в ближайшие пять лет не будет распущено, ни одно. Хотя принятый Госдумой закон будет реализован в течение 2005 года. Нет времени для раскачки на годы. Президент, если мы так его назвали в Конституции, должен быть у страны один. А в регионах – главы или губернаторы, это на усмотрение законодательных собраний.

– А как же те регионы, где выборы были недавно?

– Я думаю, что они сами придут к президенту и попросят сложить полномочия, и чтобы президент подтвердил их полномочия указом через законодательные собрания. Что в этом страшного для главы региона, если губернатору, допустим, осталось три года работать, а по новому закону - пять лет. Что в этом страшного?

– Но есть и такие главы регионов, у которых весь срок полномочий впереди?

– Тоже придут.

– Давайте представим: 2008 год, выборы нового президента. Есть только три кандидатуры: Рогозин, Жириновский и Явлинский. За кого бы вы проголосовали?

– За Путина.

– Нет, из этих трех?

– А я вам еще раз говорю – за Путина. Вы умные люди, дальше думайте сами.

– Вы что, ясновидящий?

– Я не буду говорить, это моя методика, и она позволяет мне многое знать.

– Если уж заговорили о президенте, давайте вспомним ситуацию, когда Ельцин назвал вас своим преемником...

– Из уст Ельцина это не звучало. Если хотите, я расскажу, как все было на самом деле. Тогда было серьезное охлаждение в отношениях между Россией и Америкой по поводу «Большой восьмерки». Было заседание восьмерки, и я присутствовал на нем, единственный из всех губернаторов. Ситуация такая: отель, должна быть встреча Ельцина и Клинтона. Они оба опаздывают на 15 минут, нет ни того, ни другого. Собралась масса журналистов, а я в холле стою и беседую с помощником Ельцина Владимиром Шевченко. Он начинает нервничать – «что-то шеф не появляется». Тут открывается дверь лифта, и на этаже появляется Борис Николаевич. И он идет к залу, где должна состояться встреча, именно мимо нас с Шевченко. Подходит и начинает с нами разговаривать, потому что знает, что Клинтон еще на этаж не спустился. Стоим, говорим, тут из лифта выходит Клинтон и видит, что Ельцин занят беседой. Клинтон делает вид, что у него развязался шнурок, нагибается и начинает завязывать. Цель: важно, кто из президентов кому откроет дверь, надо тянуть время. А Ельцин, он же разговорчивый, стоит, краем глаза наблюдает за Клинтоном, но не будешь же 15 минут шнурок завязывать? Ему ничего не остается делать, как идти к залу. А Ельцин же неторопливый, идет к залу медленно, и Клинтон перед ним открывает дверь. Встреча продолжалась минут тридцать, потом должна была состояться встреча с бизнес-элитой, где и я должен был присутствовать, поэтому я и стоял с Шевченко разговаривал. Ждал. Выходят президенты, им нужно идти на эту встречу, и когда Ельцин с Клинтоном проходят мимо нас, Борис Николаевич говорит: «Вот Аяцков, губернатор Саратовской области. Он тоже имеет шанс быть президентом». Ни больше ни меньше. Но Клинтон за эту фразу уцепился, может, ему что-то не так перевели, и стал рассказывать, какими качествами должен обладать президент России. Журналисты это все видели, и уже через несколько минут тогдашний пресс-секретарь Сергей Ястржембский вынужден был объяснять представителям СМИ, что Борис Николаевич имел в виду. Но вы же, журналисты, такой народ, растиражировали эту фразу и оказали мне медвежью услугу.

– Многие ваши фразы постоянно цитируют, одна из последних: «Мне на рейтинг плевать» – могла быть воспринята как неуважение к мнению народа...

– Может быть, это было сказано сгоряча, но я имел в виду, что рейтинги составляет не народ, это не мнение моих избирателей. Их составляют политологи, и это их проблемы. Сегодня зомбировать население при их помощи стоит определенных денег, но я не собираюсь этим пользоваться, не собираюсь кому-то заказывать свою рекламу, не собираюсь кому-то понравиться. Я собираюсь работать.

– Это последний пример, а о каких-то фразах и словах, сказанных публично, жалеете?

– А что, я должен извиняться за свои слова, должен оправдываться? Не буду. Сказал - значит сказал. Что, я потом буду говорить, что этого не было? Это глупо, и как бы потом мои слова ни цитировали, ни воспроизводили, я к ним буду относиться так, как они прозвучали. Многие вещи искажаются, я вам уже привел пример.

– А вот такой факт: в 1998 году вы сказали на митинге, что «Ельцин уходит на пенсию», а потом та же Любовь Слиска, курировавшая в то время идеологию, приложила много сил, чтобы эти слова не попали в эфир...

– Я прекрасно помню, как это было. Я сказал, что мы отправили в отставку Черномырдина и что завтра уйдет на пенсию Ельцин. И где в этих словах неправда? Но это преподнесли Ельцину, и уже вечером мне позвонил Олег Сысуев и сказал: «Предупреждаю тебя как друга, из членов делегации в Казахстан тебя вычеркнули». Ну и что, в обморок я должен упасть? Вычеркнули и вычеркнули, ну не полетел я в Казахстан. Но после того как я это сказал, Ельцин же приезжал в Саратов, отдыхал.

– Все знают, что вы его очень ждали несколько лет...

– А что ждать? Захотел человек приехать – приехал. Он и в этом году собирался, но не получилось.

– Все-таки приезжал он уже будучи на пенсии. А когда был президентом, как-то отразилось сказанное на отношении к вам?

– Никак не отразилось, могу ответственно заявить. Как не отразилось мое высказывание о Черномырдине, что «НДР» – это колосс на глиняных ногах. А что я такого сказал о пенсии? Ельцин же ушел на пенсию? Я и вам могу то же самое сказать, вы же не будете вечными пионерами? Но перед тем как Ельцин собрался сюда приехать, точнее сказать, перед тем как удовлетворить это его желание, я позвонил Путину, и он сказал: «Хорошо, пусть приезжает, дедушке надо отдыхать!».

– Кстати, ходят легенды, что Ельцину на удочку водолазы насаживали рыбу, правда?

– А вы видели в Саратове водолазов? Я, например, не видел. Кто ему будет подвешивать? Бывало, что он целыми днями сидел на берегу и ничего не ловил. И что, если он на охоту собрался, надо было ему в клетку кабана сажать? Так сначала надо его туда посадить. Никто никакую рыбу не вешал. А что, когда он захотел на проспекте в кафе пива попить, кто-то его там ждал? Никто не ждал. Мы гуляли по проспекту, захотелось пива, зашли и выпили по кружке. Или на футболе – что-то особенное было? Все это трансформируется в слухи, это я как раз и называю «сарафанным радио».

– Давайте вернемся назад, к середине 90-х. Некоторым компаниям были созданы «особые условия». Это касалось зернового бизнеса, алкогольного и некоторых других. Например, магазины обязывали по разнарядке брать определенное количество продукции. То есть была подорвана одна из основ рынка – свободная конкуренция.

– Я полагаю, тут мной была допущена ошибка. Тогда между бизнес-сообществом и губернатором были искусно, я подчеркиваю – искусно, выстроены баррикады. И некоторым бизнесменам удалось эти баррикады выстроить. Я лично осознал эту ошибку, и сегодня этих препятствий нет... Я всегда иду навстречу бизнесменам, провожу с ними десятки встреч, и сегодня нельзя сказать, что «губернатор приватизирован какой-то группой бизнесменов». Это была определенная борьба в бизнес-сообществе, но я тогда этого не осознавал. Да, это было ошибкой, которую сегодня надо исправлять.

– Не поздно ли?

– Не поздно. И об этом говорит сам факт, неоспоримый факт, что сегодня Саратовская область занимает лидирующее положение по количеству миллионеров. И никто не может меня упрекнуть или сказать, что Аяцков имеет где-то процент или полпроцента. Никто. У меня нет ни одной акции ни в одном местном бизнесе, ни в одном. Ни процентов, ни долей, ни акций, и многочисленные проверки - тому доказательство.

– Есть мнение, что в Саратове как таковое бизнес-сообщество не сформировано. Бизнесмены разобщены и в основном аполитичны...

– Неправда, неправда. Тысячу раз неправда. Сегодня очень много клубов по интересам, клуб «Миллениум», клуб предприятий-миллиардеров. Таких клубов, где не присутствует власть, очень много. И очень хорошо, что власть там не присутствует, и хорошо, когда ее туда приглашают. Я тоже бываю на этих встречах, как правило, «без галстука», и сажусь не в президиум, а рядом со всеми, чтобы был не монолог, а диалог на равных.

– А как же разговоры о том, что из Саратова сбежало много бизнесменов, что бизнес уходит...

– Я бы не стал говорить, что «сбежали». Свобода перемещения – это одно из главных завоеваний демократии. Человек ищет, где ему лучше, в этом нет ничего плохого. Вы видите только то, что «вытекает» из области, а я могу привести массу примеров, когда в область бизнес приходит. Массу.

– Вернемся к вам лично. За эти 8 лет были какие-то поступки, о которых вы сожалеете?

– Были, конечно.

– А какие, можно назвать?

– Я бы не хотел, чтобы это стало достоянием гласности.

– Ничего личного, Дмитрий Федорович...

– Думаю, вы познакомитесь с этим в моем докладе, я не буду его скрывать. Было все за это время. Фифти-фифти, и хорошее и плохое. Самое главное, иметь стержень, формулу жизни. Я имею и то, и другое. Свою формулу жизни я обязательно реализую, в этой должности или в какой-то другой.

– В сентябре вы опять сказали: «Нам с вами еще долго работать». Прокомментируйте.

– Я сказал: «Нам с вами еще долго работать». Я рассчитываю свою активную деятельность как минимум до 2017 года. И мы с вами будем работать, если вы в Москву не уедете. Мы с вами будем работать. А может, я стану вашим шеф-редактором?

– Давайте все-таки проясним ситуацию с утверждением о том, что по вине саратовского правительства область получает на федеральные программы меньше, чем могла бы?

– Я скажу, что область, имеющая таких серьезных лоббистов, могла бы иметь денег больше. Но все федеральные программы текущего года мы выполним на сто процентов. Что бы ни говорил Володин. Да, у него сейчас не все получается с его планами относительно Саратовской области, и у него есть возможность подрезать нам некоторые программы на 2005 год. На ветхое жилье была, например, цифра 150 миллионов, сейчас осталось пять. Я думаю, не без помощи наших представителей в Госдуме. Но я думаю, мы все равно израсходуем в следующем году на ветхое жилье 200 миллионов. Это уже моя задача.

– Есть ли в вашем окружении люди, которым вы безоговорочно можете доверять, на кого можете опереться?

– Если бы я на вас не опирался, я не давал бы сейчас это интервью. У меня достаточно сил и терпения, чтобы долго со всеми говорить и договариваться со всеми. С группой «Единой России» мы два часа говорили, с группой Шувалова – два с половиной часа, с группой промышленников – полтора часа. Но нужно сидеть и терпеливо говорить и отвечать на все вопросы.

– Но из команды 96-го года ни одного человека не осталось?

– Почему нет? Есть, вот секретарь Галина Борисовна.

– Не личная ли преданность при подборе команды играла главную роль?

– Ну, какая может быть личная преданность у Новицкого, бывшего директора, у Лисовского, которого просто выбивали из обоймы те, кто сейчас ушел? Я же все это знаю. Но я ни разу не сказал и не скажу плохого слова про Дурнова, он будет еще работать на хорошей должности, я предлагал. Я и Марону предлагал очень хорошую должность. Вы скажите, кто сегодня без работы, подскажите мне, я его приглашу и найду работу.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 48(110), 17-26 декабря 2004 г.