16 мая 1703 года А.Д.Меншиков стал первым градоначальником Петербурга

«Как дела в России?» – спросил император Александр II, вернувшись из поездки в Париж, у своего начальника тайной полиции. «Воруют, государь», – отвечал тот. Дураки и дороги, может, и являются двумя главными национальными бедами нашей страны, но лишь потому, что общей причиной своего засилья имеют неистребимое казнокрадство и столетиями укоренившийся взгляд на гражданскую службу как на источник неслыханного обогащения. Много было знаменитых лихоимцев среди начальников на Руси, но все бледнеют перед деяниями «Алексашки» – сердечного друга царя Петра А.Д.Меншикова.

Царский денщик, собутыльник и сводник, авантюрист и храбрец, первым взошедший на стены Шлиссельбурга и захвативший в плен шведскую армию после Полтавы, фельдмаршал российской армии, генерал-губернатор Петербурга, первоприсутствующий в Сенате, он отличался неслыханной, безграничной тягой к стяжательству. Академик Н.Павленко пишет о ней так: «Страсть к стяжательству, кажется, затмевала рассудок и лишала его всякой осторожности. С 1713 по 1725 гг., т.е. до смерти Петра, Александр Данилович непрерывно находился под следствием. Выпутываясь из одной неприглядной истории, он тут же попадал в другую. Каждый раз каялся, уплачивал штрафы, давал царю клятвы «последние свои дни во всякой вам постоянной верности окончать» и тут же ее нарушал».

Петр Великий, до крайности прижимистый и скромный во всем, что касалось личных расходов, живший в Петербурге в крошечном домике, спавший в шкафу, питавшийся исключительно на личное жалование, полагавшееся ему как капитан-бомбардиру (а впоследствии адмиралу) российского флота, воров не щадил и не прощал. Сибирского губернатора Гагарина, обнаглевшего до такой степени, что украл алмазы, подаренные китайским правительством императрице, Петр велел повесить, несмотря на отчаянные старания властных покровителей спасти его. Обер-фискала Нестерова, разоблачившего Гагарина, но вскоре попавшегося на плутнях, также отправили на виселицу. Бывшего своего денщика Кикина, пойманного на мздоимстве, царь без всякой жалости приказал колесовать. Но Меншикова много раз прощал, ограничиваясь дружеским поучением дубиной. Расследование, предпринятое по приказу руководителя царской канцелярии В.В.Долгорукова, вскрыло лихоимство Меншикова на неслыханную по тем временам сумму – 1018237 рублей (весь бюджет России составлял 7 миллионов рублей). Но Меншиков ухитрился не только остаться живым, но и отделаться выплатой 162177 рублей. Захват «Данилычем» польского гетманства Огинского, в 1711 г. едва не поставивший царя Петра на грань разрыва с Речью Посполитой, благодаря заступничеству царицы Екатерины окончился всего лишь возвращением награбленного и покаянием. «Почепское дело» – история с бессовестным присвоением Меншиковым украинских земель вокруг города Почепа – трижды закрывалось подкупленными «светлейшим» проверяльщиками, привело-таки по личному указанию царя к полному вскрытию всех плутней и преступлений его «милого друга», но опять закончилось прощением проворовавшегося фаворита. Прусский посланник Мардефельд в 1723 г. доносил: «Князь Меншиков, который от страха и в ожидании исхода дела совсем осунулся и даже заболел, сумел опять скинуть петлю со своей шеи». Н.Павленко отмечает: «Когда заходит речь о Меншикове, то надобно учитывать, что привязанность Петра к Меншикову была из ряда вон выходящей, исключительной».

Плоды «непотопляемости» первого градоначальника Петербурга и его «несытого лихоимства» каждый может видеть в северной столице и по сей день. Здание Петербургского университета – бывшее «здание двенадцати коллегий», т.е. резиденция правительства России – повернуто к Неве торцом, поскольку предназначавшийся для фасада участок набережной захватил под свой дворец городской руководитель Меншиков. Уже и тогда махинации с отводом земельных участков под строительство составляли лакомый кусок для воров во власти.

Но недаром говорят – сколько веревочке ни виться, конец все равно будет. Перед смертью царь Петр был полон решимости покарать своего старого друга, в котором он полностью разочаровался, и тень петли неотрывно преследовала всесильного временщика. Царь умер, и Меншиков еще раз спасся и воспрял духом. Он даже сумел захватить на какое-то время высшую власть в государстве, управляя страной при преемнице Петра – Екатерине I и при сменившем ее малолетнем Петре II. Но это было уже чересчур. Меншиков перебрал кредит, щедро отпущенный ему Богом, и падение его было ужасным. Свергнутый врагами, он вместе с семьей был отправлен в Сибирь, в Березов, в гиблое место в низовьях Оби, где и скончался в крайней нищете. Согласно сохранившимся протоколам, при аресте только во дворце его было изъято ценностей на 3 миллиона золотых рублей.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 18 (80), 14-20 мая 2004 г.