5 октября 1789 г. французские женщины совершили революцию

История в традиционном изложении – почти всегда дело мужчин. Цари и герои, полководцы и революционеры – со страниц исторических сочинений перед нами предстают почти только мужчины, зримо подчеркивая торжество патриархата в прошлом. Но такое представление ошибочно. Женщины, даже оставаясь в тени, всегда играли не менее важную роль – и не только как любовницы или жены, и даже не только как феномены типа Екатерины Великой или Маргарет Тэтчер. Все подлинно великие массовые события становились таковыми лишь после участия в них прекрасной половины человечества.

Нигде это не проявилось с большей яркостью, как в первом массовом народном движении нового времени – Великой французской революции. Начавшись как выступление депутатов Третьего сословия против королевского абсолютизма, кризис во Франции стал революцией только тогда, когда в него вмешались женщины – со знаменитого «похода кастрюль на Версаль» 5 октября 1789 года.

После взятия Бастилии 14 июля 1789 г., прогремевшего на весь мир, Франция стала быстро погружаться в хаос. Жестокие, кровавые, озаренные пожарами крестьянские восстания июля-августа, вошедшие в историю под названием «великого страха», парализовали сельское хозяйство и хлебную торговлю. Цены на продукты первой необходимости взлетали вверх вместе с градусом общественных настроений, согласно азам «теории заговоров» винивших во всем «королеву-австриячку» и злокозненных аристократов. Депутаты Национального собрания с трудом продвигаются к принятию Конституции, а для парижского обывателя, тем не менее, остается совершенно непостижимым одно: почему теперь, когда Бастилия пала, а свобода Франции восстановлена, хлеб должен оставаться таким же дорогим? Наши Права Человека утверждены голосованием, феодализм и тирания уничтожены, а, посмотрите, мы по-прежнему стоим в очередях! Что же это, аристократы скупают хлеб? Или двор все еще не оставил своих интриг? Что-то где-то подгнило.

Увы, но что же делать? Лафайет с патрулями национальной гвардии запрещает все, даже жаловаться. Друг Народа Марат схвачен, издатели патриотических журналов и газет лишены свободы, а сами издания запрещены, даже уличные разносчики не смеют кричать, не получив разрешения и железной бляхи. Безжалостные патрули; длинные, высокопарные речи; скудные, плохо выпеченные буханки, более похожие на обожженные кирпичи. Терпение гражданок Парижа лопнуло – они восстали.

Вызывающее поведение королевских гвардейцев, топтавших трехцветные кокарды на пиру, данном Фландрским полком Швейцарскому, подействовало на парижанок как красная тряпка на быка: ведь мужчины не ведают, что такое пустеющая кладовая, это знают только матери семейств. Карлейль назвал главу о событиях 1789 г. «Восстание женщин».

В одном из караульных помещений «молодая женщина хватает барабан – а как могут национальные гвардейцы открыть огонь по женщине, по молодой женщине?» Молодая женщина хватает барабан и идет, выбивая дробь, и «громко кричит о вздорожании зерна». Так начинается поход женщин на Версаль – тысячи разгневанных фурий сметают колеблющихся солдат и идут в королевскую резиденцию выяснять, в чем правда. В деталях это выглядело так. Дойдя до Версаля, толпа направилась в зал заседаний Учредительного собрания, потребовала хлеба и, получив обнадеживающие обещания, двинулась к королевскому дворцу. После долгих колебаний и уговоров Людовик XVI принял делегацию бунтовщиков. Во время аудиенции он говорил о своих неусыпных заботах о благах Франции и обязался утвердить декреты Учредительного собрания от 4 августа, отменявшие дворянские привилегии.

Между тем наступила ночь. Казалось, пик противостояния миновал. Однако ранним утром обстановка резко обострилась. Настойчиво распространялся слух о том, что захвачены кареты, на которых королевское семейство собиралось бежать в Нормандию. Во всем винили королеву. Разгневанная толпа, оскорбляя и проклиная Марию Антуанетту, штурмом преодолела дворцовую ограду, убила нескольких гвардейцев охраны, водрузила их головы на пики и проникла в недосягаемые еще вчера апартаменты французских монархов. Через тайный ход королева поспешила в комнату супруга. А чуть позже венценосная чета была вынуждена появиться на балконе перед разъяренной толпой, требовавшей: «В Париж! В Париж!» Согласия, собственно, не требовалось. Король покорно выполнил приказ. Привезли его с женой и детьми в столицу около семи часов вечера, сначала в Отель де Вилль, где пришлось выслушать торжественную и поучительную речь мэра города и только ночью – в опустошенный и мрачный Лувр.

Монархия попала под арест. Все последующее – вплоть до казни короля – было предопределено.

С тех пор революция недаром изображалась в образе разъяренной женщины.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 36 (51), 3-9 октября 2003 г.