В пятницу, 15 ноября, в Саратовском областном суде продолжилось рассмотрение уголовного дела по обвинению Михаила Лысенко и группы лиц в бандитизме. Сегодня начался допрос подсудимого Роберта Алибекова. Он устроился в 2003 году на рынок «Анапа-22» сторожем, где и познакомился с подсудимыми Горшениным, Ахильговым, Беликовым и Гутиевым. Байрамбекова и Нефедова подсудимый знал с 90-х годов. С Михаилом Лысенко до ознакомления с материалами дела знаком не был.

Подсудимый рассказал об обстоятельствах своего участия в похищении Александра Пронина (Копченого). Как рассказал Алибеков, его попросил Нефедов съездить вечером на какую-ту встречу. В итоге они приехали к дому Пронина, которого в тот вечер увидел в первый раз в жизни. Когда потерпевший из дома, он почему-то побежал, за ним побежал Яковлев и еще кто-то. Пронин споткнулся и упал, в это время его догнал Яковлев и спросил: «Ты что, испугался? Поехали, поговорить надо». Пронин согласился ехать. Его усадили в машину, надвинули шапку на глаза и повезли в частный дом, который указал Ахильгов.

Нефедов попросил подсудимого спрашивать потерпевшего. Необходимые вопросы ему на ухо подсказывал Нефедов. Разговор касался Самородова – где он живет, как его найти. Пронин говорил, что не знает. Подсудимый спросил, есть ли у него телефон. Когда Пронин достал телефон, его выхватил Нефедов, нашел там номер Самородова, позвонил на него, но дозвониться не смог. Тогда, разозлившись, Нефедов разбил телефон об пол и сказал Алибекову, чтобы тот сказал Пронину, что ему отрежут палец. Алибеков сначала думал, что это шутка, но по разъяренному лицу Нефедова понял, что он не шутит. Нефедов достал нож и передал его Алибекову. Подсудимый заявил, что он действительно чуть порезал палец Пронину, но не отрезал его. Повреждение было только поверхностное, почему потом палец оказался отрезанным, Алибекову не известно. Ни о каких деньгах речь в тот вечер не шла, никакие брелоки у Пронина не вытаскивали.

Роберт Алибеков рассказал, что сразу после этого случая Нефедов уехал в Краснодар, а через неделю Самородов и еще несколько человек возле рынка стреляли в подсудимого. После этого, когда расследовалось уголовное дело, Самородов был в розыске. Опасаясь за свою жизнь, Алибеков в 2004 году купил травматический пистолет «Оса» и охотничье ружье «Сайга».

В мае 2004 года днем Яковлев попросил подсудимого съездить домой к сожительнице Суляна, где она находится с ребенком. Там, вроде бы, посторонние люди ходят по участку. Алибеков поехал туда. Кроме него были еще Байрамбеков, Яковлев, Дуров, Нефедов. Когда они приехали на место, там было несколько машин. Люди, находившиеся в них, начали стрелять. Алибекову попали в бок, он почувствовал сильную боль, спрятался за машину и больше не выходил оттуда.

Алибеков слышал, что стрельба продолжалась некоторое время. Также он слышал, как Нефедов кричал: «Стреляйте им под ноги». Кто конкретно стрелял, Алибеков не видел. В связи с травмой от выстрела, Алибеков обращался в больницу и некоторое время лечился. Во время лечения он не сказал, что в него стреляли, а придумал версию, что получил травму, занимаясь боксом.

Все это время у Алибекова в машине было ружье «Сайга» со стандартными патронами, но он его не доставал из машины.

Алибеков заявил, что не признает себя виновным в предъявленных ему обвинениях. Оружие у него хранилось на законных основаниях, в банду он не входил и ни у кого ничего не вымогал.

Роберт Алибеков рассказал, что, как ему стало известно впоследствии, Александр Пронин был знаком и с Нефедовым, и с Яковлевым, и с Ткаченко задолго до мая 2003 года. О том, что он повредил палец Пронину, Алибеков рассказал сегодня в первый раз. Версию о том, что палец отрезал Беликов, подсудимый услышал на очной ставке от Нефедова и подтвердил ее по просьбе Нефедова.

Как заявил Роберт Алибеков, он на очной ставке спросил у Нефедова, почему он «рассказывает так, а было все не так»? Нефедов ему ответил, что «так надо, потом на суде разберемся» и, по словам Алибекова, заплакал.

Также подсудимый сообщил, что он повредил палец Пронину не тем ножом, который предъявлялся в суде.

Подсудимый Алибеков и его защитник заявили о фальсификации протокола допроса. Из пяти листов протокола допроса, по мнению адвоката Николая Федотова, четыре заменены следователем. На последнем листе протокола содержится подпись адвоката, на других листах протокола содержатся подписи подсудимого. Однако текст протокола практически полностью отличается от содержания следственного действия, на котором присутствовал адвокат. По словам подсудимого, протокол допроса составлен 4 марта 2011 года, но он был допрошен следователем днем раньше без адвоката. Подсудимый сообщил, что он 3 марта подписал показания, не читая, так как думал, что представитель следственного комитета не может написать неправду.

На вопрос председательствующего, почему адвокат не заявил об этом раньше, Федотов заявил, что заметил подмену только на стадии ознакомления с материалами дела. Судья Александр Дементьев заметил, что процесс длится уже 6 месяцев и у защитника была возможность собрать доказательства своих слов, так как заявление адвоката содержит обвинение в преступлении.

Адвокат Федотов попросил предоставить ему два рабочих дня для предоставления таких доказательств.

Государственный обвинитель Эдуард Лохов заявил, что нет оснований считать слова адвоката Федотова о фальсификации соответствующими действительности.

Председательствующий согласился с позицией стороны обвинения и отказал в ходатайстве о признании протокола допроса недопустимым доказательством.