Мы привыкли видеть перед собой Вячеслава Мальцева переполненного энергией, вдохновленного борьбой, а тут перед нами сидел человек, явно этой самой борьбой утомленный. И выражал признательность областной власти:

– Мы благодарны правительству, эти люди нам очень помогли в борьбе с Аяцковым своей работой и талантливым пиаром своего шефа.

Потом вздохнул, недобро улыбнулся и добавил:

– Но это только сегодня благодарим, и пусть не думают, что для них все закончилось, все только начинается.

Публика, приглашенная на творческий вечер Мальцева, посвященный отчету Фонда борьбы с Аяцковым о проделанной работе, дружно зааплодировала.

– Я также хочу выразить слова благодарности всем саратовцам, кто ставил свои подписи под требованием убрать Аяцкова, кто приходил на митинги Фонда, принимал участие в наших акциях и просто выражал сочувствие и поддержку. Без этого мы никогда не собрали бы 200 тысяч подписей под обращением к президенту, не доказали бы Москве, что народ больше не может терпеть этого губернатора. Теперь война закончилась, всем спасибо.

– А что же будет с Фондом? – раздался голос из зала.

– Фонд прекращает свою работу, с кем теперь бороться?

Полтора последних года мы наблюдали увлекательное зрелище бескомпромиссной борьбы: один через отказ от пищи как бы хотел очиститься от душной атмосферы, исходящей от деспотичного правителя, другие по той же причине карабкались на купол цирка, третьи бегали до Москвы и обратно. Теперь все кончено, цель достигнута, но сами борцы не чувствуют ничего, кроме усталости. Впрочем, сотни сотрудников закрывшегося Фонда без работы не останутся – им предстоит расчищать кучи «наследия», оставленные губернатором сотоварищи за годы правления.

– Ну а я теперь займусь остальными деятелями в личном порядке, – продолжал Мальцев. – То есть отстрел будет продолжаться, это я вам обещаю.

– И много этих несчастных? – вновь кто-то робко спросил из зала.

– О-о-о, много, – глаза Мальцева хищно блеснули, и он оживился. – У меня их целые списки, все классифицированы – по степени важности и очередности. Я о-очень мстительное существо, ничего не забываю. Даже такие мелочи, как отрезанные уши, которые мне прислали с запиской «Скоро увидишь свои». Правда, человек, который это организовал, сейчас находится в некоторой изоляции, но мы все равно еще посмотрим, кто чьи уши первым увидит. Знаете, у меня есть любимая поговорка: «Никто не забыт, пока не зарыт». (Смеется.)

Дама в первом ряду нервно передергивает плечами.

– А что бы вы теперь хотели пожелать Аяцкову?

– Что ему теперь желать? Я приверженец ленинской теории о том, что за каждым преступлением должно неотвратимо следовать наказание. И желательно, чтобы оно было соразмерно преступлению. Думаю, все уголовные дела будут доведены до конца.

Как и положено на таких вечерах, из зала поступило несколько записок о творческих планах.

– Могу сказать однозначно – в областном правительстве я работать никогда не буду! Просто не хочу. Мне поступило сейчас одно очень интересное предложение, и я пока его рассматриваю. Посмотрим. Ну а теперь всех прошу в банкетный зал, на небольшой фуршет по поводу окончания работы Фонда.

Захлопали кресла, и, оживленно обсуждая услышанное, публика потянулась к столам.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 8 (120), 4-10 марта 2005 г.