Если бы была возможность начать жизнь с начала, чем бы Вы занялись?

Что же касается своей жизни, я ничего не хотел бы в ней менять. Мои ошибки – это мои ошибки, мои победы – это мои победы. Всю жизнь я придерживаюсь той точки зрения, что надо работать. Вкалывать надо! И еще – постоянно учиться. Причем не только «набирать» интеллект, но и нравственность. В современном мире мощно совершенствуются образовательные технологии, но грош им цена, если у носителя интеллекта нет души. Впрочем, не грош – цена. Умное зло – страшная вещь.

Если бы была возможность начать жизнь с начала, чем бы Вы занялись?

Я родом из крестьянской семьи. Из села Бобровка Красноармейского района. Жили мы, сами понимаете, бедно и просто, но во мне с самых ранних лет проявился интерес к осмыслению значения слов, к познанию. И юридическое образование сполна дало мне все, что я хотел, ведь юриспруденция – это синтез интеллектуальной информации из самых разных областей. Это и философия, и психология, и история, и медицина.

Моя жизнь складывалась довольно необычно и одновременно типично для своего времени. Я много лет был на освобожденной комсомольской работе, 32 года являлся членом партии. Иногда мне говорят, что ты, мол, переродился. Десятилетия служил «певцом коммунистической доктрины», а затем отшатнулся от нее. Я не согласен с такой постановкой вопроса. Дело в том, что я не отшатнулся, я осмыслил, что моноидеология, монопартия – путь в никуда. Господство одной доктрины – это тупиковый путь. Всмотревшись в деятельность КПСС, в ее идеологию, осознал всю трагичность для России этой власти. Ведь если коротко, то коммунистическая партия обеспечила нашей стране глобальное отчуждение от веры, собственности и власти. А вернуться и к первому, и ко второму, и к третьему – очень болезненный процесс.

Что же касается своей жизни, я ничего не хотел бы в ней менять. Мои ошибки – это мои ошибки, мои победы – это мои победы. Всю жизнь я придерживаюсь той точки зрения, что надо работать. Вкалывать надо! И еще – постоянно учиться. Причем не только «набирать» интеллект, но и нравственность. В современном мире мощно совершенствуются образовательные технологии, но грош им цена, если у носителя интеллекта нет души. Впрочем, не грош – цена. Умное зло – страшная вещь.

А насчет своего коммунистического осмысления реальности могу рассказать вам еще такой случай. Помню, смотрю по телевизору, как ведут голосовать Генерального секретаря ЦК КПСС товарища Черненко. Он еле шамкает, «ручкой-ножкой не волочет». Посмотрел я на это жалкое зрелище и сказал: Федя, стыдно быть в одной партии с такой развалиной.

Что же касается моей профессиональной судьбы, то я счастлив, что выбрал именно юриспруденцию. Это ведь сверхсовременная профессия. И наша академия достойно обучает людей, востребованных современной жизнью. Юристы – это ведь отнюдь не только следователи, судьи и т.д. Без юридического сопровождения рыночной экономики просто не существует! Что такое рынок? Это правовое регулирование всех процессов, идущих в обществе.

Вы автор интриги или ее жертва?

И ни автор, и ни жертва. Я убежден, что человека надо воспринимать со всеми его плюсами и минусами, во всем разнообразии. Люди различны, но я считаю, что даже самые контрастные противоположности не уничтожают, а дополняют друг друга. Вообще, общаясь с человеком, стараюсь исходить из презумпции невиновности, то есть думаю не о том, что он не прав, что он интриган, а о том, что у него своя правда.

Какой совершенный Вами поступок не дает спать по ночам?

Таких случаев немного, но они есть. Помню, когда я, совсем еще молодой человек, работал секретарем райкома комсомола, я обратился на «ты» к председателю одной из комиссий, почтенному пожилому человеку Павлу Ивановичу Куклеву. Это был тот самый случай, когда не соизмеряешь собственный и чужой опыт жизни, знаний, когда недостает мудрости и такта вовремя скорректировать свое поведение. Уже столько лет минуло, а мне до сих пор неловко за то пани-братское «ты».

Вы хоть раз били женщину?

Нет, но иногда – что скрывать? – такое желание возникало. Просто хватало ума сдержаться, обуздать собственные эмоции. А вообще-то человек не всегда способен совладать с собственными страстями.

Вы сильно злопамятный человек?

Нет. Обычно я позлюсь, понегодую – и утихомириваюсь. Я довольно отходчивый.

Цель оправдывает средства?

Вы процитировали лозунг ордена иезуитов. И я думаю, что этим все сказано. Когда на пути к цели все средства хороши, можно такого нагородить и наделать... Сейчас, вот, к примеру, много дискуссий о том, а правомерно ли по желанию смертельно больного делать ему инъекцию, обрывающую жизнь, а значит, и мучения. Для меня ответ на этот вопрос может быть только один: добровольный уход из жизни – это грех. Нет, цель, даже самая благая, не оправдывает любых средств ее достижения.

Вы считаете, что занимаетесь своим делом?

Я считаю, что да. Но мне есть о чем сожалеть. Я сожалею о том, что ни одного дня не учился на очном факультете, я сожалею о том, что не защитил докторскую – мне некогда было писать диссертацию. В сущности, я вообще не классический вузовский работник. В свое время хотел поступить в аспирантуру, но волею судьбы оказался на освобожденной партийной работе, затем двадцать лет служил в органах МВД. Моя работа дала мне бесценный опыт, но чего-то, вероятно, я лишился.

Чего Вы не могли бы простить даже самому близкому человеку, кроме предательства?

Обман. Иногда человек думает, что когда он лжет, об этом не догадываются. Ложь – она все равно ощутима. А потом все тайное становится явным.

Как Вы оцениваете свой стиль руководства?

Демократический. Я бы даже сказал, что с элементами либерализма. Мне бы хотелось, чтобы мой руководящий стиль был более авторитарным, но в силу характера мне это не дано. Когда же принимаются серьезные решения, я стараюсь, чтобы они выносились коллегиально.

Какие слова или выражения Вы не переносите?

Не люблю, когда употребляют слова, значения которых толком не знают.

На какую из телепрограмм больше похожа саратовская политика – «Поле Чудес», «Слабое звено», «Окна», «Последний герой» или другие?

На «Поле Чудес».

У Вас есть шанс дать один совет президенту В. Путину. Какой?

Я – ярый сторонник Путина. На мой взгляд, он искренний и неиспорченный человек. И, конечно же, он политик, мужественно спасающий Россию от развала. Именно в его правление Россия начала подниматься с колен. Мы не залезаем в новые долги. Мы расплачиваемся золотом за прежние кредиты. Путин сумел выстроить вертикаль власти, ведь посмотрите, что такое у нас наблюдалось. Конституции двадцати одного субъекта федерации самым что ни на есть вопиющим образом шли вразрез с Российской Конституцией.

Управлять такой страной, как наша – задача не для слабых натур. Да и вообще, власть, право власти – тяжкий удел. У Гегеля есть интересная формулировка: «Право – есть минимум нравственности». Власть и нравственность – с трудом сопрягаются друг с другом, но демократическое государство невозможно как без нравственности, так и без жесткости управления. Так вот жесткости нашему президенту подчас очень сильно недостает. Помните, он однажды обмолвился, что всяческих бандитов, террористов надлежит мочить в сортире. Так вот, я бы сказал нашему президенту: мочите их, Владимир Владимирович, мочите, пожалуйста, решительнее!

Кто занимается Вашим гардеробом?

Да я об этом и не задумывался никогда. Одеваюсь – и все.

От каких своих слабостей Вы никогда не откажетесь?

Честно говоря, я и не знаю, какие у меня слабости. Матом могу изругаться. Это слабость или нет? У меня, знаете ли, в детстве перед окном дома, где я жил, собиралась колхозная бригада. Так там такие словесные шедевры звучали – лингвисты о таком «десятиэтажном» научную работу могли бы написать.

Политика – грязное дело или грязные люди?

Я так скажу: в мире есть политики и политиканы. Политиканы – это те, кто попирают все человеческие права, те, к кому применим иезуитский лозунг «цель оправдывает средства». Ну а политики – это нормальные люди, пришедшие во власть.

Политика – это очень многозначное явление. В ней, как и в жизни, действуют законы, которые не лежат на поверхности, глубинные, сложные процессы. Как люди превращаются в политиков? А как население становится народом, а народ с помощью государства становится политической целостностью и воздействует на структуры власти, а значит, и на свою судьбу. На все эти вопросы нельзя ответить вот так, с кондачка.

Каким Вы бываете, когда выпьете?

Словоохотливым.

Известный деятель прошлого, с которым бы вам хотелось пообщаться?

Со Столыпиным хотелось бы пообщаться. Очень яркая и противоречивая фигура. Некоторые называют его вешателем, забывая про то, что без жесткого управления власть невозможна. Из философов мой Бог – это Гегель. Если говорить о писателях, то это, конечно, Достоевский. По глубине, по проникновенности в психологию, в душу людскую ему, по-моему, нет равных не только в русской – в мировой литературе.

А из ныне здравствующих личностей очень бы хотелось побеседовать с Сергеем Алексеевым, профессором уральского университета. Это, насколько я знаю, большой умница, редкостный эрудит.

Вы держите на виду свои фотографии?

Нет. У меня в кабинете фотографии мамы – потому что это святое, президента – потому что я поклонник его политической линии, и губернатора – потому что он достаточно много помогал нашей академии. Все. Других персон нет. А на свою же физиономию что за радость смотреть?

Сколько Вам надо иметь денег, чтобы о них не думать?

Наверное, тысяч 15-20 в месяц. Я люблю делать подарки, люблю помогать тем, кто нуждается. Я вообще верю: то, что ты отдаешь – возвращается к тебе.

Ваше любимое ругательство?

Вы меня озадачили. Много у меня всяких прибауток. Когда мне начинают говорить невесть что, я иногда реагирую: что вы тут хреновину дяди Левину порете?

Какую саратовскую прессу Вы читаете? Зачем?

Чтобы быть в курсе событий, я просматриваю практически все газеты. Читаю и «Богатей», и «Саратовские вести», и ваши «Новые времена». Роль прессы в сегодняшнем обществе, по-моему, достаточно агрессивна. В свое время Ельцин сказал жесткую фразу: «Берите суверенитета столько, сколько сумеете проглотить». Так вот и общество, и газеты, по-моему, переживают опьянение свободой и – как следствие ее – несварение желудка. На страницах практически всех печатных изданий наблюдается гипертрофия прав человека. При этом об обязанностях большинство почему-то стыдливо умалчивает. А ведь свобода подразумевает наличие ответственности личности. И нужно, чтобы был не только гомо сапиенс – человек разумный, но и человек совестливый.

Ни одно право, ни один политический режим на свете не в состоянии сделать человека добрее и нравственнее. Он сам за это в ответе. Грустно, когда газеты разжигают в человеке скотское начало, адресуются к его сугубо плотским, телесным инстинктам. Таких газет, увы, немало. А свобода интеллекта, свобода выражения своих мыслей предполагает, прежде всего, культуру и в духовном, и в бытовом значении этого слова. Культуры катастрофически недостает и в СМИ, и в нашей жизни.

Что из увиденного в последнее время Вас тронуло или поразило?

Я вчера смотрел телевизор и был шокирован ситуацией с Керченским проливом. Россия создает сейчас для Украины максимальный режим благоприятствования по зерну, по нефти, по хлебу. А они в ответ что же?! Меня поразило это разжигание враждебности.

Страна, где Вы могли бы жить, если бы не жили в России?

Только в России. Я слишком русский для того, чтобы жить где-то еще. Мне за границей уже через неделю дурно становится, тоска по родине грызть начинает.

Когда Вы забываете о работе?

Никогда. Иной раз ночью проснешься, а мысли туда-сюда перетекают, лежишь и думаешь о том о сем. И работа не отпускает меня, я всю жизнь в ней. Да и что может быть в жизни важнее того, чем ты профессионально занимаешься?!

По-Вашему нет хуже зрелища, чем...?

Когда обижают слабого, беспомощного человека. Того, кто в силу тех или иных причин не может постоять за себя. Унижение, притеснение слабого – это отвратительно, это худшее зрелище, которое можно представить.

Как часто Вам приходилось лгать в глаза?

Не часто, но приходилось.

Что должно произойти в первую очередь, чтобы наступили новые времена?

Должно произойти возрождение Веры. Веры – в лучшем, высоком значении этого слова, в себя, в способность изменить жизнь к лучшему.

С Федором ГРИГОРЬЕВЫМ, кандидатом юридических наук, профессором, ректором Саратовской государственной академии права, беседовала Светлана МИКУЛИНА

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», №40 (55) 31 октября – 13 ноября 2003 г.