Депутата-общественника Саратовской городской думы Александра Ванцова знают все, кто хоть немного интересуется политикой. Он как бывший офицер декларирует простые истины: честность, законность, справедливость. Но прежде всего он известен тем, что не стесняется свою правоту доказывать там, где другие предпочитают этого не делать, благоразумно помалкивая или безропотно соглашаясь с большинством. Ванцов в глазах многих выглядит эдаким шутом, поручиком Ржевским, не знающим правил «приличия».

Тем не менее его поведение и жизненная позиция, быть может, куда интереснее и полезнее для общества, чем обезличенная и равнодушная позиция его коллег-депутатов или иных чиновников, от мнения которых мало что зависит.

– Александр Николаевич, вас не смущает то, что о вас говорят?

– Критику в прессе воспринимаю нормально. Возмущают только откровенные оскорбления, встречающиеся на обсуждениях журналистских статей в интернете. Но я не обижаюсь, потому что обижаются те, на ком воду возят. Не хочу, чтобы на мне возили. Что же касается депутатов, чиновников, то многие из них признают, что я часто произношу вслух то, о чем они сами сказать боятся. Когда выходим из думы, меня часто хвалят за смелость.

– Вы в своих выступлениях произносите нелицеприятные слова о сегодняшней жизни, критикуете власть, Не боитесь, что будут приняты соответствующие меры?

– Мне говорят: тебе можно говорить о чем угодно, у тебя же бизнеса нет. Да, бизнеса у меня действительно нет. И не будет. У меня нечего отнять, кроме жизни. У меня пенсия – тридцать тысяч рублей – и две квартиры сдаю. Причем плачу с них налоги. Одна из них мне была выдана государством, другая досталась по наследству. Живу же я в доме, который начал строить еще мой отец, работавший литейщиком на заводе. Но если бы у меня был бизнес или теплое кресло чиновника – я бы, наверное, не вел себя так борзо.

– Это большая редкость – платить налог, сдавая квартиру.

– Я законопослушный гражданин. Чту Уголовный кодекс и Конституцию. Кроме того, если бы я не платил налоги, мои недруги только на этом смогли бы меня подцепить.

– Многие вас не любят?

– Хватает таких. Особенно среди чиновников и недобросовестных сотрудников правоохранительных органов. За что им меня любить? Ведь некоторым из них я публично и неоднократно предлагал написать заявление об увольнении по собственному желанию. За то, что они не справляются со своими обязанностями. Как-то на одном из заседаний думы я произнес: «Если прокуратура не заводит уголовные дела по фактам коррупции – значит, она «крышует». Какая была болезненная реакция, если бы вы знали! Мол, я порочу наши органы. А ведь я всего лишь предположение сделал. Когда же вышли в коридор, то я услышал: «Ванцов озвучил то, о чем мы все думаем, только сказать не решаемся».

– Помимо недругов у вас, наверное, есть и друзья?

– У меня есть один друг. До мозга костей, который готов за меня броситься под танк. Это моя супруга Ольга Ивановна. 38 лет вместе. Я зову ее Клеопатрой. Она всячески пытается меня оберегать, предостерегать от неосторожных поступков и высказываний. Сильно огорчается, когда читает обо мне гадости.

– Но ведь вы даете повод. Предметом вашей критики часто становятся даже ваши соратники по «Единой России», что совсем уж нетипично.

– Я не наношу вреда партии. Я просто пытаюсь вывести на чистую воду тех ее членов, которые думают только о личном обогащении, занимая при этом высокое положение.

– Как-то в одном из интервью вы сказали, что в маске шута легче изобличать пороки власти. Стало быть, не боитесь быть смешным?

– Не боюсь. Надо мной смеялись еще в годы моего лейтенантства в войсках ПВО. Будучи членом КПСС, я недоуменно спрашивал однопартийцев: разве можно при обслуживании сложнейшей военной техники вместо списанного «налево» спирта использовать тройной одеколон из магазина? И при этом удивляться, почему ракета не в ту сторону полетела. Говорили, мол, молодой еще, через два-три года все поймет. Однако и через три года я ни черта не понял, продолжая задавать глупые вопросы. Надоел всем так, что товарищи по партии начали собирать бумаги для оформления меня в психбольницу имени Кащенко. Чтоб заткнулся. Не успели. Я стал заместителем военного прокурора.

– Вопрос как к бывшему прокурору: почему у нас так много и нагло воруют?

– Стабильности не хватает. Это из области человеческой психологии. Если чиновник, политик знает, что его могут скоро снять, сменить, то он будет отчаянно хапать. У меня была уверенность с 1971 года, когда был курсантом, и до 2001 года, что я тридцать лет отслужу и получу достойную пенсию. Так оно и вышло. Хотя возможность хапать была. Но моя бабушка говорила: «Саша, разве ты в день сможешь съесть больше килограмма ливерной колбасы, больше буханки хлеба, выпить больше литра молока?». Я отвечал: нет, не смогу.

– Дело только в уверенности в завтрашнем дне?

– Ну, про менталитет мы сейчас говорить не будем. В Венгрии, где я служил, люди знают рамки. У нас же, считаю, пагубной стала отмена конфискации имущества с 1997 года. Многие рискуют, зная, что по возвращении после разных там УДО и апелляций раньше назначенного срока они откопают «спрятанное в туалете» и будут жить лучше, чем прежде.

– Не кажется ли вам, что в Саратове воровство во властных и ответственных структурах процветает особенно масштабно? Этот вывод можно сделать хотя бы исходя уже из внешнего вида города.

– Тут дело не только в коррупции, но и в несправедливости. Москва жирует на фоне провинциальных городов. Она должна повернуться лицом к России. Впрочем, во многом мы виноваты сами. Многие предприятия и фирмы, работающие на территории Саратова, платят налоги в Москве, Самаре и других регионах. Я с этим в корне не согласен. Зачем мы отдаем заработанное, если можем пустить его на собственное развитие?

– Знаете ли вы еще какие-то способы улучшить нашу жизнь?

– Прогрессивная шкала налогов, о которой я говорю постоянно. Нищий и богатый не должны платить одинаково. В Арабских Эмиратах разработчики каждой нефтяной скважины 83 процента отдают государству, а у нас только 9 процентов.

– В последнее время предлагаются различные варианты по развитию Саратова. Например, его расширение за счет прироста Саратовского района вплоть до Сабуровки, или объединение с Энгельсом, также рассматривается возможность нашего присоединения к Самарской области. Вы что выбираете?

– Все это виртуальные проекты и говорить тут не о чем. Вот когда я увижу бумаги с конкретными расчетами, тогда другое дело. Не верю я в эти предложения. Чтобы их осуществить, потенциальные инвесторы должны в очередь выстраиваться, а мы должны выбирать – этот справится, этот не кинет, и так далее. Если же действительно будем расширяться, то главное – не увеличивать число чиновников. Я категорически против этого. Чиновников в любом случае лучше сокращать.

– У вас нет бизнеса, как вы уже сказали, защищать вам с помощью депутатского мандата нечего. Зачем вам это депутатство?

– Если одним предложением, то за державу обидно. Посмотрите «Белое солнце пустыни».

– Удается что-то сделать, чтобы было не так обидно?

– Недавно разбирали с главой Заводского района Наталичевым ситуацию на рынке, что на 3-м Жилучастке. Продавцы жаловались на незаконные поборы со стороны администрации рынка. Подобных обращений много. Удалось решить и несколько вопросов, связанных со строительством дорог. Правда, впоследствии решение этих проблем приписали себе совсем другие люди. Потому что лишний раз подчеркивать заслуги Ванцова не принято. Это значит признать мою правоту, поднять мой имидж.

– Вы часто ссылаетесь на Конституцию РФ. Считаете ее совершенным документом?

– В основном, да. При СССР она была более совершенна, но, увы, ее не соблюдали первые лица государства. Да, жить по конституции непросто. Это, можно, сказать, дорогое удовольствие. Но Ванцов любит дорогие вещи. Так и напишите.