В 2001 году в московских метро можно было встретить плакаты с такой надписью: «Путин – наш президент, Данила – наш брат, Плисецкая – наша гордость». Образы вполне в духе прошедшего десятилетия, актуальны они и сегодня. Ведь ясно, что на будущих выборах выиграть у В. Путина никто не может и мечтать. Что «бандитских» фильмов и сериалов меньше не стало. Что Майя Плисецкая – по-прежнему «наше все». И это только некоторые мифы эпохи. Простые мифологемы популярны не только и не столько среди нас, простых людей, сколько у представителей власти, которые эти мифы активно поддерживают и распространяют.

Мифы стимулируют их эффект присутствия. Оно и понятно. Чем сильнее гражданское общество и чем лучше живут люди, тем меньше они знают в лицо своих политиков и президентов. Если власть контролируется со стороны общественных институтов, то она перестает быть целью и становится средством. Понимание власти как средства – настоящая катастрофа для политиков ельцинского типа. Представить себе такое – означает разрушить собственные стереотипы, свое понимание «власти» и чревато серьезными психическими нарушениями.

САМ С СОБОЮ Я ВЕДУ БЕСЕДУ

Д.Ф. Аяцков – политик именно такого типа. Слушая его выступления в различных СМИ, я часто спрашиваю себя: а к кому, собственно, обращена его речь? Ответ очевиден: к самому себе. Аяцков постоянно воссоздает и репрезентирует собственную мифологию «простого мужика», каковым и сам является. Иначе как по-другому можно объяснить его постоянные ссылки на мифических «мужиков» и блаженную веру в их безусловные таланты и способности. В его восприятии только они обладают высшей компетенцией, способностями и знаниями («...и это должны сделать мы, мужики...»). В этом Аяцков, конечно, политик «простых решений». Ему невдомек, что любая ситуация и проблема не может иметь одного простого решения.

В психоанализе психоз понимается как разрыв между Я и реальностью, в результате чего возникает состояние бреда, при котором Я строит новую реальность в соответствии с желаниями Оно. Связь с реальностью заменена особой речью бредового типа. И Аяцков с завидным постоянством воспроизводит все те бессознательные травмы, которые остались у него и населения после крушения СССР. Просто он, как публичный политик, делает это открыто и совершенно неосознано. В своей политической деятельности Аяцков живет исключительно в измерении своего праведного знания и, по всей вероятности, не считается ни с кем другим.

Для Аяцкова, к примеру, похоже, не существует такого понятия как «расизм». Вот цитата из интервью сайту Newsinfo (22.12.2003): «Я не хочу национальную рознь разжигать, но все равно скажу. Основная наша проблема – это цыгане. Ведь это ж целые семьи, которые только тем и занимаются, что бесконтрольно распространяют наркотики. И занимаются этим в основном перманентно беременные цыганские женщины и их дети... Детей под суд не отдашь и не посадишь, а к беременным судьи у нас очень гуманно относятся – дают срок, но условно. А ведь каждая цыганка, особенно беременная – это ж настоящая фабрика по производству преступников!»

Такое высказывание из уст европейского политика означало бы конец карьеры. Легко, например, можно представить себе такие слова, сказанные каким-нибудь skinhead`ом в свое оправдание. Аяцков, конечно, прекрасно понимает, что говорит («не хочу разжигать»), но, тем не менее, продолжает говорить. Он проводит разделительную линию между полноправными гражданами страны и всеми остальными – теми, кто практически не принадлежит обществу или относится к его самым маргинальным слоям. Но эти люди («цыгане»), что бы о них ни говорил саратовский губернатор, такие же граждане страны, как и сам губернатор. Аяцков делает как раз то, что делать не надо. Что крайне опасно. Он вводит в общественный оборот фигуру виновного.

Человек не способный адекватно воспринимать окружающий мир, персонализирует Зло. Когда образ врага найден, то все собственные неудачи («основная наша проблема...») можно списать на него, тем самым обеспечив себе собственное алиби. Возникают вопросы: почему именно «цыгане»? в чем здесь вообще проблема? и что же означает это странное «бесконтрольно распространяют наркотики»? Оговорка?! Разве есть «подконтрольное» распространение? Но на эти вопросы не может быть найдено ответа. Речь губернатора обращена внутрь себя, поэтому бессмысленно искать ей внешние подтверждения.

Можно было бы не обращать внимания на такие высказывания (надеюсь, так и происходит), но проблема в том, что все это происходит открыто, внутри правового поля. То есть как бы с одобрения государства и общества.

СТОЛЫПИН-ПАПА

Отказ адекватно воспринимать сложную современность компенсируется в одержимости дореволюционным прошлым, в котором губернатор и находит свои настоящие корни. Аяцков обнаруживает свою культурную и политическую идентичность в дореволюционной истории России; память о советском прошлом успешно стерта массовыми стереотипами конца 80-х – начала 90-х. Реставрация прошлого проходит вместе с его жизнеутверждающей идеализацией. Травму распада Союза излечивает благоговение перед прошлым. Но прошлое, то есть историю, которым можно было бы свободно манипулировать и наслаждаться, нужно еще и знать, хотя бы на уровне средней школы.

Что же находит Аяцков в прошлом? То, что необходимо любому деятельному человеку, тем более политику: образец. Петр Столыпин становится тем крестным отцом, с воображаемого благословения которого губернатор начинает реализовывать себя в большой политике. Отождествление с воображаемым отцом достигает своего логического завершения в переименовании села Калинино, где родился будущий губернатор, в Столыпино...

«В одну реку нельзя войти дважды» – гласит народная мудрость. После распада Советского Союза восстановление прежней тоталитарной системы было невозможным. Однако и быстрое построение демократического государства – тоже. Во времена правления «царя Бориса» была реализована третья возможность (особенно после принятия Конституции 1993 года) – авторитаризм. Д.Ф. Аяцков – лишнее тому подтверждение.

Аяцков не осознает, что находится в жестком разладе с реальностью. Остается только поражаться, как среди всего этого угара иногда встречаются вполне вменяемые высказывания. На заседании областного правительства 23 ноября 2003 года Дмитрий Федорович сказал: «Старые мозги не уезжают. Они как-то приспособились».

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 7(69), 20-26 февраля 2004 г.