<p><strong>Разгоревшийся на всю Федерацию университетский скандал – иллюстрация того, что может произойти, если власть попадает в руки людей, категорически не умеющих с ней обращаться.</strong>
<p>В истории с незаконным увольнением популярного декана истфака, затем приостановкой ректорского приказа и заявлениями о найденном «компромиссе» большинство комментаторов берут за аксиому приоритет политической составляющей над всеми прочими. Причем кривая этой тенденции весьма причудлива. Сначала несостоявшийся временный и.о. декана истфака Владимир Митрохин в большом интервью газете «Саратовский расклад» занялся конспирологией. Объявив, что по имеющимся у него сведениям декан Мирзеханов поддерживает отношения с лидерами оппозиционных групп. Заявление само по себе выдающееся, да еще в устах бывшего руководителя университетской самодеятельности. Еще года три назад одного этого хватило бы для сомнений в психическом здоровье проректора по общественным связям. Но теперь времена меняются, все всё понимают – проглотили. Впрочем, по горячим следам увольнения Мирзеханова я задал Митрохину вопрос. Дескать, чего уж сейчас-то стесняться, назовите этих лидеров, обозначьте их черные замыслы по превращению саратовского храма науки в Сорбонну-68. Владимир Алексеевич в манере матерого чекиста придерживался раз и навсегда избранной тактики мальчиша-кибальчиша: знаю, мол, но не скажу.
<p>А уже затем, на серии пресс-конференций ректората, ситуация была отыграна: это нас, мол, втягивают в политику, а мы ни сном ни духом, никого не трогаем, починяем примус, двигаем науку... С другой стороны, большинство наблюдателей намеками, а иногда и прямо указывают на иной политический аспект СГУшного противостояния – несамостоятельность ректора, его зависимость от воли депутата Вячеслава Володина и «Единой России». Все это имеет только косвенное отношение к истине.
<p>Поэтому я бы хотел рассмотреть тему «конфликт в СГУ и политика» в несколько ином ключе.
<p>Леонид Коссович, сделавшись ректором, так и не сделался политиком. А должно быть, очень хотел. Манной небесной обрушилась «Единая Россия», дух захватывающие проекты, однако в отношениях с партией власти Леонид Юрьевич так и не стал равноправным или даже младшим партнером. Более того, он не сделался и верным солдатом партии. Свой статус в этой конфигурации ректор так для себя и не определил, отсюда вечная его ситуация «недобор-перебор» и ни одного точного попадания в партийный тренд. Взять действительно масштабное по региональным меркам событие – открытие 11-го корпуса СГУ. Мероприятие было организовано из рук вон плохо, отсутствовали студенты, чьим праздником и объявлялось мероприятие, зато прибыл уже тогда одиозный в глазах местной элиты Юрий Аксененко и произнес невразумительный панегирик Вячеславу Викторовичу, который «тащит и тащит». В смысле, средства в регион, но поди сразу пойми косноязычного Юрия Николаевича. Последний, кстати, успел с ректором сделать кой-какие проекты. Может, поэтому все тот же В. Митрохин, рассказывают, не одобрял, пусть и вполголоса, акции единороссов против аксененковских городских командиров. Дальше были выборы – все мы взрослые люди и понимаем, как иной ректор может помочь партии-партнеру. Коссович не сделал, по большому счету, ничего.
<p>То есть я к тому, что увольнением Мирзеханова Коссович рвался реабилитироваться перед партией. Предварительно через Митрохина озвучив версию об оппозиционной ангажированности декана. Получился перебор, да еще какой!
<p>Партия вынуждена дезавуировать свое участие в университетских делах. По сути, это черная метка ректору. Он остается один на один с тяжелой, ежедневно меняющейся не в его пользу реальностью. Коссович вышел из правового поля. Приказ об увольнении Мирзеханова противоречил уставу вуза и нормам российского законодательства. Соответственно, приостановка приказа и вовсе филькина грамота. Вернуться в правовое пространство можно только полностью отыграв ситуацию назад. И навеки потеряв лицо. А тактические игры с созданием комиссий для проверок и пр. – возня до первого судебного решения.
<p>Я не знаю, где и как учился Леонид Коссович управлению, но ясно, что он твердо усвоил пару сомнительных тезисов – о диктатуре как универсальной и самой эффективной политической системе, а также «цель оправдывает средства». По поводу первого – все достаточно ясно. Как там у Галича: «И важно не то, что один за всех, а то, что все как один». И вот седовласые деканы, старательно запрятав подальше стилистические и интеллектуальные возможности, подписывают бумаги с формулировками, над которыми лет пять назад бы дружно смеялись... Есть, впрочем, и другие нюансы. Скажем, декан филфака профессор Прозоров именно себя наверняка всю жизнь мнил главным университетским ньюсмейкером и героем публикаций СМИ. А тут приходится работать всего-навсего пиарщиком 11-го корпуса. Как тут не сделаться ястребом в ректорской стае...
<p>Что же касается цели и средств, выясняются вещи и вовсе неожиданные. Пресловутая университетская служба безопасности отметилась в конфликте по полной. Между прочим, законодательство у нас едино для всех, а создание альтернативной спецслужбы – деяние антигосударственное. Но это к слову. Гораздо сильнее напрягает другое обстоятельство – за последнее время трое преподавателей истфака подверглись нападениям на улице. Схема стандартная – подходят крепкие парни и... все как в плохих фильмах про уличный беспредел. Оно конечно, все на свете бывает – но почему именно историки за определенный промежуток времени? И отчего по ходу университетского скандала?..
<p>На сегодняшний момент очевидно, что стороны (ректорат и истфак) вряд ли смогут отыскать взаимоприемлемый компромисс. Арсенал ректората если не исчерпан, то предсказуем, истфак, имея правовые перспективы восстановления справедливости, не имеет должных ресурсов обезопасить себя от атак ректората в дальнейшем. Выход, как ни парадоксально, возможен только политический. Областная власть – сила по определению нейтральная – может выступить посредником в переговорах и гарантом проведения общеуниверситетской кон­ференции, на которой настаивают историки. Именно политическая сила способна убрать из ситуации столь напрягающее всех политическое измерение.