26 сентября 1854 г. началась первая героическая оборона Севастополя

Она открыла эпопею героического преодоления военных трудностей, которые всегда мы сами же себе и создавали, и имела важнейшее внутриполитическое значение, начав собой серию неудачных русских локальных войн, в итоге которых в России происходили те или иные либеральные реформы

Севастополь, основанный князем Потемкиным, был главной военно-морской базой русского Черноморского флота – «пистолетом, нацеленным в грудь турецкой столице», по выражению любившего красивости в текущей политике Ф.Энгельса. Ее укрепляли с 1780-х годов, и к середине XIX в. она представляла собой первоклассную морскую крепость, защищенную 13 береговыми батареями с 611 орудиями. Но сам город с суши был совершенно беззащитен – русское командование не допускало и мысли о возможности высадки неприятеля в Крыму при наличии на море Черноморского флота. При императоре Николае I ЧФ состоял из 16 линейных кораблей, возглавлялся выдающимися адмиралами Лазаревым, Корниловым, Нахимовым и Истоминым и доказал свои превосходные боевые качества в ноябре 1853 г. при Синопе, уничтожив турецкую эскадру. Однако это был на 70% парусный флот – паровых фрегатов на Черном море у России было всего 6 штук. И когда в Проливы вошел объединенный флот Англии и Франции (34 линейных корабля и 50 паровых фрегатов), русские корабли оказались пригодны лишь на то, чтобы затопить их у входа в севастопольскую бухту. Поступок столь же экстравагантный, сколь и раскрывающий полнейшее непонимание сухопутной Россией законов мировой морской войны. «Fleet in being» – «флот наличествующий» – даже будучи заведомо слабейшим, одним фактом своего присутствия сковывает неприятеля и заставляет его тратить силы на обеспечение безопасности морских путей, по которым из Англии и Франции в Крым шли боеприпасы и подкрепления. Флот потопленный, конечно, высвободил для боев на суше 22 батальона, составленных из матросов, и тысячу с лишним орудий, но никакой угрозы коммуникациям союзников больше не представлял. В результате осада Севастополя свелась к состязанию в скорости и пропускной способности пароходного сообщения Балаклавы с Лондоном с перегоном воловьих подвод из Харькова на Северную сторону осажденной крепости. Волы, со скоростью 3 версты в час тянувшие русские обозы в Крым, естественно, проигрывали соревнование...

Про героическую оборону Севастополя написаны монографии и романы, она общеизвестна. Менее известно, что в течение почти всей осады русские превосходили в силах осаждавших союзников, и, несмотря на военный закон, гласящий, что атакующий несет большие потери, чем обороняющиеся, потеряли значительно больше войск, а именно 102 тысячи человек, не считая больных и раненых, тогда как потери союзников – около 73 тысяч.

Эта удивительная картина – защита мощной морской крепости, совершенно не подготовленной к атаке с суши, – почти в точности повторилась в 1904-1905 гг. в Порт-Артуре и в 1941 – 1942 гг. снова в Севастополе. Во всех случаях возникала кровавая ситуация, когда русское командование пыталось превосходящими силами спасти осажденные крепости, но терпело поражения. Привычка восполнять «живой силой» оперативные просчеты генералов аукается нам до сих пор в виде устойчивого представления о «русских ордах», попавшего даже в западные компьютерные стратегии.

Внутриполитическое значение Севастопольской обороны было куда выше сомнительной военной славы. «Севастополь ударил по застоявшимся мозгам», – заметил В.О.Ключевский. Поражение в Крыму, несмотря на массовый героизм солдат и офицеров, вскрыло «гнилость и бессилие крепостнической России». Вина пала на систему, допускавшую, что при армии в 1 200 000 человек на бумаге в строю в наличии стояло 625 000, а средства на остальных были просто раскрадены. В России началось брожение умов, быстро приведшее страну к отмене крепостного права и либеральным реформам Александра II. После Порт-Артура то же самое повторилось при Николае II, а неудача в Афганистане спровоцировала перестройку. Непобедимая в Отечественных войнах, империя оказалась бессильной подтвердить свой уровень в локальных конфликтах, где добиться всеобщего патриотического подъема было невозможно. И даже при наличии всесильной охранки не смогла противостоять «духу свободы».

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 35 (50), 26 сентября – 2 октября 2003 г.