Среди множества проблем, стоящих перед страной и областью в 2003 году, нужно выделить главные, решающие, объемлющие положение нации в целом, забота о решении которых должна чувствоваться в действиях властей предержащих в каждом их шаге. Таковы, по нашему мнению, три бремени, коими отягощена наша Родина в наступившем столетии. Бремя пространства, бремя государства и бремя недостатка культуры. Каждое из них способно и в одиночку потопить обветшавший корабль Отечества, взятые же в совокупности, они составляют угрозу самому существованию России. Избавлению от этой угрозы должно посвятить свои помыслы всякому, претендующему на звание «государственного мужа» в нашей стране.

Собака на сене

Философ Иван Ильин говорил: «Первое наше бремя есть бремя земли – необъятного, непокорного, разбегающегося пространства: шестая часть суши, в едином великом куске; три с половиною Китая; сорок четыре германских империи». Сегодня ситуация обстоит гораздо острее, чем во времена Ильина: бремя «разбегающегося пространства» огромной, богатой ресурсами, но бедной экономически, малонаселенной и плохо освоенной страны, потерпевшей поражение в Третьей мировой войне и толком не понявшей этого. В Кремле изобретают «стратегии национальной безопасности», ищут врагов – террористов, сепаратистов, «враждебные религии» – я утверждаю, что главной стратегической угрозой будущему России является поразительная близорукость господствующих классов, не понимающих масштабов поражения страны в Холодной войне и нового соотношения сил и места России в мире. Холодную войну мы проиграли психологически, морально и интеллектуально. Геополитические и экономические итоги поражения катастрофические и сравнимы только с поражением Германии в 1918 году – потеряны все союзники и все внешние владения, утрачены огромные территории, собиравшиеся царями с XVI века, из России вывезено в качестве своего рода контрибуции победителям минимум 200 млрд долларов. Но реальная катастрофа не нашла понимания в сознании народа и правящих кругов, не стала предметом изучения. Наши политики и депутаты все еще живут пережитками сверхдержавности и наивными представлениями о том, что если мы договоримся с американцами, то с остальными как бы и не надо уже договариваться. Мы традиционно пренебрегаем Европой, хотя объединенный ЕС уже стал крупнейшей экономической силой в мире, превзойдя по ВВП США. К Японии, экономически превосходящей Россию в двадцать раз, мы относимся с высокомерием победителей 1945 года, отказываясь заключать мир из-за четырех никому не нужных скал в Тихом океане – делаясь заложниками имперских амбиций и объектом манипулирования со стороны американцев. Мы утратили прежний иррациональный страх перед Китаем, приобретя должное уважение к его поразительным экономическим успехам, но нисколько не осознаем объективного конфликта интересов и угрозы, исходящей от этого великого соседа нашим малонаселенным и богатым владениям в Сибири и на Дальнем Востоке. И главное, наши элиты не поняли, что представляет собой Россия в новом мире и какие реальные опасности заключаются в ее положении.

Россия занимает 1/6 часть суши, имея население менее 2,5% и ВВП при любых подсчетах менее 1% мирового и при этом контролируя от 29% до 63% (по разным оценкам) мировых ресурсов. В глобальной ситуации нарастающего противоречия между неограниченным ростом «цивилизации потребления» и ограниченностью ресурсной базы Земли подобное соотношение «имущества» и «силы» потенциально опасно. В таком состоянии Россия (как и любая другая держава на ее месте) в ужесточающейся мировой конкуренции долго не протянет. Предупреждения «Римского клуба» 1970-х годов об истощении природных ресурсов не утратили своей актуальности из-за ошибок в определении срока исчерпания недр. Действия американцев, берущих под свой контроль нефть Ирака, показывают, что борьба за контроль над ресурсами становится доминантой международных отношений. Теория Хантингтона, провозгласившего наступивший век столетием «clash of civilization» («столкновения цивилизаций») – за попадание в «избранный миллиард», которым ограничиваются возможности Земли поддерживать уровень потребления, принятый на Западе, заставляет с тревогой относиться к будущему, независимо от того, провозглашаются ли кем-нибудь притязания к России сегодня или нет. Тем более что планы расчленения РФ существуют – достаточно почитать З. Бжезинского (The Grand Chessboard: American Primacy and Its Geostrategic Imperatives. Рус. пер. «Великая шахматная доска», М., 1999), предлагающего превратить нашу страну в «свободную конфедерацию» из Европейской части, Сибири и Дальневосточной Республики.

Геополитическими императивами выживания России являются необходимость четкой стратегии внешней политики, понимание того, что в одиночку страна не может больше стоять, выбор союзников и политика быстрого экономического роста. Выбор возможных союзников невелик – в мире существует всего три центра силы – Европейский Союз (ВВП – более 10 трлн $), США (ВВП – около 10 трлн $), Дальний Восток (Китай, Япония, Южная Корея, Тайвань и пр. – ВВП – около 6 трлн $, максимальные темпы роста в последние 25 лет). С учетом объективной ненужности для США России, ни в качестве политической силы, ни в качестве поставщика сырья, и чуждости нам Дальневосточной культуры единственным реальным выбором России может быть только Европа.

Однако дружат только с сильными. Слабые союзники никому не нужны. Для нас по-прежнему актуальны слова Сталина, сказанные в иной исторической обстановке и выражающие традиционную дилемму российских «догоняющих модернизаций»: «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Или мы пробежим это расстояние в 5-10 лет, или нас сомнут». Однако на этот раз нам предстоит гонка за лидерами в качественно изменившемся мире, где сталинские – петровские, Ивана Грозного и прочие методы «догнать и перегнать» больше не работают. В постиндустриальном обществе тоталитарные рецепты неприменимы по определению, и нашей стране нужно научиться становиться сильной, не превращаясь в монстра. Уйти от формулы Ключевского, по которой до сих пор развивалась наша история: «Государство пухло – народ хирел».

Среднемировые темпы экономического роста – 3-4% в год. Следовательно, Россия должна наращивать свою экономику минимум на 8-10% в год, чтобы на что-то рассчитывать в среднесрочной перспективе.

Чудище обло

Вместо того чтобы определиться «с кем мы», мы имеем внешнеполитическую «активность по всем азимутам», вызывающую недоверие со всех сторон и только углубляющую нашу изоляцию в мире. Общие интересы во всех случаях «реальной политики» приносятся в жертву хищническим инстинктам приближенных к власти кланов, формирующих отсталые, характерные для прошлого века, монополии, к тому же имеющие явно выраженную сырьевую направленность. Спор о темпах роста между советником президента А. Илларионовым и правительством М. Касьянова полностью выиграло правительство, проводящее политику стагнации, и вместо создания конкурентной среды в экономике мы продолжаем плодить новые супермонополии, как в планирующихся «приватизациях» энергетики, МПС, электросвязи. Пренебрежение объективными общими интересами страны со стороны правящих классов ставит перед нацией дилемму: или избавиться от неэффективного господствующего класса или погибнуть. Последний раз в нашей истории такая дилемма существовала в конце 1920-х годов – с известными последствиями 1929-1937 годов. Наблюдения за молодым поколением, которому существующая динамика не оставляет места в жизни, анализ социологических данных, фиксирующих нарастание недовольства, не находящего выхода в рамках существующей политической системы, и опыт историка заставляют меня скептически относиться к возможности длительного сохранения нынешнего бесконфликтного и стабильного социального положения в стране. Нынешним курсом Россия на всех парах идет к взрыву, и горе нам, если он останется нашим единственным шансом на спасение.

Важнейшим препятствием на пути модернизации страны и проведения стратегии, способной сохранить шансы России в меняющемся мире, является сложившаяся хищническая и эгоистичная система власти, «бремя государства», приватизированного на обслуживание корыстных интересов частных групп. Это бремя имеет конкретное цифровое экономическое выражение. В СССР государство перераспределяло до 80% ВВП, в развитых странах Запада – порядка 30-50% ВВП, причем часть этих средств тратится на развитие экономики, а другая – на содержание госаппарата, армии, социальные программы и т.п. и является платой нации за охрану и поддержание социально-экономической системы, позволяющей ей вести желаемый образ жизни. В России государство сократило свое участие в жизни общества примерно до 20% ВВП, но при этом численность бюрократии выросла и сегодня в РФ больше чиновников, чем было во всем СССР. Противоречия на самом деле нет – по оценкам аналитиков, общая доля затрат страны на «обслуживание» государства и властных структур по-прежнему достигает 70% ВВП, изменились только направления «финансовых потоков». 20% ВВП – это налоги, которые мы платим официально. Еще 50% – это взятки, «откаты», разного рода непроизводительные затраты на «смазку» государственной машины, уход от налогов, выполнение предприятиями и фирмами функций, брошенных государством (от функции безопасности до социальных обязательств), наконец, увод капиталов из страны из-за невозможности эффективно вкладывать их.

Проведите на глобусе параллель, на которой расположен Саратов, и посмотрите, что находится севернее у нас и что – в Европе и Канаде. Это линия Варшава – Берлин – Лондон в Европе и Калгари – Гудзонов залив в Канаде. В Канаде севернее саратовской параллели расположен только один значительный город – Эдмонтон, а в России – почти вся страна со столицами и основными центрами. У нас батареи отопления в несколько раз больше, стены домов толще, зимняя одежда теплее и дороже и носят ее дольше, чем в любой другой стране. Это значит, что объективно затраты на простое поддержание жизни в России выше, и следовательно, для удержания и привлечения капитала у нас нужно создавать более льготные условия, чем где бы то ни было. А мы имеем систему более жестокую и грубую, недружелюбную для бизнеса и развития предпринимательства. И это в условиях, когда стране необходим опережающий экономический рост по сравнению с остальным миром. По моему убеждению, огромное несоответствие государства, системы власти в России сверху до низу объективным потребностям экономического роста страны составляет главную внутреннюю угрозу будущему нации. В 1917 году царская Россия развалилась из-за неспособности разрешить это противоречие – этнос спасся ценой массовой резни господствующих классов, и большевики по-своему и на время решили задачу, оказавшуюся не по зубам императорскому правительству и русской буржуазии. Сегодня мы опять сталкиваемся с аналогичной ситуацией.

Цена вопроса – 70-80 млн жизней. Вхождение России в «мировое сообщество» по частям, в качестве сырьевой периферии Запада стоит не только распада страны, но и постепенного исчезновения более половины нынешнего населения, оказывающегося при такой перспективе ненужным. По оценкам экспертов, для выполнения функции поставщиков сырья и поддержания соответствующей экспортной инфраструктуры на территории РФ достаточно 60-70 млн человек. Согласитесь, что при такой постановке вопроса любое сопротивление и любые меры этноса против верхушки, неспособной обеспечить его выживание, будут оправданы.

Поэтому экономические и политические реформы, направленные на развитие российского бизнеса, на создание эффективной современной экономики с прозрачными и равными для всех правилами игры и защищающего эти правила государства – главный национальный интерес страны.

Кухаркины дети

В целом, проблемы несоответствия власти и правящего класса историческим задачам страны концентрируются в низком культурном уровне наших «верхов» и задаваемой ими планке культурных требований в обществе. Принцип «каждая кухарка может управлять государством», почти весь ХХ век исповедовавшийся в СССР, открывает дорогу к власти энергичным выходцам из социальных низов, и правящие группы в России представлены в основном крестьянскими детьми. Но, как и со всяким иным принципом, самым лучшим для власти был бы баланс между «притоком свежей крови из низов» и «сохранением стабильности и высокого уровня подготовки аристократии». Мальчик из Холмогор, ставший академиком, конечно, хорошо, но Ломоносов пришел в Москву не на пустое место, а в уже существовавшую культурную среду с определенными требованиями. Когда «высший свет» отсутствует как социальное явление, становится возможным Хрущев, стучащий ботинком по трибуне ООН. Трудно представить себе Столыпина, нецензурно выражавшегося на Совете министров. От привычки выкидывать мусор с балкона в общий двор до министра культуры, громко хваставшегося, что он купил свою должность, и затем арестованного за взятку, совсем небольшое нравственное расстояние. Свободным, как правило, является не тот, кто богат или занимает высокое положение в обществе, а тот, кто обладает собственным достоинством, немыслимым без внутренней культуры. Н.Г.Чернышевский говорил, что единственным прочным основанием для роста свободы и цивилизации является рост культуры населения. Это остается актуальным для России сегодня.

Объективное положение России в мире требует от страны быстрой модернизации и реформ перед угрозой исторического поражения. Эта модернизация невозможна без качественного изменения российского государства и системы власти в стране. Что, в свою очередь, требует изменения культурного уровня господствующего класса. Таковы главные задачи страны в долгосрочной перспективе.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 1(16), 10-16 января 2003 г.