Следствие разгона Совбеза таково – больше на Московской никто, простите за вульгарность, пупок заради высокого начальства рвать не будет. А полсотни людей умелых и грамотных, со связями и специфическими умениями, оказавшись вдруг на улице, еще неизвестно как отблагодарят. Мирошин, сегодня жертва конкурентной борьбы, завтра может стать чьим-то ночным кошмаром...

Александр Мирошин был уволен не в начале нынешней недели, а месяц назад. Когда проиграл административную схватку Марону. Борьба перешла в последнюю – открытую, публичную стадию. И неприятности хлынули, как кровь горлом.

Незачем перечислять все мелкие и значительные пикировки, начиная от предложения Марона застрелиться проигравшему – по случаю разошедшихся мнений Мирошина с Завалевым относительно способности медицинских заведений области противостоять пожарной опасности. Унизительным подробностям долговременной склоки не место на газетных полосах.

Еще совсем недавно властный и решительный, Мирошин оказался в роли оправдывающегося, когда потребовалось объяснить, насколько эффективен Совбез. И каких, собственно, успехов добился этот орган на ниве защиты губернских интересов в ходе обострившихся отношений с «федералами».

Не делался секрет из товарищеских отношений Мирошина и областного прокурора Анатолия Бондара – не сразу, не вдруг, но постепенно складывавшихся на основе конструктивного рабочего взаимодействия. Собственно, именно этот раздражающий фактор, скорее всего, и был поставлен в вину – легко понять, что Мирошин не обниматься должен был с прокурором, а решать вопрос о снятии всех обвинений с Юрия Моисеева.

Мирошин прекрасно понимал – оправдываться нельзя ни при каких обстоятельствах. Совсем затопчут. На совещании вице-губернаторов ему было предложено написать заявление «по собственному» – с учетом дальнейших переговоров по трудоустройству. Но вроде бы тогда возникла договоренность завершить разговор в четверг по возвращении губернатора Дмитрия Аяцкова из Страсбурга.

Помни: противник подслушивает!

Не исключено, был срочно организован звонок секретаря Совбеза РФ Владимира Рушайло. Благодаря хорошим отношениям с Мирошиным, бывший глава Московского РУБОПа на Шаболовке всегда чувствовал себя на гостеприимной саратовской земле «без галстука». И тепло отзывался о руководстве региона. Возможно, деликатный Рушайло, вникнув в ситуацию, перезвонил губернатору. Подчеркивая нежелание вмешиваться во внутренние дела губернии, он, представляется, мог намекнуть: дескать, по вполне понятным причинам желательно отложить «вопрос по Мирошину» на конец декабря – когда закончатся выборы. Возможно, губернатор высказался за целесообразность подобного подхода. И на том, быть может, они и порешили.

Внезапную перемену участи Мирошина объясняет одна существенная деталь. Будто бы «где не надо» Мирошин успел произнести фразу про свое нежелание посещать совещания по понедельникам, начинающиеся ровно в 7 утра в кабинете губернатора, – как шутят, сразу по окончании утренней дойки. Причины, по которым эти ранние встречи столь нелюбимы, мы здесь приводить не будем. Совещания эти, если иначе изложить сказанное в присущей Мирошину языковой манере, «имеют не слишком высокое практическое значение». Однако присутствовать на них «все одно неприятно». Фразу эту, понятно, более экспрессивно окрашенную, быстренько донесли, и она дорогого стоила...

«Тайная полиция» в изгнании

Есть еще одна версия. Мешающий многим, как говорят, «одиозный» орган разменяли на более благоприятную судьбу попавшего в плен вице-губернатора Юрия Моисеева. Вероятно, это пакетное соглашение – еще одной фигурой размена при таком раскладе должен оказаться неизбежный пенсионер Александр Ландо, отметивший недавно свой юбилей. Если умиротворение решили достичь разменом фигур – мы узнаем об этом очень скоро.

Как бы там ни было, в субботу на пресс-конференции губернатор высказался за реорганизацию правительства (при этом Совбез, вообще говоря, входил в аппарат губернатора). Намерения губернатора были тогда еще до конца не ясны – желает ли он вообще расстаться с Мирошиным, либо совершает какой-то замысловатый и ему одному понятный тактический маневр. Определенно, если бы судьба Мирошина была уже решена, губернатор, как прима, прямо на месте сорвал бы бурные и продолжительные аплодисменты журналистов, а также крики «Браво!» и «Бис!».

Зная склонность Мирошина «легализоваться» через руководство Уставным судом, многие тогда подумали, будто сокращение мирошинских структур приурочено к очередному витку переговоров с областной Думой о принятии закона об Уставном суде Саратовской области. Вице-губернатор, секретарь Совбеза создает новую структуру, а прежняя негромко упраздняется. Возможности легального давления на городские власти через Уставной суд не раз обсуждались в прессе, в том числе и в газете «Новые времена».

«Аяцковеды» отмечали: Совбез уже не-однократно обещали публично «за-крыть». Далеко не всех устраивали методы работы этой как бы «силовой структуры», получившей у радикально настроенных журналистов название «тайная полиция губернатора».

Напомним: когда не получалось с ходу «завалить» бывшего спикера обл-думы Александра Харитонова, Мирошин вынужден был балансировать, как канатоходец. Совбез тогда не то провел выемку документов, не то настоятельно предложил сотрудникам приемной Харитонова добровольно выдать журнал приема граждан, – как бы там ни было, напряжение возникло значительное. До тех пор, пока проверки не подтвердили финансовые «предпочтения» спикерского избирательного округа всем остальным. И пока за спиной председателя Думы не удалось создать заговор депутатов, который вылился в хорошо организованный переворот, закончившийся смещением руководителя. Сов-без «закрывали» на дню раз пятнадцать, что немало способствовало гармонизации отношений с «ближним кругом». Как известно, «харитоновский вопрос» расколол тогда устойчивое единство группы граждан, составляющих, как пишут в местных изданиях, Саратовскую Семью.

В субботу на пресс-конференции «весьма мягко и не-определенно» были обозначены грядущие перемены. А уже утром в понедельник сотрудники и главного контрольного управления, и самого Совбеза получили уведомления о сокращении. Такие процессы с такой скоростью не проходили прежде никогда. Либо губернатор и впрямь осерчал на Мирошина нешуточно, либо кто-то очень торопился подготовить бумаги – чтобы губернатора не разжалобили, и он некстати и невзначай не передумал...

Подковерные баррикады

Мирошин «делал» выборы, ведя свою линию и делая свою личную игру – и его интересы до поры до времени учитывали, поскольку других «политтехнологов» невидимого фронта у губернатора не было. Собственно, первые конфликты, как рассказывают, начались у Мирошина с Мароном еще в предвыборном штабе в ходе выборов в областную Думу. Его люди и он сам работали автономно. Что делалось на втором этаже здания на Первомайской (там, где раньше располагалось «министерство иностранных дел» губернии), он не знал, и это Марона как руководителя предвыборного штаба закономерно раздражало.

Их сталкивали друг с другом лбами, подогревая ситуацию вокруг, казалось бы, неизбежной отставки мэра Саратова Юрия Аксененко – то одному, то другому недвусмысленно намекали на возможность и необходимость их личного руководства городом. Соперничество приобретало подчас комические формы: и один, и другой по очереди заявили о готовности идти на думские выборы чуть ли не за год до их начала. Невозможная практика даже для начинающего политика. Причем, обоим хорошо известно – стоит только выдвинуться, как на каждого будут обрушены тонны компромата...

С именем Мирошина связывали политический сыск, громкие истории с записями разговоров местных политиков. Частенько складывалось впечатление, что «страшилки» про себя он сочиняет сам. Как и «автоматное» прозвище, составленное из инициалов – «АКМ». Человек талантливый, артистичный, склонный к эффектам и креативной деятельности, он запирался в кабинете и часами мог беседовать с узким кругом лиц, который был ему симпатичен. Они аналитически «просматривали» задуманные комбинации, пили чай, вели беседы по телефону, вместе смотрели новости. Все остальное Мирошина откровенно напрягало и отвлекало от главного. В такие дни работа структуры была парализована, а подведомственные «ходоки» высиживали в приемной чуть ли не сутки.

Зато в другие дни, имея какие-то одному ему понятные основания, он как вихрь мчался по зданию, на ходу решая многочисленные отложенные задачи. А потом ехал на телевидение – к аксакалу местной журналистики Григорию Вингурту. Играть в шахматы.

Бирон, Мирон и Марон

Мирошин был одним из самых эффективных политиков на Московской, 72. Если брать ситуацию «по модулю» и не оценивать морально-нравственное содержание его действий, равных ему не было. Но только в том случае, когда он брался за дело, а не имитировал свое участие. И если Марон – всепобеждающий Сальери интриги, то Мирошин – ее Моцарт.

Игрок по своей природе, он переигрывал Марона не раз. Например, двухлетней давности анекдотичное увольнение-назначение министра здравоохранения Валентина Завалева в Энгельсскую администрацию, завершившееся неожиданным утверждением на должность главы муниципального образования Михаила Лысенко. И не то чтоб Совбезу он был наиболее симпатичен – другие не нравились.

Мирошин успел оттоптать ноги многим. Пожалуй, второго человека, собравшего на себя такое количество «негатива», нет. Понятно, далеко не всегда он был свободен в выборе. Особенно тогда, когда ему самому хотелось в чем-то поучаствовать. При этом Мирошину удалось расколоть тесно сомкнутые ряды «силовиков» (дружно присягнувших было Ринату Халикову и «федеральному центру»), среди которых стала бродить новелла о превращении Совбеза РФ в структуру с «филиалами» на местах...

Кстати, добавим по случаю – в милицейских кругах все чаще поговаривают о гипотетичном возвращении генерала Яцкова, конфликт которого с Мирошиным еще на слуху – генерала, как говорят, кое-кто очень хотел бы видеть начальником облУВД. Если, конечно, отставка Павла Сальникова все же состоится. Обстоятельный Марон и впрямь не терпит рядом с первым лицом ни одного конкурента – особенно, когда дело касается его влияния. Если было бы возможно, он работал бы один – за всех. Потрясающая работоспособность этого человека, его педантизм и целеустремленность, умение «выжимать» победу по очкам и выкладываться во время подготовки мероприятий, а еще как будто бы беспредельная (во всяком случае, громко декларируемая) личная преданность оправдывают его умение безжалостно вытоптать перед собой «площадку». Этакий «выверт»: с кого много спрашивается – тому и дается...

Однако Марон сам подставил себя под удар. Не потому что пухлые папочки с какими-то бумажками появятся на свет из каких-то чуланчиков. Не потому что обнаружится «инсулиновое дело» или дело об убежавших из больницы одеялах, улетевших простынях или ускакавших куда-то прочь, как лягушки, подушках. Просто в ближайшем окружении не станет людей, на кого можно было бы списать неудачи. А это – опасно. Мирошин в правительстве работал громоотводом.

Сейчас Марон остается на бруствере один, и, похоже, своего изменившегося положения пока еще не осознает. А губернатор упорно превращает себя в одинокого и неизбежно трагического короля Лира...

Смутное время в разгаре.

Кто попал, в кого попал и кто на что попал

Если Мирошин захочет остаться в местной политике, то окружению губернатора придется смириться с появлением нового системного оппонента. Оставшимся наглядно показали, с какой легкостью забываются былые и прежние заслуги. И как обходятся с человеком, долгое время выполнявшим всю грязную работу – за всех. Правда, и самому Мирошину, похоже, чаще всего нравилось, чем он занимался – при всех его кудряшках он вовсе не смахивает на херувимчика...

Следствие разгона Совбеза таково – больше на Московской никто, простите за вульгарность, пупок заради высокого начальства рвать не будет. А полсотни людей умелых и грамотных, со связями и специфическими умениями, оказавшись вдруг на улице, еще неизвестно как отблагодарят. Мирошин, сегодня жертва конкурентной борьбы, завтра может оказаться чьим-то ночным кошмаром...

Решая простую задачу (убрать Мирошина), приобрели сложную (как он себя поведет дальше?). Совбез накрыло прямым попаданием. Кто попал, в кого попал и кто на что именно «попал» – зависит, собственно, от все еще отсутствующего в Саратове бывшего секретаря Совбеза области. Сейчас людям серьезным самое время задуматься, что сделать для умиротворения бывшего вице-губернатора – в случае, если он захочет принять вызов и адекватно ответить. Никому не хочется быть «терпилой» (потерпевшим), если Мирошин разгорячится.

Ресурсы Мирошина пытается «перепрофилировать» Марон, переподчинив себе официальные структуры, находящиеся в ведении Совбеза (например, мининформпечати). Но они специфические, едва ли поддающиеся «конверсии», и, как хороший инструмент, отточены специально под Мирошина. В чужих руках неясно, как себя поведут. Что же касается непосредственно личных ресурсов Мирошина, то они расположены вне здания на Московской, 72. Едва ли на них распространится всевластие победителя. За два ликвидационных месяца талантливый руководитель может успешно сбить прекрасную политическую команду, впервые имеющую общие, конкретные и беспредельно ясные цели...

Гуд бай, май лав, гуд бай!

Губернатору придется все же научиться новому для себя умению прощаться с людьми, в силу каких-то причин оказывающимися неудобными и лично ему, и сложившейся системе. Некогда доверенные лица самой своей судьбою создают опасность для сложившегося режима. Не потому, что они «заговорят» (это как раз вряд ли) или пополнят собою ряды складывающейся широкой антияцковской коалиции, – в небрежности и небрежении к бывшим своим соратникам кроется самая страшная опасность. Здесь очень легко и просто можно оказаться полководцем без армии. Не успеешь оглянуться, а сзади никого и нет. А неприступные редуты впереди. Технология нынешней власти подразумевает наличие людей быстрообучаемых, цепко схватывающих суть административной работы. У них высокая «внутренняя скорость». И через год-полтора им становится тесно в узких рамках своих функциональных обязанностей. Если угодно, начинается экспансия политического пространства. Вот почему, принимая на работу человека с перспективой, хитромудрый руководитель уже должен точно знать, куда и когда его задвинет на повышение – ко всеобщей радости товарищей по трудовому коллективу...

Неизбежно возникают конфликты. Они изнурительны. Разрешают их нынче в Саратове самым простым образом. Вместо дальнейшего развития и карьерного роста, использования обоюдовыгодных деловых связей и интеллектуальных наработок, вместо сотрудничества – простите еще раз за вульгаризм – банальный пинок под зад. Как поступили с Мирошиным.

Конечно, скажут одни, и поделом, и будут, безусловно, правы – как в этом случае, так и во многих других, с другими фамилиями. Но иной легитимной власти в стране нет, и путь каждого во власть индивидуален. Требуется понимать личные мотивы каждого – и этому умению поучиться можно у Путина. Например, как аккуратно он обошелся с бывшим вице-премьером правительства Валентиной Матвиенко. Станет ли она губернатором «северной столицы» – неизвестно. Да это и не важно. Сейчас ей очень нравится, когда Парфенов берется преподносить ей цветы, и она с удовольствием дает интервью для модной, вернувшейся в эфир программы «Намедни» – в живописном месте, на фоне серой набережной Невы...

Мирись-мирись-мирись и с мэром не дерись

О причинах ухода Мирошина мы уже сказали. Теперь – следствия. «Общественным умиротворением» назвал наш источник в городской администрации ситуацию, наступившую после отставки «Дракошина», которым постоянно попугивали здание на Первомайской, 78. Заговорили о некоторых скоропостижно проведенных консультациях. Появились свидетельства о намерениях создать некий «пакт о ненападении», чтобы избегать впредь персональных выпадов. Существуют определенные сигналы, свидетельствующие о начавшейся «оттепели» в отношениях города и области, которая затянется не по погоде – до выборов Госдумы и президента. Логичными представляются обозначенные сроки – провалят выборы, в креслах не усидят обе конфликтующие стороны.

Одновременно с ликвидацией Совета безопасности области появляется Совет по безопасности в мэрии областного центра. Комплект документов готов, обозначены цели, задачи, функции нового органа, его штатное расписание. В материалах есть все, кроме фамилии руководителя...

Мирошин еще находится в Москве, а борьба за обладание ресурсом под названием «Мирошин» уже в самом разгаре. Федеральный инспектор Павел Гришин хотел бы подтянуть его поближе к Ринату Халикову. Да они и без того, как известно, связаны долговременными совместными интересами. Главный федеральный инспектор в такой ситуации – надежный и заинтересованный ходатай. Осталось только «актуализировать» отношения. Так что очень скоро Мирошин может стать «федералом». Должность подберут – сколь ни велика затянувшаяся «московская пауза». Неприятный сюрприз для недавних его противников в федеральном «стане» обернется куда большим напряжением у «областников», и в этом заключаются острота и целесообразность интриги.

Не исключено и другое. Мирошин получает назначение в столице. А если нет? Александр Мирошин уволен ровно год спустя после ухода из правительства бывшего министра экономики, а теперь вице-мэра Дмитрия Удалова. Нестандартная, но эффектная перегруппировка – Мирошин возглавит предвыборный штаб будущего кандидата в депутаты Госдумы Удалова. И что тогда, новая коалиция младореформаторов в контексте новых губернаторских выборов? Шутка.

Определенный отрезок времени область прожила с мирошинским Совбезом. Начался новый отсчет. Очень скоро станет ясно, какие формы и методы работы остаются у областной власти неизменными.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 19(34), 23-29 мая 2003 г.