18 июня 1815 года Наполеон проиграл, а Ротшильд выиграл при Ватерлоо

Истории сказочного обогащения новых русских времен приватизации сопровождаются обычно грустным вздохом: «А вот у них, на Западе, все иначе!» И сказкой про Рокфеллера, начавшего чистильщиком сапог и ставшего самым богатым человеком в мире. Но история обогащения знает, что люди везде одинаковы и страсть к стяжательству не имеет национальных или цивилизационных границ. История старейшего европейского банкирского дома Ротшильдов тому подтверждение.

В 1800 году, учреждая Банк Франции, Наполеон сказал: «У денег нет отчизны. У финансистов нет патриотизма и честности, их единственная цель – это чистоган». Он хотел приструнить банкиров, избавиться от финансовой зависимости и делал ставку на сильное государство. Но даже этот величайший военный и административный гений Европы оказался бессилен против власти денег. В 1812 году, когда его армии увязли в России, 30-летний Натан Ротшильд, глава лондонского офиса семейного банка, придумал смелый план – как доставить во Францию партию золота, необходимого для того, чтобы финансировать нападение на Наполеона армии Веллингтона из Испании. Позже на одном из деловых ужинов в Лондоне Ротшильд хвастался, что это была лучшая в его жизни сделка. Однако он еще не ведал о том, что его действительно лучшая финансовая операция впереди.

В 1815 году Наполеон сбежал с острова Эльбы и высадился во Франции. Посланные захватить его королевские войска, увидев своего военачальника, перешли на его сторону. Он вступил в Париж и стал собирать армию – лучшую из всех, когда-либо бывших под его знаменами. Денег не было, и Наполеону пришлось поступиться принципами и занять на военные нужды 5 миллионов фунтов стерлингов... у Банка Англии. Банкиры подтвердили мнение императора? Только отчасти: на вооружение английской и прусской армий, выступивших против Наполеона, Банк Англии выдал 15 миллионов. Финансисты всего лишь провернули выгодную сделку, не отступившись от интересов своей страны. 18 июня 1815 года 67000 французов атаковали окопавшиеся английские войска у деревни Ватерлоо. Если бы Наполеон победил, он сбросил бы англичан в море, а пруссаков – в Рейн, и Европа снова погрузилась бы в пучину войны. План императора был как всегда гениален: атаками на флангах оттянуть туда силы англичан, а затем нанести кинжальный удар в центре, используя подавляющее превосходство французской артиллерии (243 пушки против 156). Так он действовал под Аустерлицем.

Но... ночью в Бельгии прошел дождь. Шоссе, ведущее на Брюссель, превратилось в водный поток, а холмы Ватерлоо – в грязевое болото. Люди и кони вязли, пушки было невозможно выкатить на позиции, и атаку пришлось отложить на пять часов...

Эти часы решили судьбу Европы. Рассеянные накануне пруссаки генерала Блюхера, надрываясь из последних сил, смогли успеть к полю битвы и ударить во фланг и тыл армии императора. Наполеон был разгромлен. «Я хотел учредить систему, основанную на универсальном сознании», – говорил император. Единую Европу. Общий рынок. То, что сегодня называется Европейский Союз. Но этот союз создан не силой пушек, а властью денег, и основу ему положил другой человек, тоже имеющий право называться победителем при Ватерлоо, – Натан Ротшильд.

Он разместил своего доверенного агента по имени Роквуд с северной стороны от поля битвы, на дороге к Ла-Маншу. И как только исход битвы был предрешен, Роквуд переправился через пролив и доставил Натану новости на 24 часа раньше, чем в Лондон прибыл курьер Веллингтона. Ротшильд сразу же поспешил на фондовую биржу и занял свое привычное место рядом со старинной колонной. Все глаза были направлены на него – все знали, что у Ротшильдов непревзойденная сеть информаторов по всему миру. Если бы Веллингтон проиграл, а Наполеон победил, финансовое положение Великобритании стремительно пошатнулось.

Ротшильд выглядел грустным. Он стоял на своем месте без движения, с глазами, опущенными долу. Затем он внезапно начал продавать. Видя это, нервные инвесторы могли подумать, что, должно быть, битва Веллингтоном проиграна. Рынок стремительно рухнул вниз. Вскоре все продавали облигации английского правительства. Цена облигаций резко снизилась. Тогда Ротшильд через своих агентов начал их тайно скупать лишь за небольшую долю той цены, которую они имели всего час назад.

Когда официальное сообщение о победе достигло Лондона, паника на бирже сменилась ажиотажем, и цены на казначейские обязательства Великобритании столь же стремительно подскочили. Ротшильд заработал миллионы и в один день стал самым богатым человеком в мире и взял под контроль финансовую систему Англии.

Впоследствии Ротшильды пытались стереть из истории эту жульническую операцию, но проиграли суд и вынуждены были оплатить все судебные издержки. Так что и на Западе первоначальное накопление сопровождалось махинациями и неслыханным обманом. И путь к Единой Европе под руководством банкиров оказался подобным Наполеону – дорогой чудовищных войн, на которых финансисты только обогащались.

Но все же именно власть денег и свободного капитализма сделала Европу такой, которой мы восхищаемся сегодня. А Наполеон остался в истории величайшим полководцем и неудачливым тираном, подавившим политическую и экономическую свободу Франции начала позапрошлого века.

Будем спокойнее – ибо пути истории неисповедимы.

Опубликовано: «Новые времена в Саратове», № 23 (85), 18-24 июня 2004 г.