Перестав быть губернатором, он тотчас же сделался персонажем фольклора. Интерес к нему остается живым и массовым. На встречах с народом, каковых у меня в феврале – начале марта было по нескольку штук в день, одним из первых вопросов неизменно был: «Как Аяцков? Где?»

Пересказывать сплетни не хотелось, собственные материалы начиная с 2000 года о проблемах и крахе режима губернатора Аяцкова – тоже. Впрочем, публика все равно не оставалась в накладе. Находились один-два «осведомленных» и озвучивали по порядку. Все сорок бочек. Пьет. Зашился, сорвался. В Балтае работает местной достопримечательностью – симбиозом юродивого с настоящим буйным. За водкой бегает в одном ботинке, стреляет из окон. Пытался повеситься, вытащили. Разошелся с женой…

Наборчик не сказать чтобы лестный, но показательный, независимо от того, имеет ли он отношение к реальному Дмитрию Федоровичу. Юрий Аксененко, заслуживший близкую по параметрам народную нелюбовь, сегодня, вместе с его легендарными городскими командирами, интересен разве что бизнесменам, присматривающимся к наследству экс-мэра. Интерес прокурорский, возможно, будет, но позже. Если Юрий Николаевич в массовом сознании, при всех крестьянских корнях, рассматривался как оккупант и захватчик, то Аяцков остается пусть непутевым и зарвавшимся, но глубоко своим. «Он вышел родом из народа, но вышел и упал на снег…» Да и вообще сам феномен фольклорной жизни после политической смерти говорит в пользу незаурядной личности бывшего губернатора, что признавалось даже и недругами. Кто из нынешних губернских деятелей по завершении карьеры останется в памяти народной? Вопрос риторический.

Но я хотел о другом. Не знаю, соответствуют ли истине слухи о подвигах Аяцкова в национальном духе, но то, что он пережил определенную перезагрузку, – очевидно. Возрождение Дмитрия Федоровича в медийном пространстве (после скандальной конференции на ГТРК «Саратов», когда язык отвел Аяцкова от Минска) напоминало первые шаги выздоравливающего после тяжелой болезни. Непривычно ослепительный дневной свет, спинка кровати, исхудалые ноги… Шажок, еще шажок… Одышка… Аяцков пытался донести до общественности, что послом в Беларуси он не стал намеренно, – не очень-то и хотелось. Выходило, понятно, крайне неуклюже. В то же время можно предполагать: тогдашняя пресс-конференция действительно являлась мероприятием срежиссированным – но, конечно, не Аяцковым. Учитывались политический темперамент Дмитрия Федоровича, его знаменитая языковая несдержанность (плюс естественное торжество – «сквозь тернии к звездам»), предоставлялась площадка, а дальше экс-губернатор и несостоявшийся посол все делал сам. Даже без помощи журналистов. Хотя сегодня мне кажется, будто замечательная политическая интуиция Аяцкова тогда сработала на него через подсознание. Представим: ДФ – посол в Беларуси с 2005 года. Это на фоне назначения А. Г. Лукашенко самим себя президентом на очередной срок, темы газового транзита и европейской обструкции. Да Дмитрий Федорович, с его политологическими изысканиями, демократическими фантазмами и страстью к афористике подкормил бы десятки журналистов. Не только российских и белорусских. И малый скандал с неназначением в послы реально мог превратиться в большой с отзывом из оных…

Сегодня Дмитрий Аяцков все уверенней начинает мелькать в СМИ, а некоторые даже производит, как спецвыпуск газеты «СОВФАКС» от 21–27 апреля. Но я не склонен здесь преувеличивать его инициативу – просто появление главного бывшего в иных изданиях считается эдакой фигой в кармане всем без разбора властям нынешним, как показ белогвардейцев – патриотов России в советских фильмах. Была апологетическая заметка в «Саратовских вестях» (для газеты – так даже и ностальгическая), интервью во «Времени» и «Взгляде», большой сюжет по ТТВ… Надо признать, что стал ДФ гораздо сдержанней на язык, сенсационных заявлений не делает, советы постороннего дает власти вполне корректно, да и вообще все больше о себе, любимом.

Зачем ему это надо, задаются вопросом многие. Ответы на поверхности, но начнем с самого сложного. С экономики. Семейной, разумеется, той самой, которая в своем многообразии и разнообразии когда-то не сходила со страниц независимой прессы. Сегодня тема ушла, чего не скажешь о ее героях. Например, Романа Пипию, которого в свое время называли «кошельком Аяцкова», в последнее время часто видят в Саратове. И, согласно осведомленным источникам, Роман Эрастович весьма озабочен возможной потерей одного из немногих оставшихся у него на территории области активов – Балаковского порта. В свое время приобрел его Роман Эрастович, как и многое другое, весьма сомнительным путем, и теперь решение арбитражного суда может отыграть ситуацию назад. В 2002 году, когда для приобретения вкусного куска аяцковскому олигарху почти всегда хватало одного желания. Однако вряд ли обладатель джипа с прокурорскими МММовскими номерами попросит на сей раз помощи у былого патрона. Ибо далеко не всегда спрашивал Пипия Аяцкова при продаже задорого того, что доставалось задешево, при переводе областных активов в оффшоры или на московские структуры, где в поисках нынешнего собственника любая налоговая ногу сломит…

Да и не будет сейчас Дмитрий Федорович заявлять себя в качестве переговорщика с силовиками. Слишком многое памятно. А возможности явно не те. Нет, думается, в медийной эскалации экс-губернатора практических устремлений меньше всего. Говорят: он ищет работу. Все может быть, но даже Аяцков, наученный горьким опытом, интервью давать будет все же после, а не до. Тут, скорее всего, чистая поэзия. По этому разряду проходит и продекларированное Аяцковым желание написать книгу о Вячеславе Володине. При этом писатель пока не знает, будет ли это очерк или брошюра. То есть путает жанр с объемом…

Тем не менее надо признать, что время для выхода из тени Дмитрий Федорович выбрал не самое лучшее. Разгорается скандал вокруг подследственного аяцковского дорожного министра Геворга Джлавяна; фракция КПРФ в Госдуме с подачи саратовца-коммуниста Валерия Рашкина стремится придать ему федеральный размах и отчетливо антиединоросскую направленность. Долго ли оставаться Аяцкову в стороне, да еще на фоне нынешних заклинаний о прекрасной форме и невостребованности? Дмитрий Федорович очень рискует оказаться востребованным, вот только далеко не с той стороны, на которую уповает. Джлавяновские дела могут стать первым звеном цепочки, Аяцков же – сталкером по ее хитросплетениям. Во всяком случае, такой вариант развития событий только на первый взгляд кажется неожиданным. Внутренняя логика запущенных процессов уже сейчас неизбежно выводит на Аяцкова.

Иногда лучше оставаться в фольклоре. Если бывшие вдруг и шумно объявляются – значит, это кому-нибудь нужно. Простодушия Аяцкова хватает, чтобы этого пока не понимать.